[ksaS]

Продолжение "Бритвы Оккама"

Название - Occam's Razor
Автор - Blair Rabbit
Перевод - ksaS
Герои - Германн Готтлиб и Ньютон Гейзлер
Размер: 225827 слов на данный момент


Оригинал: archiveofourown.org/works/903924/chapters/33066...

Глава 28. "Goodnight Magnolia, Travel Well" ("Спокойной ночи, Магнолия, доброго пути" ) - 1 часть


- Двигайтесь в сторону Парка Дискавери, пока не увидите указатель "Маяк" и дальше продолжайте ехать мимо толпы. Когда увидите станцию водоочистки, там должно быть выставлено заграждение для... - солдат прервался, нервно глядя на Мадпаппи. Кайдзю сдвинулся, перемещая свой гигантский вес на другую сторону тела, и зевнул. Германн чувствовал его. Все они были измотаны, но кажется Мадпаппи дорога далась особенно тяжело. Кайдзю по-прежнему был слишком худ и долгий путь по суше должно быть утомил его огромные мышцы и суставы. Балор нетерпеливо махнул рукой и громко постучал по боку кемпера, привлекая внимание охранника: - Ну и? Рожай уже, не весь же день нам тут торчать?
Солдат не был служащим PPDC - на нём была военная форма США. По пути они видели множество подобных ему, и теперь, достигнув Сиэтла, несомненно увидят ещё больше. Юноша запнулся и растерянно сдвинул свой шлем, вытирая стекающий на глаза нервный пот: - Э-э... Я... Вы... они нам просто сказали, что если вы появитесь, вас надо направить к водоочистительной станции и маяку. Вы же там заночуете, я думаю? Это единственные здания на много миль вокруг... вы их не можете не заметить. Кто-то из представителей высших чинов собирается встретиться с вами прямо возле лагеря... Но гражданские дальше заграждения идти не могут.
Балор нетерпеливо потёр переносицу и шумно вдохнул - последовавший за этим сердитый выдох перешёл в кашель: - Эт какой-то дурдом. Как я могу куда-нибудь пройти со всем этим народом?
После того как фургон покинул Абердин, шедшая за ним толпа лоперов неуклонно набирала последователей. Их приносила каждая передышка в дороге, каждый пройденый город. Они присоединялись десятками - то маленькими группками, то большими компаниями. Неудивительно, что в Сиэтле их уже ждали сотни людей. Сам город был оцеплен частями резервистов. Тем не менее, когда они проезжали мимо кордонов, люди всё ещё присоединялись к ним, пристраиваясь за огромными фигурами Мадпаппи и Возносящегося. Избыток идущих пешком и множество контрольно-пропускных пунктов на дорогах (даже самых захолустных) превратили путешествие по живописной местности в шестичасовую проверку выносливости. Небо уже начало темнеть, когда кемпер въехал на территорию Магнолии.

Из того, что Германн помнил (и позаимствовал из их общих с Ньютоном знаний) Баньши - кайдзю, уничтоживший Магнолию - был слишком крупным для второй категории. Его био-сигнатура была зафиксирована датчиками анкориджского Шаттердома, дав PPDC время для передислокации Ромео Синего с его пилотами - близнецами Гейдж. Сражение кайдзю и Ромео началось не в Сиэтле, но закончилось там. Сначала Баньши появился в Канаде, спустившись вниз по проливу Хуана де Фука, чтобы беспрепятственно атаковать город Викторию в Британской Колумбии. Большая часть Виктории был полностью разрушена во время приземления Ромео. Несмотря на то, что Синий был отличным Егерем - одним из лучших, по мнению Германна - он всё-таки был мехом первой серии, и возраст давал о себе знать.
Независимо от того, насколько великими пилотами были Тревин и Брюс Гейдж, они не могли сравниться с чем-то настолько огромным, как Баньши.
Они схватились с ним и сумели оторвать одну из конечностей, прежде чем кайдзю отступил к океану. Отмечая свой путь следом ядовитой крови, Баньши переплыл залив Пьюджет-Саунд. Он появилась на самой окраине Сиэтла, в роскошном районе Магнолия. Для отправки второго Егеря просто не было времени. Ромео транспортировали к месту второго выхода на берег, и сражение закончилось гибелью Магнолии, Баньши... и братьев Гейдж.
...............................................................................................................................................................................................................................................
В отличии от других мест, которые Германн и Ньютон видели в своих странствиях, для восстановления Магнолии явно не было приложено никаких усилий - разве что осуществлена небрежная попытка расчистки. Дороги местами были в трещинах, а местами отсутствовали вовсе, здания лежали в руинах, всё покрывала россыпь щебня, и не было ни клочка зелени на заражённой земле, пропитанной кровью Баньши. Парк Дискавери, в сторону которого они ехали, был, вероятно, очень красив во время своего расцвета. Это была большая парковая полоса на самом краю полуострова Магнолия. Неповреждённой осталась лишь малая толика его великолепия. Большая часть деревьев были вырублены в годы, последовавшие за нападением Баньши, многие погибли от пожаров и Кайдзю Блу.
Взглянув в окно кемпера Германн мог увидеть фрагменты колоссального позвоночника и рёбер, которые так никогда и не были вывезены. Ромео Синего доставили в Обливион Бей, но Баньши остался лежать там, где рухнул. Природный заповедник стал могилой.

Улей встревоженно гудел, и Мадпаппи, увидев кости, печально застонал. Он не покинул своего места позади фургона, чтобы рассмотреть останки - слишком на многое можно было наступить, но Германн ощущал его любопытство и скрытый под ним страх. Пока Балор пробирался к очередному куску исчезнувшей дороги, он попытался обнадёжить кайдзю: - Мадпаппи, мы почти на месте... я обещаю, осталось всего несколько минут.
Мадпаппи лающе откашлялся и, сделав очередной шаг, раздавил хрупкие останки нескольких мёртвых деревьев: - Был ли он братом Улья... как он умер?
- Нет, он не был братом вашего Улья. Он был одним из прежнего Улья, того, от которого пострадали люди. Его убил Егерь.
Волны чувств, окрашенных серым и чёрным, кружились в Улье, циркулируя между его братьями. Германн рефлекторно поискал Ньютона и вынужден был напомнить себе, что его партнёр сидит в дальней "комнате", присматривая за Соней. Он не любил, когда Ньютон надолго исчезал из виду, даже если он мог его чувствовать. Балор выругался, проводя фургон по краю выщербленной дороги. Издалека были видны огромные скопления людей, за ними мерцали огни костров, высвечивая неуклюжие очертания палаток и припаркованных автомобилей. Говард подался вперёд на пассажирском сидении и шёпотом озвучил свои мысли: - Не думаю, что мы сможем провести Мадпаппи и Сорокопута через это, никого не зацепив...
Балор остановил дом на колесах, но не стал выключать двигатель, прикидывая свой следующий шаг. Люди вокруг них замерли в нерешительности. Те, кто мог, осторожно обходили ноги кайдзю и робко двигались к лагерю на звук голосов и пьянящий запах готовящейся еды. Балор, смирившись, нажал на гудок кемпера: - - Ну... и што нам теперь делать? Мы увязли... нигде не вижу никакого указателя "Маяк", про который он говорил. Мож отправить кайдзю с Сорокопутом оглядеться сверху? Пляж не должен быть далеко. Вон за теми деревьями...

Егерь возник перед ними без предупреждения, его коренастое тело и короткие конечности отражали последний мутный свет заходящего солнца. Он протолкнулся через маленькую рощицу мёртвых сосен и целеустремлённо направился к лоперам. Германн ощутил жалящий укол страха - он сразу вспомнил этого Егеря, хотя и не знал его имени. Это был тот самый приземистый неуклюжий монстр, которого он видел во время разгона митинга протеста в Хельсинки. Тот, что извергал слезоточивый газ и, казалось, был специально оборудован для подавления беспорядков. Угловатый мех поднял руку, и лишённый эмоций женский голос зазвучал из динамиков, установленных на его бёдрах и спине: - Все гражданские лица, пожалуйста, пройдите в лагерь. Там есть пища и электричество. Пожалуйста, немедленно направляйтесь в лагерь, PPDC и ООН ценят ваше сотрудничество...

Сом спрыгнул с крыши фургона - его ботинки громко ударились об пол. Он сел за кухонный стол напротив Германна и кивнул в окно группе людей, махавшим им. Пешеходы обходили их, покорно направляясь к огням лагеря лоперов. Германн был рад, что их сторонников не развернули. По крайней мере, для них было безопасное место. Михей сложил руки на груди, возмущённо глядя на управляющего толпой меха. Тот вновь и вновь повторял своё объявление, подгоняя двигающуюся перед ним толпу, словно скот.
- Не удивлён, што он тут. Кило Джаггернаут... до хуя деловые пилоты. Плохая новость - они очень лояльны к PPDC. Я их реально хорошо знаю по Форту II - команда из мужа и жены из Бразилии.
С унылым стоном Балор рухнул на водительское кресло. Он что-то сказал Говарду... а может быть, Сому. Германн больше не мог уделять им внимания. Он застыл, каждая мышца его тела онемела, в его сознании зазвучал шёпот, более громкий, чем крик, пронизывая тело до костного мозга. Улей ответил тем же, и внутри его черепа началась толчея из голосов и приветствий, заставив глаза слезиться.
- М-Мать знает, что мы ... здесь. Она на пляже, но она еще не всплыла. Мы должны быть там...
Mадпаппи сделал огромные полшага, нависнув животом над кемпером. Он испустил длинный гортанный зов, и ответ не заставил себя ждать. Теперь они наверняка знали, в каком направлении лежит океан. Вздрогнув, Говард обернулся к Германну: - Хорошо, ты можешь ей сказать, что мы вроде как в ловушке? Мы выясним, куда нам идти и просто...
Громкий стук в дверь фургона заставил их замереть. Никто не сказал ни слова. Несмотря на то, что в Сиэтл за ними последовало множество людей, ни один из лоперов не постучал в дверь и не попытался войти в фургон, не делали этого и солдаты с контрольно-пропускных пунктов. Теперь же кто-то и в самом деле стучал, и ни один из них, казалось, не знал как поступить.
Сом вытащил нож из заднего кармана джинсов. Это был кухонный нож - маленький и очень острый, вероятно он стащил его в Церкви. Германн понятия не имел, что он у него есть. Он протянул подрагивающую руку, все еще поражённый голосом Матери и бурными приветствиями Улья: - Сом ... Нет. У нас есть неприкосновенность, но мы не можем хвататься за нож каждый раз, мы...
Его прервала вторая серия ударов. Говард поднялся и осторожно шагнул к двери: - Э-э... Заходите. Прощенья просим, что не при параде. Только что из душа.
Михей не отложил нож, его губа вздёрнулась, обнажая зубы. Германн попытался разглядеть стоящего у двери через кухонное окно, но угол и освещение были против него. Прежде, чем он смог поменять позицию для лучшего обзора, Говард осторожно открыл дверь, впустив Тендо Чоя.

Тендо выглядел очень бледным и ещё менее похожим на самого себя, чем во время их последней встречи с Германном в "Холодильнике". Глядя на Чоя, Германн спросил себя, отчего столь многие из старой гвардии PPDC находятся в таком плачевном состоянии. Техник довольно долго оглядывал фургон, прежде чем посмотреть на Германна - на его лице было странное выражение, в котором радость боролась со страхом. Пробормотав что-то через плечо, Чой закрыл дверь кемпера, оставив снаружи окружавших его охранников. Балор и Говард молчали, ожидая, когда Тендо сделает первый шаг. Михей так и не убрал в карман нож.
- Германн... я... - Чой тяжело сглотнул.
Из спальни в глубине фургона вышел Ньют. Германн чувствовал, что его выманила натянувшаяся связь и собственное любопытство. Воздух был заряжен напряжением, в крошечной комнате повисло неловкое молчание. Наконец Тендо сделал по фургону три коротких шага к Ньюту и обнял плечи маленького мужчины. Он близко притянул его к себе, сказав прерывающимся от облегчения голосом: - Ньют ... дерьмо, я так боялся... Мне так жаль.
Он крепче сжал руку, и Ньют закрыл глаза, обнимая его в ответ так сильно, как только мог.
.......................................................................................................................................................................................................................
С помощью Тендо они поняли, куда им надо двигаться. Историческая достопримечательность - Маяк Вест-Пойнт и заброшенная водоочистительная станция были единственными уцелевшими зданиями Парка Дискавери. Место было настолько лишено листвы, что от станции, стоявшей на вершине небольшого холма были чётко видны и маяк и океан. Мадпаппи нашёл дорогу к берегу и сразу рухнул на краю пляжа, слишком усталый, чтобы сделать хоть шаг к воде. Мако и Райли отключили Сорокопута возле маяка, и Балор припарковал фургон рядом с ним. Вест-Пойнт стоял на полоске суши, так далеко выступавшей в океан, что казалось они со всех сторон окружены водой без конца и края. Вокруг было милосердно тихо, и Готтлиб упивался этим, наслаждаясь мягким слабым бризом и вездесущим звуком волн, разбивающихся о берег. С трудом, стараясь не слишком нагружать здоровую ногу, Германн спустился по ступенькам кемпера. Он помолчал, прислушиваясь к общему разговору, и наконец-то включился в него.
- Встреча... Кайдзю-саммит, как они это называют. Вот там это завтра будет, - не переставая говорить, Тендо повернулся, указывая на пустующую станцию водоочистки на холме. Он зажал во рту сигарету и зашарил по карманам пальто в поисках зажигалки.
- Они там всё готовили сегодня весь день - настройка мониторов, кого как рассадить... бюрократическая хрень. Кого, чёрт возьми, заботит, что монитор Китая стоит рядом с русским... я имею в виду, если их на самом деле нет в этой проклятой КОМНАТЕ. Не удивительно, что Хансен просто сказал "да пошло оно всё в пизду" и свалил.
Балор подался вперёд, так что Германн услышал, как хрустнул его позвоночник, и прикурил сигарету Тендо от горящего кончика своей собственной - в этом жесте было что-то удивительно интимное.
............................................................................................................................................................................................................................
Германн почувствовал, что Ньют куда-то убрёл раньше, чем заметил его исчезновение. Он огляделся и наконец-то увидел ссутуленные плечи напарника, бредущего к пляжу. Сумерки быстро сменялись ночью, солнце полностью скрылось за горизонтом. Германн ощутил в груди неприятное покалывание, предвещающее беду - маленький уголёк, разгорающийся всё сильнее. Ему не нравилось это жжение и ему не понравилось, как Ньют двигается - всё это были легко прочитываемые сигналы. Готтлиб поправил костыль и с трудом заковылял по песчаной тропинке вслед за напарником.
Он прошел мимо Мако и Бекета, шедших ему навстречу всё ещё в полной дрифт-броне, но не остановился поболтать. Когда он, нахмурившись, ковылял мимо, Мако положила руку ему на плечо. После долгой дороги она выглядела измученно, а Райли и того хуже.
- Куда ты, Германн?
Готлиб показал в сторону темнеющего пляжа: - К Улью... найти Ньютона. Я ненадолго. Нам просто нужно немного времени.
Мако с сомнением прикусила нижнюю губу, но Германн решительно двинулся вперёд сквозь мягкую поросль серебристой полыни, выросшей по краю запущенного газона вокруг маяка. Он оглянулся через плечо, улыбнувшись, как он надеялся, успокаивающе: - Идите к остальным... мы тоже скоро вернёмся... Я обещаю.
Райли показал ему большие пальцы и, приобняв Мако за плечи, потихоньку развернул её к их "дому на колёсах".
.............................................................................................................................................................................................................................
Германн захромал вниз по пляжу к огромной фигуре Мадпаппи. Ньют стоял возле хвоста отдыхающего кайдзю, беспомощно прижав к груди руки и потерянно глядя на волны. Уголёк разгорелся до настоящего пламени. Это ощущение было настолько знакомым, что Германн подготовился к тому, что - он был уверен - сейчас произойдёт. Взяв Ньютона за плечи, Готтлиб притянул его к себе изо всех сил заставляя дышать. Он задал вопрос, хотя ответ был уже известен: - Ньютон? У тебя паническая атака?
Ноги Ньюта дёрнулись и подломились. Он рухнул на песок, и Германн опустился вместе с ним, держась за костыль, скользящий под рукой.
- Д-да... да...

Ньют сглотнул и уставился на океан, с силой вцепившись в рубашку Германна. Мадпаппи, ощущающий его страдание, осторожно подполз ближе. Подвывая низким, встревоженным голосом, он придвинулся к ним двоим настолько, насколько это было возможно не прикасаясь. Вокруг них из океана поднимались огромные головы братьев Улья - на их до странности разных мордах было общее обеспокоенное выражение.
- Дыши... слушай моё дыхание... Ньютон, насколько это скверно?
Его партнер задохнулся, и огонь в груди Германна разгорелся сильнее, сжигая его лёгкие и горло. Это и было ответом - очень скверно. Настолько жестоких приступов у Гейзлера не было уже очень давно. Пока они пилотировал Оккама, его приступы паники стали редкими и гораздо более управляемыми. Ничего экстремального, вроде той атаки, что Германн наблюдал в Форте I. После выхода из комы Ньют в основном был в приподнятом настроении. Порой у него случалась пара плохих часов, когда их связь становилась зыбкой и... трудно прочитываемой. Чаще всего это было вызвано его провалами в сознании, которые только недавно совсем прекратились. Так или иначе это было нормой для Ньюта - периоды упадка и меланхолии компенсировались маниакальными пиками. Лекарства и близость Германна держали Ньюта в относительном равновесии... до сих пор.

Повалившись на влажный песок, Германн сдвинулся, убирая вес с больной ноги и ближе притянул к себе Ньютона. Глубоко дыша, он посмотрел на звёзды, концентрируясь на крошечных, как острие булавки, алмазных искрах. Это был длинный день... слишком уж длинный.
- Как насчет лекции, Ньютон? Я уже давно не прочитал тебе ни одной... вернёмся к п-простым числам? Или что-то п-попроще, вроде теоремы Пифагора?
Он гладил волосы Ньюта, в глазах у него двоилось, во рту абсолютно пересохло, а в голове роились мысли, не принадлежавшие ему. Его одолевали отчаянные предположения и тревожные предчувствия. Призрак дрифта взорвался беспричинно яркими красками - белая, алая, даже всплески золота - они кипели и мельтешили - и тут же пропадали из виду. Это было похоже на образы в сознании умирающего. Германн вцепился в первую попавшуюся лекцию и начал её, для того чтобы успокоить не только мозг своего партнёра, но и свой собственный. Паника, вливаемая в него Ньютоном была слишком сильной.
- К-красота трансцендентных чисел...
Улей гудел низкими голосами. Германн прижал ладонь над сердцем Ньюта, пытаясь уговорить его дышать, в то время, как они задыхались вдвоём.
- Множество т-трансцендентных чисел бесконечно… неисчислимо. О-он… оно простирается в математической концепции вечности. В нём так много элементов, что разум не может представить его конечность.
Ньютон закрыл глаза, и сделал прерывистый неглубокий вдох, по его лбу струился пот. Он слушал и слушали кайдзю, светящиеся в воде. Мадпаппи притих, и Германн забыл бы о нём, если бы не мягко мерцающие люминесцентные пятна на его коже.
- Трансцендентные числа … не столь уж необычны… напротив, м-многие вещественные числа и ко-комплексные числа являются трансцендентными… но это крайне трудно продемонстрировать… число, которое является… трансцендентным… я…
Ньютон пошевелился и прильнул к Германну, его дрожь медленно утихала. Уткнувшись в шею Ньюта, Готтлиб крепко обнял его, растирая спину мягкими круговыми движениями: - Все в порядке... Я здесь. Всё будет в порядке.

Улей негромко позвал, и вода вдалеке от берега начала бурлить. Раздался потрясший землю певучий крик, и остальные кайдзю ушли под воду, пока всплывала Мать. Она была больше, чем грезилось Германну. Она не была десятой категории... она была за пределами системы категорий. Она была островом... сном. Она была как континент или маленькая планета... и это притом, что он мог видеть только её голову. Давление в груди нарастало, у него возникло ощущение, что сердце притиснуло к рёбрам. Утратив дар речи, Германн молча подтолкнул Ньюта, указывая ему на Богиню кайдзю, терпеливо покачивающуюся перед ними.
Ее кожа была прозрачной. Она сияла изнутри, подсвеченная собственной кровью. Каждый из огромных - размером с автомобиль - глаз светился собственным внутренним светом. Она была окрашена нежно-розовым, светло-оранжевым и знакомой синевой Кайдзю Блу. Они могли видеть, как её вены пульсируют под прозрачной кожей, перекачивая реки пламенеющей крови. Контуры ее черепа не напоминали ни о каком земном животном. Её носовой хрящ был словно обрыв утёса, а лицо было столь же симметрично, как тест Роршаха. В этом создании воедино слились красота и опасность. Её кожа была гладкой, словно стекло - при такой величине не было нужды в шипах и острых зубах. Ее функцией было созидание, а не разрушение. Германн был рад, что она не полностью поднялась из воды - мало того что ее сияние и размеры привлекут внимание... он не был уверен, что его собственное сердце это выдержит. Она была слишком огромной, слишком иной... она была Матерью.
- Мои дети... Вижу вас... Люблю вас...

Ньют улыбнулся и шмыгнул заложенным носом, поднимая руку в слабом приветствии. Германну пришлось отвернуться, чтобы растереть ноющую грудь - присутствие Матери смогло низвести паническую атаку от катастрофы до болезненности. Она следила за ними с безопасного расстояния, под волнами океана было видно сияние её тела. Мадпаппи осторожно поднялся на ноги и, словно против силы направился к ней, оценивающе оглянувшись на учёных прежде чем скользнуть в прибой.

Когда Ньютон наконец-то обрел дар речи, он заговорил низким хриплым голосом, глядя как Мать поёт вместе с внимающими ей Братьями: - Г-германн... ты сказал мне, что когда она являлась тебе... ты видел её как женщин... - он остановился посреди этой мысли, изо всех сил стараясь выровнять дыхание. Германн притянув его к себе, прижался к судорожно вздымающейся спине.

- Я был... Она была для меня всеми этими женщинами... Ньютон, она взяла от них то, что помогло ей научиться стать... тем, чем она стала.
Подвижная половина нижней губы Гейзлера дёргалась, когда он старался и не мог сдержать слёзы. Тревога не отпускала его, пытаясь вновь повергнуть в панику.
- Когда она пришла ко мне... в моей г-голове... она не была женщинами.
Герман ещё раз удивлённо взглянул на него и набрался решимости посмотреть на Мать. Она что-то пророкотала, обращаясь к Мадпаппи. Несмотря на то, что он не знал этого языка, он понимал её. Маленький кайдзю уткнулся носом в её голову, что было несложно при размерах его тела.
-Нет?
-Х-х-хермс, она... она приходила, как кайдзю. Все кайдзю. В один миг она была Отачи, в следующий - К-карлоф или Крюгер и... она говорила голосом, который был... не знаю, как его описать. Там было слишком много голосов. Даже твой... и Предшественников. Она взяла образы из моего сознания, она...

Германн погладил растрёпанные волосы Ньюта и прижал его ближе к себе. Он чувствовал, как Гейзлер дрожит, не способный призвать собственные голосовые связки к сотрудничеству.

- Ш-шшш... тебе не нужно говорить. Я не знал, что... это очень интересно...

Ньюту понадобилось ещё несколько вздохов, чтобы ослабить узел стресса, лишивший его способности говорить. В его сознании всё ещё царила сумятица, противоречивые мысли неслись во все стороны сразу.

- Я... э-э... ох... запутался. Она... я-я... з-завтра! И... ох, ёбть...

Германн покачал головой, вытирая загрубевшей ладонью слёзы, собирающиеся в глазах Ньютона.

- Мы знаем, что собираемся сказать. Мать тоже знает. Мы прошли через это, и всё будет хорошо... Слушай.

Под собственную музыку Мать качнулась в воде взад и вперёд - от движений её колоссального тела на берег накатывались высокие волны.

Дети... доверяю... хорошо... люблю...

Ньют угрюмо всхлипнул, вытирая глаза под очками. Они вместе слушали песню, прибой и ветер в траве. Наконец Ньютон заговорил - его голос был хриплым, но ровным: - Закончи то, что говорил о... трансцендентных числах? Не думаю, что я раньше это слышал.

От Ксы:
Так как в Оккаме всё, как обычно, настоящее - то вот он маяк Вест-Пойнт на закате, когда кемпер туда подъехал. Разрушения, кайдзю и Мать добавьте сами.



Обычная просьба - если видите какие-то неточности и ляпы - пишите мне в комменты или в личку - буду очень признательна.

запись создана: 03.05.2014 в 14:51

@темы: переводы, фанфики, pacific rim, Occam's Razor