Название - Occam's Razor
Автор - Blair Rabbit
Перевод - ksaS, Sirickss
Герои - Германн Готтлиб и Ньютон Гейзлер
Размер: 133622 слов на данный момент
Оригинал: archiveofourown.org/works/903924/chapters/17484...
Глава 17. Look all Ye Mighty and Despair ("Узрите, Могущественные, и отчайтесь" )
Оба близнеца уставились на Германна, раскрыв рты, но он лишь пожал плечами и, качнувшись к Ньютону, обнял того за потные плечи. Он ощутил привкус дежавю, вспомнив бильярдный стол в Слепом Кайдзю. Тот день казался чем-то, случившимся много лет, а не месяцев назад.
Готтлиб просиял и протянул руки к мячу. Он едва успел ощутить под пальцами пупыпчатую поверхность, как со стороны Ангара до них донёсся голос Балора Флуда: - Эй! Клякса! Хромуля! Двигайте сюда! Кой о чём поболтать надо.
Ньютон напрягся и сделал шаг назад. Он всё ещё не был... как бы поточнее... не чувствовал себя простившим Балора? Не пришёл к миру с ним? Это было сложно сформулировать. Он не испытывал к этому человеку ненависти, но Германн знал, что один его вид заставлял Гейзлера думать о Шоне Патрике, а мысли о Шоне причиняли боль. Казалось, что это рану не способно исцелить никакое время. Они встречали Балора Флуда почти каждый день, и всё же один звук его голоса заставил пульс напарника участиться и до отказа наполнил его желудок чувством вины.
Рейнджеры от К-науки направились к Ангару. Через несколько шагов, Германн приостановился и не целясь бросил мяч, который всё ещё держал, через плечо, к дальнему краю площадки. Шум, который тот издал, попав в кольцо и грациозно проскользнув в корзину, прозвучал как сладкая музыка. Близнецы неверяще галдели всё то время, пока Готтлиб подбирал трость и куртку.
................................................................................................................................................................
Сильно затянувшись сигаретой, Балор выпустил в их сторону кольцо дыма. Германн едва успел натянуть куртку, как с языка Флуда слетело первое обвинение: - Вы, парочка, с Базы уходили?
Ньютон было заикнулся соврать, но Германн не видел в этом смысла. Он опёрся на трость и кивнул: - Да, сэр.
Германн посмотрел на Ньюта и успокаивающе положил ему руку на плечо - того уже слегка потряхивало, он смотрел в землю, словно нашкодивший малыш. Если бы им выговаривал кто-то другой, Ньют бы не вёл себя так тихо.
Ньют слегка расслабился.
- Откуда вы знаете, что это были мы, те...
Инженер закатил глаза и обвиняюще ткнул сигаретой в Германна.
- В другой раз не бушь письма писать. Я те про ”достойную презрения некомпетентность" и ”предосудительное поведение”. Кто, черт дери, ещё так сможет? Любой механик, што я знаю, так и со словарём ни в жизнь не напишет. Девчушкам с Раздора английский не родной, а про братьев Арп я иногда думаю - они писать-то умеют? А... ещё близнецы. Я тя умоляю... И кто ж у нас остался? Может Блэкберн и идиотка, но я - нет. Вы - мои пилоты, в конце концов. И идти надо было прям сразу ко мне.
- Я тебе говорил, что писать должен я.
- Я бы тебе позволил, если бы кто-нибудь мог разобрать то, что ты называешь почерком.
Балор, выпуская дым из ноздрей словно дракон, наблюдал за механиками, вышедшими, чтобы уложить Карпатию. Взгляд его синих глаз был затуманен - устремлён куда-то глубоко в свои мысли.
- М-мм... Ерман...
Германн слегка вздрогнул. За все часы обучения и работы с Балором, он ни разу не слышал, чтобы тот назвал его по имени.
- Да... да, сэр?
- В докладе сказано, што там были части Танго... и части Ромео они уже пустили в дело, так?
-Да... Здоровяк... Тот Егерь, что сломался - в нём использованы части Ромео.
-Тогда это давненько началось. До начала официального конфликта... они на этих Егерях ходили... да уж несколько месяцев как. Выходит, што они их делали из старых кусков раньше того, как появилась граница, даж раньше, чем все узнали про новую программу "Егерь". Эт, бля, ни в какие ворота не лезет.
- Они не восприняли доклад всерьёз, сэр? Как вы думаете, в чём причина? С нами был Арп... он бы подтвердил наши слова... Ну, типа того... Он не знает деталей, как Германн, но... Если они нам не верят, мы просто можем пойти туда патрулировать.
Балор очнулся от своих мыслей и повернулся, чтобы взглянуть на них прищуренными глазами. Он сделал последнюю затяжку и отбросил окурок.
- Не бродите возле Огненного утёса. Это забота Мехов побольше. У вашей парочки и оружие маломощное, да и сами вы пилоты... небольшие. Все ясно?
Готтлиб нахмурился, прикидывая, стоит ли обидеться на "небольшие пилотов", но решил принять это за попытку Балора позаботиться. Ньют просто кивнул, закусив губу (и одновременно мельтеша и прыгая в сознании Германна). Они ответили в унисон:
- Да, сэр. Мы поняли.
- Ну и молодцы. Давайте-ка на обед. У вас ночной патруль сёдня? Не позавидуешь. Холодно будет, как у дьявола в заду. Снег со спутника обещали.
- Благодарю вас, сэр. Если вы...если вам нужен кто-то, чтобы поговорить о нашем отчёте с непосредственным начальством... я это сделаю. Даже если получу какое-то взыскание за нарушения правила о Харрикейне.
- Я тоже! - голос у Ньюта сорвался, но он улыбался. Балор перевел взгляд с одного на другого, потер затылок, покачал головой, несколько раз откашлялся, прежде чем сдаться и двинуться в сторону ремонтной команды Оккама.
- Валите уже, красотули чёртовы!
Готтлиб помотрел ему вслед и наклонился, чтобы подобрать окурок, решив после выбросить в мусор, где ему и место. Он заковылял к зданию столовой, Ньют догнал его и пошёл в ногу.
<...знаешь... я понял, что это он дал тебе трость...>
Удивлённый Германн резко повернул голову.
< - Даже так? И как тебе это удалось?>
< - Я его видел. Когда прошёл через твою память во время дрифта с мозгом Котика. Я искал тебя и не задержался там надолго... но я видел его в твоей комнате. Пьяного в хлам, растрёпанного и несчастного. Я понял то, что он тебе сказал.>
Ньют смахнул с волос капли остывшего пота и сунул руки в карманы штанов.
< - Я загубил его жизнь. Это всё равно, что из-за меня... ну ты знаешь.>
Они шли молча, небо над ними медленно серело. День начался прекрасно, но Германн уже чувствовал в воздухе запах мороза. На горизонте собирались грозовые облака...
- Спасибо, Гарри. Поговорим с тобой через полчаса.
- До связи!
Ньют озабоченно пожевал нижнюю губу:
< - Он сказал, что какие-то неизвестные ребята с оружием пришли в лабораторию и всё обыскали. Многое сфотографировали - мозг Котика, твои классные доски... Он там читал за баком Спинозы, и они его не заметили.>
Готтлиб устроился на подиуме, окружающем спускающиеся в шею Оккама педали. В этом устроенном в задней части Конн-Пада подобии маленькой комнаты, он и Ньют могли проводить перерывы в плохую погоду. Сейчас Германн сидел, свесив ноги вниз, окружённый со всех сторон панелями управления. После отключения, призрак дрифта не сразу покидал тело, продолжая вибрировать в спинном контакте, у Германна кружилась голова, и порой просто приходилось посидеть несколько минут, чтобы придти в себя.
< - Они ничего не могли найти. Мы ничего не записывали об Улье или Матери... Но я рад, что мистер Дегхари приглядывает за лабораторией в наше отсутствие...>
< - Но... знаешь ли, это меня пугает. В прежние времена вооружённые головорезы не рылись у нас в столах в поисках секретов. Проклятье... во-первых, у нас не было секретов.>
< - Мы сделали все, о чём нас просили. Мы представили Барлоу наши еженедельные отчёты... Улей в безопасности... мы в безопасности.>
Германн придвинулся ближе, и прижался губами к губам Ньютона, исследуя языком его рот,.. хотя к нынешнему моменту эта территория уже не являлась неведомой. Во время первой попытки Германна попробовать французский поцелуй, Ньютон пошутил, что тот пытается заколоть его языком. К счастью, он быстро учился.
Ньют с энтузиазмом включился в процесс. Он протянул руку, пытаясь ослабить нагрудную пластину брони Германна, поцелуй из-за этого пришлось прервать. Нащупывая застёжку, он тихо выругался: < - Чувак, это хуже, чем лифчик расстёгивать… может, поможешь?>
Германн усмехнулся - отчего-то снимать собственные доспехи всегда было проще. Едва он отцепил переднюю часть брони, как дрифт стал размываться. Он ощутил на своём контактном комбинезоне нетерпеливые пальцы - Ньют сразу же ухватился за крепления под рёбрами - ремни, удерживающие его, деликатно выражаясь, гульфик - часть дрифт-костюма вокруг бёдер и промежности. Электричество всё ещё гудело в металлических шипах контактного комбинезона и похоже, делало каждое прикосновение более ярким. Внутри Оккам уже остывал, поскольку основная часть была обесточена - Германн мог видеть своё дыхание в тусклом свете.
< - Не уверен, что будет разумно снимать все слои...>
Ньют тяжело вздохнул и поцеловал его в подбородок.
< - Да… да, пожалуй, что так… я только…>
И полностью игнорируя предупреждение Германна, Ньютон втиснул руку между воротом и его кожей, пытаясь оттянуть комбинезон. Другой рукой он обвил рёбра Готтлиба и пробежал пальцами по проводящему металлу его позвоночного контакта. Шок, вызванный этим движением, встряхнул всю нервную систему Германна. Он судорожно вздохнул, разом напрягая все мышцы.
< - АХ!.. Ньютон, оно ещё действует! Ощущалось как…>
< - Правда, хорошо? Уверен, что да… Уверен, что смогу довести тебя, просто играя с твоим позвоночником, он такой чувствительный… хочешь, попробуем?>
Германн вспыхнул и сделал медленный вдох.
< - Полагаю, это в крайней степени неподобающее обращение с оборудованием PPDC,.. не говоря уж о том, что это маловероятно.>
Ньют избавился от грудной пластины своего костюма. Германн не смог удержать пальцы, блуждающие по металлическим линиям под нею, исследуя геометрические узоры, покрывающие тело Ньютона.
< - Нервные окончания это нервные окончания… всё равно всю работу делает мозг…>
Ньютон пробежал пальцами сверху вниз по позвоночному контакту - и удовольствие было невероятным. Это был эндорфиновый кайф, мелкой дрожью пронизывающий грудь и живот Германна. Ньют поймал его губы и глубоко поцеловал, гладя металлические позвонки, обрамлённые клеммами, играя на его хребте, как на клавиатуре. Другая его рука удерживала затылок Германна, нежно гладя ногтями кожу головы. Готтлиб бездыханно зашептал в его губы и, выгибая спину, обнаружил свои руки вцепившимися в бока Ньютона. Он тесно прижался грудью к Гейзлеру, фейрверки призрачного дрифта вспыхивали в мозгу. Он увидел промелькнувшее полустёртое воспоминание об одной из ночных тусовок Ньюта из времён его группы,.. свои собственные короткие встречи с очень терпеливой Ванессой. Дрифт-костюм внезапно стал очень тесным. Германн бережно отодвинул Ньюта, его лицо и уши были ярко-розовыми.
< - Давай… давай поднимем эту тему снова, когда у нас будет побольше времени, и не будет этих костюмов с нейронными усилителями стоимостью в миллионы долларов, ладно? Гарри наверняка заметит отклонения в мозговой активности…>
Цвет их связи потускнел. Яркие тёплые оттенки, которые Германн привык ассоциировать с возбуждением, посерели, когда Ньют уныло кивнул.
<… странно будет смотреться, когда наши нейтронные связи засияют, как ёлка на Рождество… но у меня теперь гарантия на обязательное продолжение, ок? В смысле, это было… это… Что это, блин, такое?>
- Дерьмо... Я думаю, это что-то поблизости... И это что-то достаточно крупное, чтобы датчики Оккама засекли... и это рядом.
Германн заставил себя подняться на ноги. Он помог Ньютону вернуть на место нагрудную пластину, закрепив её плечевым и спинным зажимом.
- Ребята, Блэкберн здесь, и Балор на подходе. Я сообщил Дамаску, они идут к вам на помощь прямо сейчас. Вы должны наблюдать, но не противодействовать физически, если это поможет. Идите без огней. Если там люди, способные поднять тревогу, будет лучше, если вы заметите их раньше, чем они вас. Вы в порядке?
Ньют с трудом сглотнул. Его броня была слегка перекошена, и Германн беспокоился - правильно ли он всё пристегнул в этой спешке.
- Хорошо, Гарри... Мы тебя слышим...ммм... мы свяжемся через минуту, пока больше ничего не видим.
Оккам сделал несколько осторожных шагов по пустыне. Сигнал тревоги продолжает мигать над их головами. Арчер не потрудился его выключить.
На границе были люди - они засекли их едва отойдя чуть поодаль от "книжной полки". Группа людей с инструментами в руках носилась взад и вперёд, разбирая сегмент пограничной Стены. По обе стороны от границы стояли огромные грузовики. Те, что были на стороне СВШ, были несомненно пустыми, но те, что на стороне США...
- Ньютон... Я вижу части Егеря. Не думаю, что это те же, что я видел на свалке. Я считаю, что это фрагмент Дьяболо... рука и плечо. Это те же мужчины. Они солгали про свои скалы.
Ньют слегка вздрогнул от гнева и разочарования в голосе напарника - это просочилось в дрифт, и Улей забеспокоился.
- Они контрабандисты, Херм. Конечно, они соврали. Но мы знаем - это совершенно другие парни... как раз сегодня меняли патрульных, да? Может быть, они не получали записку... не ожидали, что здесь будем мы?
- Они не могут знать расписание дежурств... Эта информация строго засекречена.
Рейнджеры наблюдали, как группа мужчин борется со снегом и стеной. Один из меньших грузовиков забуксовал в яме с мокрым песком, его шины разбрасывали комья земли. Множество тёмных фигур пытались вытолкать его на твёрдую почву.
Германн включит комм. Он был так отвлечён, что едва не забыл позвонить и подтвердить происходящее.
-Гарри, мы...
Огни, вспыхнувшие почти на уровне глазного щита Оккама, полностью ослепили Германна и Ньюта. Они подняли огромную руку, пытаясь заслониться от света.В глазах вспыхивали белые пятна... С ужасом Герман понял. что ослепляющий свет принадлежит фарам другого Егеря.
Егерь навис над Оккамом. Он был гораздо крупнее, с Нападающую Эврику, голова Бритвы едва достигала его подбородка. Он был полностью чёрным, из-за чего его было сложно разглядеть в темноте. Единственной подсказкой положения тела были блики на металле. Ньют начал паниковать, и Оккам сделал несколько шагов назад, чтобы оценить встреченного Меха. Германн задыхался, его глаза расширились, он чувствовал болезненно участившееся биение сердца.
- Ньютон... Ньютон, успокойся. Вспомни все учения... маневры... мы тренировались для этого... Не паникуй.
Его напарник ответил не словами, а волной всеобъемлющего красного страха и чёрной паники, разъедающей спокойную синеву дрифта. Готтлиб открыл рот, собираясь заговорить, надеясь достучаться через шумную суету эмоций - и почувствовал, как тупой стальной молот разбил его рот и скулу. Металлический кулак Егеря СВШ пришёлся Оккаму в голову - сила удара едва не сбила Меха с ног, заставив пошатнуться. Улей кричал, как раненый кролик. Звук оглушал, и Германн едва мог слышать собственные мысли сквозь рёв и скрежет зубов.
Идём-идём-идём-идём... помощь братьям!
Эта мантра вновь и вновь повторялась в их головах. Германн пытался кричать в ответ, стараясь их остановить. Они не смогут сюда добраться и ничем не смогут помочь. Но прежде, чем он успел мысленно отдышаться, Чёрный Егерь нанёс мощный удар в затылок Оккама. Ньютон, вырванный из своего испуганного оцепенения, коротко вскрикнул, его мозг требовал от Германна двигаться вперёд. Они нырнули вниз и бросились на вражеского Егеря, врезавшись ему в живот. Прочно уперевшись ногами в землю, Оккам толкнул изо всех сил. На этот раз низкий центр тяжести Бритвы оказался полезен, и Егерь СВШ рухнул на землю с ошеломляющим грохотом.
- Германн, что...
- Вытащи плазменный нож... пульсар слишком опасен на близком расстоянии... и, какими бы скверными они ни были... мы не можем рисковать причинить вред контрабандистам.
Сильный удар Егеря СВШ, направленный в солнечное сплетение Оккама, выбил из них дыхание. Егерь согнулся, защитное покрытие на животе было разбито. Германн почувствовал, как Ньют сильно ударился головой о металлическое крепление, треск шлема эхом отозвался в сознании обоих.
Сквозь безумный визг Улья прорвалась одна длинная пронзительная нота - Мать звала их.
Мать... нет... стоп! Не посылай никого!
Они пытались придти в себя после последнего удара, когда чёрный Егерь наклонился и поднял маленького Меха с земли. Загудел комм, и Арчер крикнул им - его голос заполнил кабину, прибавившись к какофонии из металлического скрежета и криков кайдзю:
- Готтлиб! Гейзлер! Доложите, что происходит! Бритва сообщает о серьёзных повреждениях корпуса!Егерь СВШ поднял Оккама так, что они посмотрели в лицо друг другу. Казалось, этот миг растянулся, словно в замедленной съёмке - а потом он швырнул их на землю. Удар был как автокатострофа, Германну показалось, что его бедро и спина раздроблены на миллионы частей. Сначала он почувствовал крик Ньютона, и только потом - услышал. Что-то было с шейными позвонками, но его телу слишком досталось, чтобы думать об этом. Германна рвали на пять частей - Ньютон, Улей, Арчер, Оккам и его собственное тело - все они боролись за его внимание. Он закашлялся, почувствовал кровь, капающую из носа и рта и понял, что во время броска Оккама прикусил язык. Германн попытался сквозь хаос дотянуться до Ньютона. Ранен ли он? Что с ним? ему больно и дыхание затруднено - или это паническая атака?
Герман прищурился на мерцающий свет сломанного экрана HUD, когда Ньют послал через соединение сердитый сигнал в его позвоночник. Мысль была ясна, будто сказанная вслух: - Встать и идти.
Он повиновался, и Оккам неуверенно поднялся на ноги, вновь развернувшись лицом к громаде Егеря СВШ. Арчер не замолкал, отчаянно добиваясь от них ответа.
- Ньют! Германн! Ответь мне черт возьми!
На плече Оккама поднялась панель, и они смогли вытащить небольшой плазменный нож. Он был до абсурдного маленький - даже меньше того, которым близнецы отсекли хвостовой плавник Везувия. Егерь СВШ смотрел на него недоумевающе. Это было просто смешно. Пилоты Чёрного Егеря, вероятно, хохочут над ними.
В сознании Готтлиба рос гнев - горячий и ослепляющий. Такого он не испытывал с тех пор как Балор Флуд напал в тренажёрном зале на Ньютона. Это была та же одурманивающая ярость, которая заставила его почти выдавить жизнь из Флуда, невыносимое бешенство, сломавшее инженеру ключицу. Они ранили его партнёра. Чувства кружились в сознании, и Улей впитал их и повторил, делая более яркими, более жестокими. Ньют потянулся к нему в дрифте, и электрический разряд от этого касания прошёл судорогой через всё тело Оккама.
Они отплатили с жестокостью, которой Чёрный Егерь явно не ждал. Раскалённый плазменный кинжал глубоко погрузился в бок Меха. Тот содрогнулся, теряя энергию. На негнущихся ногах они отошли от монстра СВШ. Шагая вперёд, он пошатнулся, его склонённая голова оказалась легко досягаемой. Германн почувствовал, как его кулак врезался в глазной щиток чёрного Меха - раздался впечатляющий хруст. Он отшатнулся назад, но удержался на ногах, схватившись за разбитое лицо. Готтлиб смотрел на это через спирали красно-синего тумана. Его рациональный мозг, та часть, что когда-то была ведущей, тревожно шепнула: - Герман... отсюда надо бежать. Пока ещё есть шанс.
Он проигнорировал её.
Черный Мех поднялся и опрокинул их. Нападение было внезапным и жестоким, они не предвидели такого поворота. Егерь поднял Оккама и швырнул на землю, его конечности яростно дёргались. Германн ощутил прилив мрачной гордости - он помогал создавать эти штуки... и он знал правильное место, чтобы воткнуть нож.
Несмотря на неточность сборки, Егерь СВГ без проблем завалил Оккама. Он поднял огромную ногу и опустил её на голову Бритвы. Потом он сделал это ещё раз... Во все стороны полетели осколки стекла и металла. Вспыхнули огни, взвыла сирена, голос Арчера заикнулся и умер, дрифт был словно океан в шторм.
Ножные скобки Германна согнулись вместе с зажатой в них ногой, и он почувствовал, что бедренный сустав вырван из гнезда. Боль была больше, чем он мог себе представить. Готтлиб кричал, пока не кончилось дыхание и пока он не осознал, что Ньют и Улей кричат вместе с ним.
Если он не разблокирует скобки, то рискует остаться вовсе без ноги. Ньютон, казалось, тоже это понял и уже пытался добраться до него. Сдерживая крик, Германн протянул руку к напарнику. Оккам лежал на боку в песке, и всё в Конн-Поде тоже легло на бок. Он и Ньютон свисали с креплений, дёргаясь от каждого удара ноги чёрного Егеря.
< - Ньютон... нет... оставайся на месте.>
Метал оглушительно столкнулся с металлом, когда нога Меха врезалась в голову в Оккама в третий раз. Удар вырвал Ньюта из креплений и разорвал нейромост. Гейзлер пролетел мимо Германна и врезался головой в пульт управления так сильно, что раскололась маска. Готтлиб рванулся, чтобы перехватить его в падении, мучительно выворачивая сустав во время этой попытки. Его грудь была слишком сдавлена... он едва мог думать и дышать. Он посмотрел через расколотый глазной щит Оглаза на небо в тучах и падающий снег... ощутил через кровь в носу запах морозного воздуха.
Егерь СВШ неуверенно поднимал ногу... сколько может выдержать голова Оккама, прежде чем сплющится?
Германн собрался, готовясь рухнуть вниз и принять очередной душ из стекла и искр, но ничего не случилось. Он приоткрыл один глаз.
Дамаский Шквал был не просто крупнее чёрного Егеря, он, бесспорно, был ещё и гораздо лучше сконструирован.
Со своего "наблюдательного пункта" - повиснув боком в разрушенной кабине Оккама - Герман мог видеть только ноги Дамаска, наступающего на Егеря СВШ.
"Мы его уже повредили" - устало, но не без гордости подумал он.
-Германн?
Готтлиб пошевелился, отчаянно стараясь высвободиться. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоить сбившееся с ритма трепыхание в груди. Боль в ноге и бедре была такой сильной и яркой, что он изо всех сил сдерживал тошноту, его трясло, он боролся с шоком, налившим суставы свинцом. С силой, которую он в себе не предполагал, Готтлиб втиснул руки между охватывающими бедро стальными полосами и рванул, как только мог. Крича все немецкие проклятья, какие мог вспомнить, он выдернул хромую ногу из обломков, потеряв в процессе обувь и часть щитка с голени. Хватаясь за обломки, он опустился вниз, в разбитую часть кабины.
Германн чувствовал, что его сломанные рёбра не дают нормально вздохнуть... нет-нет... это были сломанные рёбра Ньютона, а не его. Он взглянул и увидел, что Ньют наблюдает за ним мутным взглядом. Он действительно сильно ударился головой... связь была заполнена какой-то путаницей, похожей на туман. Германн чувствовал тепло, цветущее внутри, несмотря на пронзительно кричащие голоса Улья и пульсацию боли - они выжили... они победили... и даже сейчас он мог ощущать тепло Ньютона Гейзлера, проникающее до мозга костей. Его голос был хриплым, но он надеялся, что Ньют услышит его. Он не мог двигаться... не мог подобраться ближе.
< - Ньютон?.. Ньют... Я люблю тебя.>
Ньютону потребовалось мучительно много времени, чтобы ответить, но наконец в его тусклом взгляде зажглась искра понимания. Он улыбнулся сквозь искажающую лицо кровавую маску, рот выгнулся в этой странной полуулыбке, которая должна была быть целой: < - Я тоже люблю тебя. Очень.>
- Ты... ты собираешься уехать? < Германн, пожалуйста, не оставляй меня. Нам надо прибрать в лаборатории. Скоро проверка...> посмотри, как здесь грязно.
- Ш-шшш... Ньютон, всё в порядке... мы сейчас приберём лабораторию. Просто сейчас полежи спокойно. Только не засыпай. Ты сильно повредил голову.
Ньютон кивнул, расфокусировано глядя перед собой: <-Я так устал> я устал, и замёрз, и в лаборатории такой бардак...
Он лепетал, беспорядочно перескакивая с английского на немецкий, обращаясь туда, где чувствовал Германна, не видя его, его ноги двигались в механическом ритме, и он вновь и вновь повторял хриплым испуганным голосом: - Ты не оставишь меня, Германн, правда? <Ты обещаешь? Обещаешь, что не оставишь?>
- Нет... нет, Ньютон, я обещаю, я тебя не оставлю. Ш-шшш... сейчас кто-нибудь придёт нам на помощь... просто лежи смирно. Полежи спокойно... скоро сможем выпить чего-нибудь горячего... послушать музыку. Неплохо звучит?
Ньютон притих, его хриплое скрежещущее дыхание было похоже на работу разорванных мехов.
- Да, в самом деле хорошо...
Германн боялся смотреть на свои ноги... он понимал, что теряет много крови. Вокруг его ноги, одетой только в клочья проводящего костюма, натекла тёплая лужа. Он заметил, что трость уцелела в этой схватке - она лежала, невредимая, между двумя сломанными панелями системы управления.
Безумный ропот Улья становился всё громче. Он мог игнорировать его несколько минут, но не дольше...
Везувий низко взревел и сделал первые тяжёлые шаги от линии прилива. Скорее всего, это было побережье Калифорнии. Кайдзю должен был оказаться как можно ближе к тому месту. где ощущались они с Ньютом. Германн поискал во тьме себя. Он не был уверен в том, где сейчас его тело. В лазарете Бури? В Харрикейне? Возможно их с Ньютоном перебросили в больницу получше. Это было всё, что он знал.
Везувий с неуклюжей аккуратностью протиснулся между двумя отелями. стараясь не наступать на машины. Люди кричали и разбегались. Германн рыдал: Пожалуйста, остановись... хорошо, что ты так стараешься помочь... но ты не можешь помочь нам с Ньютоном... тебя ранят...
Везувий понюхал воздух и издал глубокое грудное урчание. От каждого его шага вздрагивала земля, подпрыгивали автомобили и рассыпались витрины.
Он шел через какой-то небольшой городской пляж, мимо арки Макдоналдса, едва доходившей до его локтя, через прекрасно ухоженные поля для гольфа... вглубь... дальше по пути своих раненых братьев. Каждый его шаг покрывал такое расстояние, что он успел отойти на десять миль, когда над ним пролетел первый самолёт.
Везувий посмотрел на него и низко взревел, словно отвечая его гудению. Он перешагнул через ряд одинаковых загородных домов, сбив несколько черепиц взмахом порезанного хвоста, и заинтригованно остановился, когда одна из задних лап попала в бассейн.
Во время этой экскурсии кайдзю по району домов для среднего класса, пострадала только садовая мебель и очаги для барбекю на задних дворах, которые он не смог обойти. Вновь Везувий остановился возле продуктового магазина, чтобы лизнуть мусорный контейнет и подцепить его краешком передних зубов. Германн вместе с кайдзю ощутил запах... испорченое мясо и рыба...
Везувий был так голоден, но через несколько секунд он фыркнул, словно осуждая себя и осторожно опустил контейнер вниз, оставив длинный след синей слизи на его помятом боку. Германн был почти в истерике - он отучил кайдзю воевать, усмирил его, и теперь....
Он передал все сцены убийства кайдзю Егерями, что видел за долгие годы - Лезербек, Карлофф... Список продолжался, но Везувий не дрогнул. Они покинули маленький городок и теперь шли гигантскими шагами по пустынной дороге.
Иногда какой-то автомобиль, едущий навстречу, издалека заметив кайдзю, сворачивал в сторону, давая ему путь. Сзади следовала вереница автомобилей с зеваками - едва они поняли, что ходячая громада не собирается нападать, как начали фотографировать.
PPDC нашли их не так быстро, как ожидал Германн. Он ничуть не удивился, увидев Возносящегося Сорокопута. Тот пролетел над ними несколько раз, оценивая ситуацию, и Германн кричал в голове Кайдзю так громко, как только мог: - Сорокопут! Боль! Убийство! Брат, вернись пожалуйста!
В отчаянии он отправил совсем свежее воспоминание - он сидит на LOCCENT-палубе Форта, наблюдая как Мятежный Самсон заносит лезвие над Котиком. Он предупреждал Котика, но белый кайдзю не послушался. Это было первым, что заставило Везувия остановиться. Он издал скорбное горловое ворчание и очень медленно оглянулся, посмотрев вспять.
Наконец, после долгого взгляда в сторону океана. Везувий сделал ещё один сотрясающий землю шаг к Юте... к своим опекаемым.
...Маленький голос... Быстро мыслящий... больно... напуганы... я приду. Я могу помочь младшим братьям.
Сорокопут напал сверху. Он нанёс сокрушительный удар по затылку Везувия, и громко взревевшего кайдзю швырнуло впёрёд. Китовья голова врезалась в землю и бетон, когда тяжёлое тело завалилось набок. Кожа на морде и шее была разодрана, и Германн тяжело вздохнул от вспышки боли и удивления. Улей бормотал испуганно и растерянно. Опираясь на переднюю лапу и похожий на руку придаток, напрягая все мускулы, Везувий поднял своё огромное тело.
- Беги! Просто вернись в воду!
Везувий сделал еще один шаг вперед и побрел - непреклонно, не пытаясь остановиться и сражаться, не показывая, что хочет что-то сделать с Возносящимся. Заинтригованный Егерь приземлился перед ним. Одна из его рук была толще, и Герман увидел, что мисс Мори сделала новому Меху копию меча Бродяги. Широкое лезвие торчало из запястья Сорокопута, остро и опасно сверкая на калифорнийском солнце. Везувий рассматривал Егеря и поток воспоминаний, посланных Ульем, наводнил его мозг - уроки о войне и Егерях... образы прошлых кайдзю, умерших в одиночестве в разных городах по всему чужому им миру. Издав мягкое ворчание, кайдзю отвернулся от Возносящегося и сделал ещё один шаг, пытаясь разойтись мирно.
- Они не поймут... Они хотят, чтобы ты умер... для них хороший кайдзю - мёртвый кайдзю.
- Не буду бороться... иду к братьям... иду на помощь.
Возносящийся опешил. От изумления Мако и Бекет позволили Везувию сделать ещё три шага, прежде чем вонзить ему в бок меч на всю длину. Готтлиб плотно свернулся вокруг того, чем он был... Бесплотной мыслью? Призраком? Голос, которым он был, плакал во тьме, пока синяя кровь шипела в аммиачных парах на пылающем лезвии Сорокопута.
Везувий удивлённо застонал от боли. Страдающие синие глаза пристально посмотрели на Егеря... он не пытался атаковать, просто смотрел, словно говоря взглядом: - Почему ты сделал это со мной?
Возносящийся выдернул меч единым рывком и отступил. Германн мог только вообразить разговор, происходящий в Конн-Поде.
Истекая кровью, Везувий продолжил путь. Сорокопут последовал за ним, двигаясь в ногу. Несколько миль спустя, Егерь медленно поднял руку и, словно любопытствуя, положил её на один из скалистых выступов на спине кайдзю. Не обратив на это внимания, Везувий продолжал идти, двигаться к братьям, тихим голосам, нуждающимся в нём. Так они шли бок о бок - казалось, это длится часы. В мире всё стихло, кроме звуков шагов гигантских ног - из металла и из плоти, оставлявших на земле огромные следы. Потом горизонт затуманился, и мир слегка пошатнулся.
Рана в боку Везувия была не слишком болезненной, но очень глубокой. Кайдзю остановился, переводя дыхание, кровь капала из его ноздрей: Боль... болит внутри... лягу.
И меч опустился... и мир погас.
От автора:
Если бы Оккам был фильмом, то на этой главе кончился бы бюджет спецэффектов.
С названием, как водится у автора Оккама, "всё не просто". Потому что это слегка порезанный фрагмент из сонета Перси Шелли. И если брать именно оригинальный кусочек из Шелли, то да - "Узрите, могущественные, и отчайтесь". А если принимать во внимание авторскую редакцию и орфографию, то запросто и "Узрите, могущественные и отчаявшиеся". Если честно, то по содержанию главы и так и эдак годится. )
Везувий (с тумблера автора)
PS Подумавши, целеустремлённо перебиваю во всех главах СВГ (Союз Внутренних Государств) на СВШ (Союз Внутренних Штатов), так что не удивляйтесь.
@темы: переводы, фанфики, pacific rim, Occam's Razor
-
-
12.11.2013 в 15:06Так... я приду домой, перечитаю это и, возможно, что-то скажу. Но... но не сейчас, у меня тут работа, а я в слезах, соплях и душевном раздрае...
-
-
12.11.2013 в 15:11я так переводила. хлюпая носом. а так всё хорошо начиналось.
-
-
12.11.2013 в 15:39Спасибо за перевод.
-
-
12.11.2013 в 16:15Да. А я-то думала в прошлой главе было страшно.
-
-
12.11.2013 в 18:17УЖАС УЖАС УЖАС УЖААААС
БЕДНЫЙ НЬЮТ...
ВЕЗУВИЙ...ПОЧТИ ВЫЖИЛ...ПОЧТИ...
-
-
12.11.2013 в 18:33ага. А так всё прекрасно начиналось. я так пищала из-за баскетбола (любимые 4 чужие, Сигурни Уивер. мячик бэмс), а потом так пищала, расшифровывая Балора с его цитированием письма Германа (на самом деле вот эта узнаваемость речи каждого героя - она прекрасна). ну и к концу текста сидишь с мокрой мордой.
-
-
12.11.2013 в 20:03-
-
12.11.2013 в 20:19ну вот и мне сказать особо нечего.
-
-
12.11.2013 в 20:38Но потом этот Патихард!
Маленький.Егерь.В.Ночную.Смену.
КАКОГО ЧЕРТА?!
О БОГИ АСГАРДА,ЗА ЧТО?
-
-
12.11.2013 в 20:49Сцена в Егере трогательная ужасно. железный дровосек идёт в атаку. стеклянный-оловянный-деревянный взрослый мальчик учится проявлять инициативу (причём, опять таки, действуя чисто логически - "Ньюта надо быстро вывести из паники - чем быстро вывести Ньюта из паники? прав-авильно, будем целоваться").
-
-
12.11.2013 в 21:00Так вот... в общем... черт, слов-то и не прибавилось связных. А сначала все было так... безмятежно почти, и то, что они стали лучше себя чувствовать, и то, что учатся играть в баскетбол, и как рассказывают Улью о жизни в этом мире. И даже то, как они с Балором общаются - а ведь вначале он мне не понравился просто дико. А потом... *вырезано цензурой* вот так вот... *вырезано цензурой* ...и еще... ну почему именно Райли и Мако, почему не кто-нибудь злобный-противный-отвратный-вроде-Арпа? И теперь непонятно, что там с ними, и как Мать на это отреагирует - ей же Герман и Ньют близки как и ее собственные дети, а получается, что кайдзю убивают даже когда они не причиняют вреда...
*связная речь кончилась окончательно, захватил новую пачку платочков и ушел рыдать дальше*
-
-
12.11.2013 в 21:11Ну вот да - этот автор любит всё заставить перекувырнуться в процессе жизни раз пять, и мерзкий Балор становится вполне терпимым дядькой - с говённым характером, конечно, но не гадом. А убивать опекуна-Везувия приходится именно вполне себе хорошим людям. Которым в процессе "прогулки" явно даже стало любопытно - что это за странное зверушко, но "хороший кайдзю-мёртвый кайдзю" - и они берут и выполняют приказ.
Совершенно не понимаю. как автор из этого выкрутится.
-
-
13.11.2013 в 16:34-
-
13.11.2013 в 17:06-
-
13.11.2013 в 17:08-
-
13.11.2013 в 19:38Вот этот момент - я так пищала
-
-
13.11.2013 в 19:39Шоколадка - в утешение за печальную главу? Вот автор на тумблере просто грозиться открыть клинику для пострадавших от Бритвы Оккама.
-
-
15.11.2013 в 07:04Бедный крошка кайдзю...
Как же я не люблю людей за подобное.
Спасибо Вам большое за перевод, я второй день не отлипаю от ноута.
-
-
15.11.2013 в 10:54Спасибо за отзыв. действительно очень тяжёлая глава. Надеюсь, в следующей хоть какой-то просвет будет - автор обычно не убивает читателя две главы подряд.