[ksaS]

Продолжение "Бритвы Оккама"

Название - Occam's Razor
Автор - Blair Rabbit
Перевод - ksaS, помощь в распутывании некоторых мест - Леночка.
Герои - Германн Готтлиб и Ньютон Гейзлер
Размер: 236160 слов на данный момент



Оригинал: archiveofourown.org/works/903924/chapters/38992...

Глава 29: The Last Canto (Последняя песнь) - 1 часть.

Германн медленно приходил в себя, сознание начало просыпаться во время глубокого вздоха и с каждым подрагиванием пальцев становилось яснее. Мир под ним вибрировал, мощное урчание двигателя передавало пульсирующие толчки сквозь его ноги и позвоночник. Он сидел выпрямившись. Он был... Германн открыл глаза и потратил добрые пять минут на понимание, где он находится. Он был в автобусе.

В салоне было абсолютно темно, если не считать слабого света приборной панели и блеклой полосы подсветки прохода между рядами мягких кресел.

Когда туман в мозгу начал рассеиваться, Германн узнал автобус. Он был тот же, что вёз его и Ньютона через полынные степи Северной Америки. В этом самом кресле он получил свой значок лопера. Это был автобус на Харрикейн.

Германн попытался взять под контроль мутящееся сознание и повернулся, чтобы посмотреть в окно. За холодным стеклом не было ничего, кроме густого серого тумана. Сквозь него не было видно никаких ориентиров - ни дорожных знаков, ни звёзд. Было похоже, что автобус скользит сквозь туманный тоннель, из-за этого салон автобуса ощущался слишком тесным, в нём стояла неподвижная затхлая духота. Напрягая глаза, Готтлиб всматривался в туманные завитки, пытаясь разглядеть сквозь них хоть что-то, но через несколько минут бесплодной игры в гляделки сдался и вернул своё внимание салону.

В кресле рядом с ним никого не было. Одеяла Ньютона лежали там скомканной грудой, но сам он отсутствовал. Сперва, исследуя тесное пространство вокруг, Германн решил, что он здесь один, но вскоре понял, что есть и другие пассажиры - в креслах поблизости были видны темные очертания голов. Ехали ли они в Форт Буря? Может быть контрабанда, Церковь Разлома и лоперы существовали лишь в его воображении? Было ли это всё одним длинным сном... его собственным случаем на мосту через Совиный ручей?

Неловко пошаркав ногами, Германн заставил себя подняться. Его тело было странно онемевшим, и, чтобы удержаться на ногах, он тяжело опёрся о спинки кресел. Когда он двинулся к проходу, автобус дрогнул под ним, словно глубоко вздохнувшее животное.
Путь получился длиннее, чем ему казалось, и он запыхался, когда добрался до первого силуэта.

Нервничая и ощущая привкус страха, Германн нерешительно протянул руку к пассажиру на тёмном автобусном сидении. Тот пошевелился, дотянувшись до кнопки лампы для чтения на потолке, и Германн почувствовал, что задыхается.

- Все в порядке, Cariño.

Внезапный свет заливает её лицо, губы миссис Мелеро морщатся в ласковой тёплой улыбке, она смотрит на него сияющим взглядом, и Германн выпаливает первое, что приходит в голову:

- М-мать?

Рейнджер рассмеялась и помотала головой: - Я так не думаю, Германн. Но мне льстит, что ты обо мне так думаешь.

Сразу стало ясно, что она - не Королева Улья кайдзю - не было никакого мерцания тела или отзвуков эха в голосе. Это действительно была миссис Мелеро, одетая потрёпанный фиолетовый свитер и кожаную куртку рейнджера. Он мог разглядеть логотип Наперстянки Юпитера на плече её затёртого от долгой носки рукава.

Германн заподозрил, что этот автобус идёт не в форт Буря. И направляется он вовсе не в Харрикейн.

Нита Мелеро вынырнула из пятна света и сдвинулась на сидение у окна. Она ободряюще похлопала по своему освободившемуся месту - её обручальное кольцо сверкнуло, прежде чем она вновь убрала руку в тень. Германн оглядел автобус, сглотнул комок в горле и опустился в кресло.

- Госпожа Мелеро... я... вы уме...

- Двигайся ближе, Cariño. Ты же наверняка замёрз.

Её рука, нашедшая его ладонь, ощущалась реальной. Не было ничего призрачного в её горячих пальцах или в том, как она утешающе сжала его руку, заставив столкнуться костлявые суставы. Она была права - он замёрз, и даже сам не замечал насколько, пока она ему не сказала. Он судорожно вздохнул. Мелкая дрожь сотрясала его всего - от пальцев ног до стучащих зубов. Миссис Мелеро обняла его: - Потерял куртку? Найдёшь, я уверена.

Готтлиб окинул взглядом свой тощий торс, и понял, что одет всё в тот же потрёпанный наряд, в котором был на саммите. Рубашка была довольно древней - Германн не был уверен, принадлежала ли она ему, или нашлась среди хлама, оказавшегося в кемпере, когда Балор его приобрёл. Она была ему велика, впрочем, как и все его вещи. Он ощупал живот и грудь, ожидая найти под пальцами... ну... хоть что-то - кровь, огромную зияющую рану или хотя бы просто дыру в рубашке. Он не нашёл ничего, кроме пуговиц и слегка кривоватых швов.

- Госпожа Мелеро, я-я всё помню несколько смутно, но я уверен, что вы умерли, а я, прежде чем проснуться в этом автобусе, я... - Германн запнулся. Он был практически уверен, что знает, что произошло, но было тяжело вспомнить подробности, - Я говорил с толпой... Я...

Он облизнул пересохшие губы, а она терпеливо следила за ним из темноты, яркие блики мерцали в черноте её глаз. У неё были всё те же приятные цветочные духи, аромат которых он помнил так остро - смесь сирени и розы с едва заметным оттенком жимолости. Она погладила его волосы, и даже в темноте он почувствовал, что она улыбается.

- Ты ещё сильнее похудел. Что я тебе раньше сказала, Cariño? Как ты сможешь пилотировать, если такой тощий?

Германн потянулся к её руке, его страх испарился. Несмотря на обстоятельства, ему было радостно видеть её, слышать её голос.

... я не пилотировал уже несколько месяцев, миссис Мелеро. Ньютон и я попали в ужасную схватку и потеряли Егеря. Оккам погиб на границе США. Вы... ну... После Хельсинки многое изменилось.

За автобусным окном, сразу за туманом, Германн мог разглядеть вспышки неоновых вывесок. Они пролетели мимо и тут же исчезли, вернув дороге, по которой ехал автобус, прежнюю неопознаваемость. Судя по тому, что он видел, они могли быть указателями в чистилище, или к Пицце Хат. За стенами автобуса по-прежнему не было никаких признаков реального пейзажа. Даже в кабине он мог видеть только водителя, едва поворачивающего руль. Госпожа Мелеро вновь сжала его ладонь, подняв и прижав к своей щеке - свет одинокой лампочки едва обрисовывал её лицо.

Ты - по-прежнему рейнджер. Даже без Егеря. Ты должен быть всегда готов. Важно быть в форме, тяжёлое время или нет.

Сидя под этим слабым светом, Германн почувствовал, что находится в центре какой-то непонятной игры. Всё было так странно и запутанно, что его уже ничего по-настоящему не удивляло. Он пережил целые месяцы тревожных причудливых снов, и это просто ещё один. Он замялся, пытаясь решить, о чём спросить сначала, что сказать.

- У нас было тяжёлое время после того, как вы... как вы ушли.

Нита выдохнула, негромко и нежно: -О Cariño, мне так жаль...

Сдвинувшись в кресле, Германн дрожащими пальцами коснулся того места, куда по его ощущениям вошла пуля. Он вспомнил выстрел, сильный толчок, отяжелевшее тело и голос Ньютона...

Германн напряжённо выпрямился, поражённый пониманием. Он не чувствовал в себе Ньютона. Ярких красок и импульсивных эмоций его напарника явно не было. Улей тоже отсутствовал, и раны, оставшиеся после их исчезновений были свежими, холодными и бездонными. Германн судорожно потёр грудь. Он был один в своей голове.

- Миссис Мелеро, я умер?

Довольно долго она ничего не говорила. Свет над ними мерцал, невнятные громоздкие штуки наверху превратились в багажные полки.

- Как дела у Неты?

Германн был сбит с толку - он не ожидал, что она уйдёт от прямого вопроса. Это было не в стиле миссис Мелеро. Она всегда была с ним откровенна. Никогда не простая, но всегда искренняя. Страх вернулся, усилившись десятикратно, засев в груди куском льда.

- У н-неё всё хорошо, насколько я знаю. Она нашла д-дрифт партнёра Куша Дегхари... Но миссис Ме...

Из следующего ряда донёсся шёпот, и Германн вздрогнул.

Подняв вверх широко раскрытые глаза, он с изумлением увидел Чака Хансена, облокотившегося на подголовник переднего кресла. Неяркий свет лежал на его мальчишеском лице, опиравшемся на сложенные ладони.

- Так и что, если ты умер? Что тогда? Ты собираешься сдаться... так и ехать?

Германн нахмурил лоб, на языке у него повис сразу десяток вопросов. После закрытия Разлома у него было множество кошмаров, и Чак Хансен появлялся в них удивительно часто. Он не... не был хорошо знаком с этим рейнджером, но его смерть причинила неожиданно много боли. Именно из-за его возраста. Он умер таким юным, и Германн почти слышал его последние крики во время взрыва Страйкера. Герку Хансену даже похоронить было некого.

- Рейнджер Хансен?
В голосе Чака была детская злость, казалось, он не говорит слова, а плюётся ими: - Я сказал, док, ты что решил сдаться? Ты не можешь оставаться в этом автобусе. Ты должен сойти.

Миссис Мелеро убрала свою руку от Германна, и тепло мгновенно рассеялось.
Губы Чака вздёрнулись в зубастой улыбке, в которой опасности было не меньше, чем дружелюбия: - Найди способ вернуться назад. Я завидую, дoк Готтлиб, что у меня это не выйдет. Никогда особо заботился о жизни. Но мы тогда оба были придурками.
Сейчас Германн был в полном недоумении. Оглядевшись, он в ужасе понял, что все темные фигуры в креслах автобуса повернулись, чтобы посмотреть на него. Он легко узнавал их - блик от лампы на кольце в форме черепа, три одинаковых силуэта, сидящих друг за другом. Автобус вытягивался дальше и дальше, сиденья продолжались, насколько хватало глаз. У него не было конца - лишь бесконечные ряды призрачных путешественников, едущих по тёмной дороге. Это был автобус всех павших на войне - жертвы кайдзю, отравления и голода терялись в туманной дали.
Германн поперхнулся, побледнел и отвернулся, тяжело дыша.
Чак Хансен взглянул на него искоса: - Вали из автобуса.
Миссис Мелеро в последний раз сдвинулась в освещённую зону и обхватила ладонями лицо Германна, глядя на него тёмными глазами. Она погладила его щеку большим пальцем и потянулась вверх, чтобы ласково поцеловать его в лоб и тихо шепнуть на ухо: - Не оглядывайся, Cariño... просто продолжай идти, что бы ты не делал. Просто продолжай двигаться. Не позволяй себе потеряться... заблудиться так легко.
Германн молча кивнул - голос его не слушался, словно замёрзший. Он поднялся, проскрипев что-то, должное звучать как благодарность, шагнул, намереваясь поговорить с водителем - и запутался в своих длинных ногах. Его поразило отсутствие боли в голени и бедре, и эта мысль не позволила ему скрыться под накатывающей волной паники. Он ринулся в проход. Ему был виден затылок водителя, но он никак не мог до него добраться. Это было похоже на беговую дорожку - он шёл и шёл, ни к чему не приходя. Сидящие люди-тени беззвучно придвигались к нему, и хотя Готтлиб не мог видеть их протянутых рук, он ощущал их приближение.
Дотянувшиеся призрачные пальцы вцепились в его одежду и тело, подталкивая назад, чтобы усадить и забрать к месту назначения. Германн сделал последний отчаянный рывок по проходу, и его рука едва коснулась плеча тёмной фигуры водителя.
- Сэр, пожалуйста! Не могли бы вы оста...

Он понял, что автобус остановился прежде, чем успел закончить фразу. Вспыхнул весь внутренний свет, и он оказался абсолютно один, совершенно один внутри обычного, хорошо освещённого заказного автобуса. Место водителя было пусто, а дверь наружу - открыта. Не задаваясь вопросами, Германн спустился по узкой лестнице и вышел на воздух. Снаружи стояла холодная ночь. Над песчаной землёй и вокруг остановившегося автобуса по-прежнему вились клочья тумана. В этой ровной пустынной местности, где оказался Готтлиб, не было ни намёка на остановку. Автобус замер напротив гигантской глыбы - эта громада была для Германна единственным ориентиром. Ледяной ветер перемешал туман, поднял песчаный буранчик и ворвался в рот Готтлиба, принеся неприятное ощущение песка на зубах.
Обернувшись к автобусу, Германн без удивления обнаружил, что тот исчез. Он не слышал, как заработал двигатель, не видел света его исчезавших в чернильной тьме задних фар. В пустыне не было ни дороги, ни намёка на след протектора на песке. Стряхнув недоумение, Германн медленно шагнул к валуну, пытаясь сориентироваться. Он не мог разглядеть на небе ни одной звезды. Вокруг не было никаких гор... не было абсолютно ничего, что позволило бы ему найти линию горизонта.
Дотянувшись подрагивающей рукой, Германн опёрся спиной на валун, собираясь просто перевести дыхание и решить, что делать дальше. В миг, когда его пальцы коснулись твёрдой поверхности скалы, его почти ослепил вырвавшейся из неё свет. Неуверенно отшатнувшись, Германн заморгал на ядовито сияющий призрак увиденного - то, что он принимал за груду камней на самом деле было огромной головой обезглавленного Егеря.
Прикрывшись ладонью, чтобы спасти глаза от внезапного сияния, Германн изумлённо рассматривал металлическую голову. Глазной щиток бессмысленно смотрел мимо него, и через минуту Готтлиб узнал это разъедаемое ржавчиной лицо. Это был Нова Гиперион - один из лучших мехов второй серии.
- Ч-что?
Голова Нова ему не ответила, её лицо оставалось пустым и бесстрастным. Обрамляющие лицевую часть аварийные огни мигали через случайные интервалы. Огромные светодиодные прожекторы на макушке вновь ярко вспыхнули, ещё раз высветив Германна. Потянувшись, чтобы коснуться Гипериона, Готтлиб ощутил холод, поднявший дыбом все волоски на шее. Казалось, что Егерь следит за ним - не взглядом пилотов, а собственными оранжевыми стеклянными "глазами".
Порыв ветра насквозь продул его неосновательную рубашку и потревожил отошедшие края металлической обшивки головы - получившийся звук жутковато напомнил перезвон "музыки ветра".
Осмотревшись в свете прожекторов Гипериона, Германн заметил ещё один фрагмент Егеря - руку. Она лежала, отброшенная, как что-то ненужное - ладонь с пальцами до половины зарывшимися в кроваво-красный песок. Герман побрёл к ней, обхватив себя руками и ёжась от порывов холодного ветра, трепавшего волосы и задиравшего штанины брюк.
Это была рука Хрома Брутуса - он узнал широкую плоскую ладонь и удлинённые пальцы. В больших пальцах Брутуса были электрогенераторы. Во время боя, соединив, а потом вытянув руки, он мог создать смертельный электрический барьер. Ньютон называл его "шокером эпических размеров". "Ньютон? Он в порядке? Стрелял ли в него убийца? Или его под видом защиты захватил PPDC?" Он вновь потянулся туда, где в призрачном дрифте обычно чувствовал Ньютона. Соединение было мучительно пустым без ярких красок Ньюта и трепета его мыслей.

Лампы на руке Хрома Брутуса ожили, когда Германн шёл мимо неё. Всё его тощее тело было короче мизинца Егеря, хватило бы одного случайного движения запястья, чтобы стереть его в порошок. Германн внутренне содрогнулся. Не успел он отойти от Брутуса и на три шага, как перед ним высветило деталь от другого Егеря. В кромешной тьме сияла изящно изогнутая голень Молчаливого Ронина, а в нескольких шагах за ним он мог разглядеть угловато-величественный хребет Койота Танго. За ним были другие - дальше и дальше - механические трупы, подобные гигантской дорожке из сияющих хлебных крошек.
Германн заговорил с собой, удивляясь тому, как зыбко звучит его голос в мёртвой тишине: - Ха-ха, весьма уместно, я отправился в Обливион-бей с прочими мёртвыми мощами.
Тяжело шагая, он продолжил свой путь, прокручивая в уме случившееся. Похоже, между смертью и дрифтом было немало общего. Чем дальше он продвигался, тем чаще вместо частей Егерей попадались почти целые тела. Пума Реал сидел, резко согнувшись вперёд, скрытый до половины песчаной дюной - его опустевшая кабина уныло следила за проходящим Германном. Эхо Сабер, по дизайну довольно сильно напоминавший Джипси Денджер, навалился на Пуму сверху - на месте реактора в его груди зияла дыра. Германн поднырнул под арку разбитого колена Пумы и продолжил свой путь. Шёл он неуклюже и подволакивая ноги, но для движения вперёд этого хватало.

Начали появляться Егеря, которых Германн никогда не встречал в реальности, но мог опознать. Это были старые модели - некоторые из них ни разу не видели боя. Он обошёл вокруг экспериментального Колосса Тары - Егеря, настолько огромного, что для управления потребовалось четыре человека. Команде из трёх братьев и сестры удалось заставить его сделать четыре шага, прежде чем их накрыло нейронной перегрузкой. Он гнил плечом к плечу со своей противоположностью - Кольтом Скриммиджем - самым маленьким из когда-либо построенных Егерей. Кольт был одной из первых попыток создать что-то, годное пилотирование в одиночку. Он был абсолютно бесполезен даже против самого мелкого кайдзю второй категории. Слаттерн над ним бы посмеялась.
Германн подышал на руки, пытаясь отогреть онемевшие пальцы. Тёмный мир без конца и края... просто огромное пустынное слоновье кладбище. Он растерялся и пошёл медленнее, ощущая себя отяжелевшим и очень усталым. Он искал, где бы остановиться, чтобы передохнуть пару минут. Свернув с освещённого пути к ближайшему корпусу Егеря, Германн замер в изумлении, осознав, что этот мех ему мучительно знаком. Дойдя до Егеря, Германн усмехнулся:

- Оккам... Так приятно видеть дружелюбное лицо.
Бритва превратился в развалину. Голова робота была пробита в нескольких местах, глазной экран стал мешаниной стеклянных осколков. Готтлиб мог разглядеть отпечаток от ноги Чёрного Роджера, оставленный на изломанной стали и скрученном стекловолокне. Несмотря на повреждения, Оккам всё ещё был красив. Сама возможность быть рядом с ним наполнила Германна тоской и ностальгией... неутолённым желанием оказаться в раннем утреннем патруле или в ночном обходе под звёздами.
Что-то хлопало под порывами ветра и, взглянув вверх, Германн с удивлением увидел свою рейнджерскую куртку, висящую на одной из разбитых фар сбоку головы Бритвы. Потянувшись, он сдёрнул её и прижал к себе, благодарно улыбнувшись Оккаму: - Спасибо...

Германн надел тёплую, пахнущую кожей куртку и запахнулся в неё. Навалилась тяжесть, и он устало прикрыл глаза, пробираясь к плечу Оккама, наполовину погребённому в песке. Если бы он мог отдохнуть хоть несколько минут, идти стало бы легче. Прежде чем Герман смог усесться на на потёртом лопаточном щитке, у его ног мелькнуло что-то белое. Нечто побежало перед ним, освещённое ближайшим к Оккаму Егерем Лаки Севен. Поднявшись на фрагмент ладони робота, белая фигура остановилась, усевшись перед мощным прожектором, встроенным в грудь Лаки. Седьмой лежал на боку, откинув руку. Её пальцы были разжаты, и высокий веретенообразный силуэт белого существа отбросил длинную тень на уставившегося на него Германа.
- Я...
Белый Джекалоп разгладил усики и почесал за длинным тонким ухом. Поднявшись на задние лапы он откинул рогатую голову и критически взглянул на Германа.
- Поверить не могу..., - слова застряли у него в горле. Германн мгновенно позабыл все свои мысли о передышке, и, слегка запнувшись, двинулся к Джекалопу. Старый прожектор Лаки Севен подсветил ореолом ослепительно-белый мех существа, сообщив ему потустороннее сияние. Германн споткнулся, заставив подпрыгнуть согнутый стальной болт, тот с грохотом ударился о погнутый металлический лист - этот звук спугнул Джекалопа, и он нырнул в темноту, взметнув на бегу вихрь красной пыли.
Не задумываясь, Германн перешёл на неуклюжий бег. Он почувствовал слабую пульсацию в бедре, но не стал об этом задумываться. Он должен был догнать Джекалопа, должен был узнать, откуда тот взялся и куда направляется. Оглянувшись через плечо, он кинул последний тоскливый взгляд на Оккама. Тот скрылся в тени, и прочие обломки Егерей превратились в размытый ряд на границе бокового зрения.
- Подожди! С-стой!
Готтлиб бежал, пока нога не решила, что вот-вот подломится, пока не начало жечь в лёгких. Он мог видеть лишь несущегося впереди Джекалопа - его вытянутое тельце сияло, словно белая комета. Боль в бедре и голени росла, и он перешёл на шаг, но не позволял себе остановиться. Предупреждение миссис Мелеро отдавалось эхом в той части сознания, где сейчас не было Улья: - Продолжай двигаться... не останавливайся.
Останки истлевающих Егерей попадались всё реже, сначала уступив место разрозненным кускам металла, а потом просто пустынной земле. Вставало солнце, его свет обозначил горизонт, и Джекелоп помчался к нему. Задыхаясь, Германн замедлил шаг, прикрывая глаза от света. Что-то было... не так. Он сразу же это понял. Это было неправильное Солнце - не тот цвет и размер. Он отвернулся от сияния, но по-прежнему его ощущал - огромное, обжигающее, цвета запёкшейся крови. Германн открыл глаза, чтобы осознать, что холодная сумрачная пустыня вокруг него превратилась в нечто настолько шокирующе чуждое, что его едва не вырвало.
Сглотнув тошноту, Готтлиб зашагал вперёд. Солнцем была умирающая звезда - словно красный нарыв на небе розово-мясного цвета. Вокруг выросли руины сгоревшего города, несомненно построенного не человеческими руками, и Германн видел поднимающиеся из его пепла грозные силуэты кайдзю. Океан иного мира плескался у ног - его воды пахли как раковина для слива химических отходов на отведённой Ньютону стороне гонконговской лаборатории, его поверхность фосфорецировала. Неоново-синий океан тошнотворно контрастировал с розовым небом и чёрным песком. Герман отпрянул назад, чтобы волна его не коснулась и вдохнул полный рот ядовитого воздуха.
Это было воспоминание из их с Ньютом дрифта с детёнышем кайдзю, фрагмент истории коллективного разума. Был ли это мир, на который напали раньше, чем на Землю? Возможно, это случилось несколько миров назад. Они были колонистами... случилось бы то же самое с Землёй, превратились бы её зелёные и коричневые природные краски в эту кошмарную сахарную вату?

Некий объект в форме полумесяца, величиной с истребитель, бесшумно взлетел над головой - Германн следил за его полётом с болезненной увлечённостью. Колонисты, -"Предшественники", как их называли, беззвучно появились в разрушенном городе. Кайдзю отозвался на их появление, и чем ближе он подходил, тем больше Германн осознавал, каков он. Слеттерн рядом с ним выглядела бы щенком. Даже Матери пришлось бы смотреть на его лицо снизу вверх. Это... лицо... Германн вновь ощутил прилив тошноты, зародившейся в его мозгу. Где было его лицо? Он не мог сказать, какие из светящихся узлов или пульсирующих шаров из плоти были глазами. Казалось, у него не было рта. Если кайдзю базировались на животных с тех планет, что они разрушали, местная дикая природа была страннее, чем он мог себе представить. Готтлиб пытался сдерживаться, но его трясло. Ньютон был бы от него в восторге... По крайней мере, Ньютон бы испытывал научный интерес.

Парящая машина издала мощное низкое жужжание, и кайдзю поднял то, что по предположениям Германна было его головой. Существо отозвалось вибрирующим рёвом, от которого кости Германна словно растаяли. Вскрикнув, он вновь побежал, шатаясь из стороны в сторону. Всё, о чём он мог думать, это о том, как оказаться от кайдзю максимально далеко. В сознании всплыла одна мысль, и Германн попытался удержаться от слёз. Он умер, и это - Ад. Его занесло дальше пределов, описанных Данте. Круг седьмой - застывшее во льду предатели... Круг восьмой - математик, застрявший в инопланетном Апокалипсисе.

Германна подташнивало от ощутимой вони разложения кайдзю. Это было нечто хорошо знакомое - отвратительный острый запах соляного раствора и аммиака. Сам того не осознавая, он наткнулся на труп кайдзю. Существо умерло на пляже, рана в его животе была словно тоннель, грудная клетка окружала Германна, как своды огромного храма, вверху биолюминесцентно сияли органы.

Вокруг трупа стояла влажная жара, ощущавшаяся, как что-то плотное, двигаться сквозь неё было словно плыть в желе. Германн остановился, заворожённый, когда осознал, что некоторые из органов всё ещё живы.

Прежде чем он успел увидеть биение сердца величиной с дом, прежде чем он смог осознать своим усталым мозгом где он находится, Германн заметил белую фигуру, терпеливо ожидающую его у другого конца тоннеля в животе кайдзю.

Балансируя на задних лапах Джекалоп шевелил чуткими ушами и не отводил от него взгляда. Германн ощутил, что вновь движется к нему. Почему... это же он привёл его сюда, ведь так? А если за ним последовать, возможно приведёт и в худшее место, но... он окликнул его охрипшим, больным голосом: - Подожди... П-постой! Пожалуйста!

Оставив за спиной полость в недрах кайдзю, Германн выбрался наружу. Здесь было душно, воздух пах солью и гниющими водорослями - запах говорил о жаре и тропических штормах. Сланцевый пляж превратился в белый, песчаный - с прозрачной как стекло водой. Ветер растрепал пальмы неподалёку, на берег накатывались повторяющиеся узоры белой пены. Самым восхитительным здесь было полное отсутствие кайдзю, и Германн, пусть и растерявшийся от резкого изменения мира вокруг, был рад оказаться вдали от чужого... измерения? Сна?

Джекалоп вновь исчез.

Германн вдохнул воздух, у которого был вкус солнца и пошёл к пирсу, уходящему в бесконечную океанскую синь. Его древние деревянные опоры испятнал чаячий помёт и наросшие ракушки.

Это место было знакомо, и у Германна ушло несколько минут, чтобы понять - откуда... Он его видел в сознании Ньютона. Он видел этот пляж во время их дрифтов в Оккаме, и эти воспоминания не ассоциироваись ни с чем кроме болезненной злости. Джекалоп привёл его в ужасный земной рай - место дислокации Форта II. На пирсе стояли двое, и Германн осторожно подошёл к ним поближе.

Справившись с довольно каменистой тропинкой, он поднялся на пирс - его шаги гулко отдавались в старых досках. "Трип-трап-трип-трап, - прошептал голос в голове, - козлёнок-козлёнок, ты идёшь по моему мосту..."

Чайка вскрикнула, нырнув к блику на воде, и обе фигуры взглянули на неё, негромко переговариваясь. Германн зашагал чуть быстрее, знакомый всплеск красок на коже захватил и стиснул его сердце.

"Ньютон? Ньютон!"

Это был Ньютон, и чем ближе Германн подходил, тем больше понимал, что это, вероятно, сон... или что-то близкое. Ньютон не замечал его окриков, и его лицо было в порядке, все мышцы работали. Не было никакого провисшего века или слегка перекошенного рта. На костях было больше мяса, а на руках и плечах выделялись мышцы. Он был покрыт золотисто-коричневым загаром, и столько веснушек Германн у него никогда не видел. Нос и лоб у него были красными и облезающими от солнечного ожога. Очевидно, он уже провёл в этом тропическом месте какое-то время.

- Не понимаю, чувак, с чего ты решил, что мы можем быть совместимы...

Германн остановился, усмиряя дыхание, обжигающее горло. Ньют не мог его видеть. Он был воспоминанием... иллюзией... призраком дрифта. Германн был настолько погружён в его созерцание, что даже не потрудился взглянуть на собеседника, пока тот не ответил. Шон Патрик Флуд нависал над Ньютоном, глядя на него сверху вниз с невозмутимостью солдата.

- Я достаточно уверен в своих способностях к пилотированию, так что думаю, я смогу дрифтовать с вами... доктор Гейзлер, сэр...

Ньют плюхнулся на пирс, свесив босые ноги, и уставился на воду. Когда он заговорил, голос звучал устало и покорно: - Зови меня Ньют, приятель... только моя мама зовёт меня доктором.

Герман ощутил как перехватило дыхание и к глазам подступили слёзы. Он заговорил - громко, хоть и понимал, что Ньютон его не услышит: - Эта шутка никогда не была смешной.

Тем ни менее, Шон Патрик усмехнулся, и это была доброжелательная улыбка без намёка на вымученность или снисходительность. Усевшись рядом с Ньютом, он начал расшнуровывать свои тяжёлые армейские ботинки.

- Ладушки... Ньют. Если хотите, можете звать меня Шоном. В Академии меня звали "Счастливчик", как персонажа с хлопьев, но предупреждаю - дядя Балор эту кликуху терпеть не может.

При упоминании Балора Ньют съёжился. Германн подошёл ещё на шаг ближе, сейчас его ладонь парила прямо над головой Ньюта. Он почти мог ощущать поднимающееся от него тепло, запах его кошмарного лосьона после бритья.

- Тогда остановлюсь на Шоне. Не хочу показаться твоему дяде ещё хуже.
- Да, я знаю, што он иногда ведёт себя, как кусок дерьма, но это он не со зла. Сами увидете, когда доберёмся до Форта I. От этого места он весь на взводе.
Ньютон недовольно пожевал нижнюю губу и поковырял дерево мостков: - Без обид, но твой дядя даже от того, что дышит "весь на взводе".
Флуд рассмеялся, и Ньют слегка расслабился, опустив задранные плечи. Германн вздрогнул. Чем дольше он тут стоял, тем больше мёрз, несмотря на жару на этом острове. Вновь взглянув на океан, Готтлиб увидел, что пирс удлинился, превратившись во что-то вроде изломанной дороги на воде. Деревянные мостки тянулись к горизонту, как бесконечные железнодорожные рельсы. Это был его путь, и он знал, что должен двигаться дальше... но он не мог оторваться от Ньютона.
Ньют вновь заговорил - уже всерьёз, жестикулируя для убедительности, чтобы заставить Патрика понять: - Шон, дружище, я и сам не хочу вести себя как гондон, да и ты потрясающий парень... но я совместим только с одним человеком. И это единственный человек, с которым я хочу быть совместимым.
Германн глубоко вздохнул, стиснув кулаки, так что ногти вонзились в ладони. Похоже, Флуда слова Ньютона не удивили и не обидели, он просто кивнул, свешивая ноги с мостков рядом с Гейзлером.
- Да? И почему вы про это не сказали? Затребуйте у PPDC подключить его к испытаниям.
Закинув руки на затылок, Ньют пригнул голову к коленям, голос его звучал глухо.
- Чувак, у него своя жизнь. Семья, карьера и всё такое прочее. Каким бы мудаком я был, если бы просто выдернул его издалека только потому, что я... блядь, знаешь такую старую присказку? "Если любишь кого-то - отпусти". Ну вот так я и сделал... Я его отпустил.
Шон уклончиво хмыкнул и пихнул Ньюта в плечо.
- Да... А вторую половину знаешь? "Если любишь кого-то - отпусти, а если он вернётся, то он с тобой навеки..."
Обернувшись, Шон Патрик через плечо посмотрел на Германна - прямо в глаза.
- Раз это не случилось, то никогда не было, и быть не может...
Испуганно вздрогнув, Германн отступил назад, пытаясь выровнять дыхание. Мир вокруг плыл в жарком мареве, и он в панике шагнул к уходящему вдаль пирсу. Что-то треснуло у него под ногой, и он провалился через прогнившую доску. Когда он упал, мысленная миссис Мелеро сердито требовала от него: - Продолжай идти, Германн, не останавливайся, что бы там ни было, не покидай пути...

.........................................................................................................................................................................................................................................................
Вода была ледяной и затягивала его в глубину. Он всплыл ещё на миг, достаточный, чтобы успеть увидеть солнце, сияющее сквозь дыру, в которую он провалился, прежде чем холодная влага потащила его вниз. Открыв глаза и рот в беззвучном крике он камнем шёл вниз. Это было знакомо. Раньше он уже делал это. Он падал в непроглядную тьму, погружался, минуя искажённый звуки прошлой памяти - его собственной, Ньютона, Улья - все они сливались в шуме воды и ощущении удушья. Его касались проплывающие мимо смутные образы. Он чувствовал себя опустошённым и сознавал это. Он не мог бороться, не мог всплыть.
Внутри груди лениво расползалась сильная боль - словно замедленный сердечный приступ. Он ощутил горящую боль в животе и вкус крови во рту. Под ним разверзлась пустота, и он погружался в неё, беспомощно пытаясь оттолкнуться. Его попытки борьбы становились всё более заторможенными, все эмоции поглотило чувство странного облегчения. Он мог разрешить себе упасть, всё кончилось, и он был готов позволить себе уйти. Он сделал всё, что мог, он сделал даже больше... больше, чем кто-нибудь мог ожидать...
Вялое падение продолжалось - всё ниже и ниже, на самую глубину и наконец уснуть. Он улыбнулся, минуя стадию депрессии и попыток договориться и сразу принимая - умереть не стыдно... Режущая боль в груди, горящая боль в животе, вечная боль в бедре исчезли вместе с желанием бороться. Германн наблюдал за струйкой воздушных пузырьков, поднимающейся над его головой в иссиня-чёрную тьму, и его веки опускались. Напоследок он надеялся быть прощённым - хоть отчасти... надеялся, что они поймут.
Падение остановилось.
Германн открыл глаза.
Сначала он решил, что к нему движется Джекалоп, подсвеченный сзади неземным сиянием... но нет, сейчас он стал слишком большим, больше похож на человека. Нет... это не человек, слишком уж велик. То, что приближалось к нему было огромным и ослепительно-белым. Его имя возникло в сознании Германна, пробившись сквозь притупившиеся чувства.
- К-котик?

Примечание - "Случай на мосту через Совиный пручей" - намёк на рассказ Амброза Бирса ( ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BB%D1%83%D1%87%... ) - если вкратце, то там речь о том, что может привидится за секунду до смерти.

И картиночка от автора Оккама со сном-погружением Германна:


PS Как обычно прошу - если видите ляпы - пишите в комменты или в личку. Буду очень признательна.

@темы: переводы, фанфики, pacific rim, Occam's Razor

Comments

[KSW*[ExH] ~///~]

спасибо вам