[ksas]

Продолжение "Бритвы Оккама"

Название - Occam's Razor

Автор - Blair Rabbit
Перевод - ksaS,Sirickss
Корректура -  Леночка.
Герои - Германн Готтлиб и Ньютон Гейзлер

Оригинал - тут: archiveofourown.org/works/903924/chapters/19268...



Глава 11 : Life Lines

( Линии жизни )

Маленькое уточнение - каждый раз, когда речь героев взята в угловатые скобки <...> - они говорят по-немецки. Если они при этом в дрифте и эта мысленная речь - смиритесь с тем, что и тогда они говорят по-немецки. Я уточнила у автора - каждый раз, когда наши умники говорят что-то не для чужих ушей или просто что-то слишком личное даже вне любых посторонних ушей - это немецкий язык. Поэтому не извращаюсь с уточнениями "говорят по-немецки" и не иду на такие безумства любви, как в паре глав, где я просила подругу-синхрониста подложить немецкий текст а просто, как и автор, выставляю "сигнальные" скобки.

На самом деле, эта деталь - совсем собственный язык общения - меня безумно умиляет.

Самолет вошёл в слабую турбулентность, и Германн напрягся, закрыв глаза, чувствуя, как желудок завязывается в узел. У него никогда не было проблем с полётом. К сожалению, они были у Ньютона. Во время длительных перелётов тот страдал от воздушной болезни, щедро делясь ей с партнёром по призрачному дрифту. Германн презрительно покосился на своё правое плечо, на котором похрапывал, пуская слюни, одурманенный драмамином Ньютон. Левое плечо чувствовало себя не лучше и было обслюнявлено не меньше - спавшая на нём Соня Уотли фыркнула во сне и что-то пробормотала в его пиджак. Говард сидел рядом с ней возле прохода - откинув назад спинку кресла и храпя, как циркулярная пила. Германн сжал рот в прямую линию и закатил глаза. Решив, что и минуты больше не выдержит в середине этого идиотского бутерброда, он отпихнул Ньюта и Соню на их места и поднялся, чтобы поискать уголок потише. Большой аэробус был почти пуст. Среди пассажиров было несколько ведущих технологов, кое-кто из больших шишек и горстка пилотов Егерей. Он, поморщился, растягивая больную ногу, и пошёл вниз по проходу, пока не высмотрел миссис Мелеро.

........................................................................................................................................

Германн наклонился и с вежливой улыбкой указал на свободное место рядом с ней: - Можно сесть с вами, миссис Мелеро? Мое место стало слегка... переполнено.

Просияв, она похлопал по пустому креслу, отложив неразгаданный кроссворд.

- Германн! Пожалуйста, я рада побыть с тобой, Cariño. Нета вздремнула...

Она кивнула на место у окна и протянула руку, чтобы отвести прядь волос от лица дочери. Германн осторожно согнул свои длинные ноги, устраиваясь в тесном кресле, и облегчённо вздохнул.

- Да мои соседи тоже задремали... на мне.

Нита Мелеро усмехнулась и протянула руку, чтобы коснуться его щеки - ее большие карие глаза критически всматривались в его лицо.

- Я думала о тебе... Ты и Ньютон - такие хорошие мальчики, но я вижу, как жизнь рейнджеров вас изнашивает. Это меня беспокоит. У тебя не было времени, чтобы достаточно подготовиться, но если бы и было...

Она задумчиво взглянула на свой кроссворд и прижалась к Германну. Солнечный свет из иллюминатора подчеркнул серебро в её волосах.

- Это ни для кого не просто, миссис Мелеро... Я легко могу сказать, что также беспокоюсь за вас и Нету.

Он удержался, чтобы не добавить "и вы всё ещё не оправились после Калифорнии". Заботливое лицо маленькой женщины болезненно сморщилось.

- Каждый день я задаю себе вопрос - правильно ли я поступила, втащив во всё это Нету. Она захотела поступить в Академию после смерти отца, но я никогда не думала, что мы будем пилотировать вместе.

Германн протянул ей руку - его пальцы были настолько длиннее, что спрятали её маленькую ладонь целиком.

- Ничего если я спрошу, как вы попали в Академию? Мне любопытно.

- Мой муж Джордж и я были тест-пилотами. Участвовали в некоторых первых полевых испытаниях у Лайткеп и Шенфельда. Несчастный случай с Джорджем случился раньше, чем мы получили собственного Егеря. Я осталась в Академии в качестве тренера, потому что вся моя жизнь была в программе, но Нета... она не должна была здесь застревать. Она хотела следовать за нами. Хотела пилотировать.

Нита задумчиво уставилась в окно, сжимая руку Германна почти до боли.

- Дело не только в этом. Ты жил рядом с пилотами, Германн. Ты слышал о лихорадке-PON?

- Лихорадка-пон? Нет... не могу сказать, что когда-либо слышал такой термин.

Миссис Мелеро печально посмотрела на него и оглянулась, проверяя - не слушает ли их кто.

В PPDC не любят об этом говорить... Но дрифт-пилотам нравится всё, что стимулирует мозг. На это легко подсаживаешься. Пока шла война, пилотов-пенсионеров почти не было, они сражались, пока не умирали. Теперь некоторые пилоты, потерявшие партнёров или не нашедшие места в программе, страдают от потери дрифта.

Она закрыла глаза, покачивая головой.

- Я ощутила это после смерти Джорджа... Это как когда ты хочешь что-то съесть или выпить, но сам не знаешь, что. Ты так сосредотачиваешься на этом желании, что теряешь вкус к настоящей еде. Я сильно похудела. Потом словно исчезают цвета, ты перестаёшь спать. Даже музыка кажется скучной. Всё, о чём ты думаешь - дрифт.

Она резко выдохнула через нос.

- Германн, иногда я думаю - я согласилась пилотировать с Нетой, потому что этого хотела она, или потому что я ещё один дрифт-наркоман?

Он нахмурился, пытаясь найти нужные слова. Ему было сложно представить миссис Мелеро наркоманом.

- Думаю, отчасти из-за этого они остаются.

Германн понизил голос до шепота. Нита выглядела такой хрупкой, что ему показалось - от громкого голоса она просто разобьётся: - Кто остаётся?

- Пилоты. Я уверена, что большинство из них понимают, что глупо лезть в человеческие войны. Но оставить PPDC - это отрезать себя от дрифта... от Егерей, от того, что ты рейнджер.

Нита выдернула руку из руки Германа и, ткнув пальцами, заставила его разжать ладонь. Она мягко провела по её линиям, изучая их. Он был рад, что она сменила тему.

- Как насчёт погадать по ладони, Cariño? Посмотрю, что будет?

Он, подняв бровь, посмотрел на свою ладонь.

- Вы хиромант, миссис Мелеро?

- Dios Mio... много лет назад, когда я была просто нищей девчонкой, я подрабатывала, гадая туристам... рассказывала им о любви и будущем. Давай посмотрим, что я смогу разглядеть?

Рассматривая его руку, она заговорила таинственным тихим голосом: - - Ах... Cariño, у тебя очень прямая линия разума... это означает, что ты мыслишь серьёзно и реалистично. Линия судьбы здесь, а здесь - линия сердца...мммм...

Германн, не веривший в такие нелепые вещи, как хиромантия, склонился ближе, чтобы узнать, на какие линии она смотрит.
- И что?

- Она прерывается на середине... у тебя было большое горе, но... О! Смотри здесь - она соединяется с линией жизни. Это означает, что ты встретил своё будущее... как интересно. Я вижу, ты многим жертвовал для других и в прошлом испытал много боли. Твоя линия жизни тоже очень прямая... кто-то тебя хранит... ты осторожен в выборе друзей, боишься сближаться с людьми... Длинные пальцы... Ты нервный, но очень вежливый... а линия брака - ах, она очень глубокая. Это хороший шанс найти настоящую любовь.

Германн был настолько восхищен, что не заметил Ньютона, перегнувшегося к ним из прохода сзади, пока тот не шепнул ему на ухо: - А где линия дурного настроения? Держу пари, она идёт до самого локтя.

Германн вздрогнул, почувствовал, что краснеет и убрал руку в карман.

- Выспался, Гейзлер?

Ньютон улыбнулся, протирая заспанные глаза, и пнул спинку кресла Германна.

- Мой обогреватель переехал. Я пошёл его поискать, а ему, оказывается, гадают.

Ньютон обошёл ряд, чтобы встать у его локтя, Готлиб послал ему возмущённый взгляд.

- Свали на другое кресло, Герм. Я хочу быть следующим.

- Я уверен, что у миссис Мелеро есть дела поважнее, чем рассматривать твои маленькие грязные...

Нита засмеялась и потрепала Германна по плечу: - Ой, поменяйся с ним, Cariño. Давай посмотрим, что звезды приберегли для него.

Ньютон нетерпеливо перелез через колени Готтлиба, и они поменялись местами. Он протянул руку, дёргая коленом и широко улыбаясь.

- Ммм ... Ну, посмотрим, Ньютон... у тебя длинная извилистая линия сердца... ты чуткий и щедро даришь любовь... все линии извилистые... ты не умеешь сосредотачиваться и слишком энергичный. У тебя проблемы с самоконтролем. Это иногда заводит тебя в беду.

Германн фыркнул, заглядывая через плечо Ньютона: - Только иногда?

- Ш-ш-ш... Германн, мы тут пытаемся увидеть будущее!

Миссис Мелеро старательно изобразила изумление, отпрянув и театрально задохнувшись: - А это что?!

Германн перегнулся через плечо Ньютона, и они оба уставившись на ладонь, хором спросили: - Что?

- Ты обязательно найдёшь свою настоящую любовь...

Ньют просиял: - Да? Я так и знал.

- И по меньшей мере пять детей... а может и шесть.

Германн побледнел, его глаза расширились: - Что?

Вспыхнул сигнал "пристегните ремни", громкий звук оповещения разнёсся по салону, и Нета застонала, потянулась и зевнула, толкнув мать в плечо.

- Давай, мама... Гадаешь? Серьёзно?!

Миссис Мелеро рассмеялась до слёз, она качала головой, плечи дрожали.

- Мама наебала вас, ребята. Сначала она говорит то, что уже про вас знает, потом - то, что вы хотите услышать. Такая хитрость. Вы же оба должны быть умными... Господи, ну вы же учёные!

Германн фыркнул, скрестил руки на груди и уселся в кресле: - Я прекрасно понимал, что это обман.

Утерев глаза, миссис Мелеро крепко обняла Ньюта и поцеловала в лоб.

-Ай, я просто пошутила, Я просто шучу, потому что вы мои умные мальчики. Никаких твердых чувств, Cariño.

Она наклонилась и поцеловала Германна в щеку, и он не мог скрыть улыбку в уголках рта.

......................................................................................................................................................................

Капитан объявил по громкой связи о снижении над Хельсинки. Уже застегивая ремень безопасности, Готтлиб почувствовал привкус беды. Он бросил косой взгляд на Мелеро и увидел, что они погружены в беседу. Так или иначе, он знал немецкий. Очень удобно владеть языком, который в Форте почти никто не понимает.

<Ньютон? Что не так?>

Ньют коснулся "плохой" стороны лица и попытался улыбнуться. Драмамин ещё действовал, и угол рта провисал больше обычного.

<Это глупо... но никто не видел меня таким за пределами Шаттердома. Даже родители.>

<Ты им так и не сказал?>

Ньют с трудом сглотнул. Внутри он был завязан в сложный узел, который Германн, к сожалению, не мог распутать. Он пытался думать для Ньюта хорошие мысли и, поколебавшись, взял его за руку. Он установил негласное правило, исключающее прикосновения на публике, но похоже сейчас была чрезвычайная ситуация. После приземления ему придётся лучше продумать политику привязанности, иначе Ньютон так и будет его прогибать.

<Я... не... в Форте не слишком хорошо с почтой, и я так и не набрался смелости поговорить с ними по скайпу... Я имею в виду, мама будет в истерике.>

<Ты прекрасно выглядишь. Через какое-то время почти перестаёшь замечать.>

<Нет... Я знаю, как я выгляжу. Люди смотрят... им хочется спросить, но они слишком вежливы. Я имею в виду... Я даже тебе не хотел показываться... У меня была худшая паническая атака в моей долбаной жизни, когда я отправил тебе письмо с просьбой вернуться. У меня тогда не хватило смелости даже на то, чтобы тебя встретить.>

Германн слишком хорошо знал эти виды страха. Он часто встречал слишком вежливых людей, потому что был маленьким мальчиком с тростью. Он мягко положил руку на щёку Ньютона и повернул его лицо так, чтобы видеть глаза.

<Здесь нечего стыдиться. Ты не выглядишь странным или не дай Бог... безобразным. Ты выглядишь, как ты... и если кто-то недоволен, то это не тот человек, на которого тебе надо тратить время. Я на такое не имею терпения, и ты тоже не должен. Разговаривай коротко, если это необходимо.>

Гейзлер удивлённо улыбнулся ему.

<Это... в этом есть своеобразная красота, Херм. Я не знал, что ты можешь быть настолько... свободным.>

Их связь сжалась вокруг сердца Германна, и он задохнулся от захлестнувшего его чувства благодарности. С тех пор, как они поцеловались в бассейне и провели первую спокойную ночь в одной постели, чувств было чрезмерно много, и они были слишком сильными - словно Ньютон постоянно выкрикивал свои эмоции, а Германн утратил желание всерьёз их блокировать. Он неохотно выпустил руку Ньюта и застонал, когда самолёт провалился в воздушную яму. Твоя чёртова воздушная болезнь, Гейзлер...

<Кроме того... мы спасли жизнь каждому из здесь присутствующих. И если они нам будут мешать, ты сможешь им об этом напомнить?>

<Да, я... Я думаю, да.>

Все четыре дня, прошедшие между их полу-романтическим купанием и поездкой в Хельсинки, Германн и Ньют были предоставлены сами себе. Никто из лазарета не отправился на поиски Ньютона. Никому не было дела, что они не в постели. В спешке подготовки к войне и при отсутствии новых атак кайдзю об учёных, похоже, почти забыли.

Они отлично провели время в лаборатории, разработав несколько компьютерных алгоритмов, должных отсекать случайные факторы в путях миграции. Они спали в одной постели, но простыня не сдвигалась, и Германн не повторял попыток поцелуя. Их официальный запрос на мозг Котика остался без ответа.

Германн отдернул руку от Ньюта и посмотрел в окно на серое облачное небо.

<Ньютон, я никогда не участвовал в пресс-конференции на весь день. Как ты думаешь, чего они пытаются добиться?>

Ньютон пожал плечами и поморщился, когда самолет круто пошёл на снижение.

<Если бы мне пришлось угадывать, думаю, я бы сказал, что они демонстрируют прозрачность. Пытаются заставить весь мир им доверять после того, что произошло в Соединенных Штатах... Своего рода жест - "смотрите на нас, мы вам всё расскажем.">

Германн почувствовал, как закладывает уши, и поработал челюстями, чтобы избавиться от неприятных ощущений. Потом был скрежет и грохот выпущенных шасси. Земля пришла, приветствуя их, синева океана слилась с многоцветной жемчужиной нейтрального Хельсинки.

...................................................................................................................

Соня Уотли стонала, топала ногами и ворчала себе под нос. Щекоча ухо Готтлиба тёплым дыханием, она пожаловалась: - Боже мой, сколько речей... просто давайте раскройте уже эту чёртову статую.

Он посмотрел на неё искоса и прошипел сквозь зубы: - Манеры, Уотли.

Конференция начиналась митингом на открытии военного мемориала. Все пилоты и сотрудники обоих Шаттердомов стояли на осеннем холоде, а вокруг собралось, кажется, все население Хельсинки. Мэр, окружённый городским советом, выступил с подготовленной речью о войне и жертвах - на английском с сильным акцентом. Германну пришлось признать, что он согласен с Соней. Он чувствовал себя усталым и несколько раздражённым. Им с Ньютоном выделили отдельные номера, и он скверно спал. Готтлиб плотнее обмотал вокруг шеи толстый шерстяной шарф и зарылся глубже в своё пальто. В Финляндии ещё была осень, но воздух уже сильно пах снегом.

- А теперь... нашу статую откроет майор Рэй Барлоу со своим специальным сюрпризом!

Германн наблюдал, как городские власти покидают трибуну, и на "сцене" их сменяет майор. Он почувствовал, как Ньютон украдкой сунул ему руку в карман пальто, чтобы сжать пальцы через перчатку. Он прикинул, не выставить ли руку Ньюта прочь, но быстро сдался. Так или иначе, на них никто не смотрел. Гейзлер слегка наклонил его голову, чтобы шепнуть в ухо: <Это тот парень, который послал нам приглашения, не так ли?>

Германн кивнул, замедляя дыхание. С одной стороны от него и Ньютона стояли близнецы, с другой - Мелеро, и он чувствовал себя странно безопасно, окружённый друзьями в этом незнакомом месте. Иван Зоря что-то пробормотал миссис Мелеро, и та торжественно подняла глаза вверх. Майор Барлоу откашлялся. Этот человек был как острие ножа. Всё в нём резкое, - решил Готтлиб, - в том числе и голос.

- Доброе утро Хельсинки. Я рад, что говорю с вами сегодня, и рад, что вы будете первым городом в мире, увидевшим прорыв в Егерь-технологиях. Мы собрались здесь, чтобы отпраздновать победу нашего мира над захватчиками, и в честь разгрома кайдзю нашими храбрыми рейнджерами. Я не представляю лучшего способа это сделать. Прошу вас поднять глаза вверх.

Германн, вскинув бровь, посмотрел на Соню, и она демонстративно пожала плечами, глядя в небо. Над толпой повисла тишина, и он смог услышать вдалеке что-то похожее на гул истребителя. Сначала он подумал, что это военная авиация... а потом заметил его. Рука Ньютона сжала его пальцы, когда они впервые увидели Егеря.

Яркий синий и красный цвета резко выделялись на фоне серого неба, когда он летел, отмечая свой путь широкими трассами пара.

- Я представляю вам первого в мире летающего Егеря... Shrike Rapture ( Возносящийся Сорокопут ). Отныне перемещения Егерей не будут зависеть от команды вертолётов. Время в пути будет сокращено почти в два раза, а возможность атаки с воздуха даст нам невиданное преимущество.

Голос Ньютона был едва слышен за гулом Сорокопута: - Срань Господня, чувак!

Говард Ватлей прищурил глаза: - Как, черт возьми, они...

Германн почувствовал, как ужас заполняет его желудок. Во рту у него пересохло, а в груди застрял плотный, холодный воздух, обжёгший его лёгкие. Это изменило бы все. Мало того, что это изменит ход воин с кайдзю... это совершенно изменит ход человеческих войн. Его мысли мчались. Сколько летающих Егерей? Только Сорокопут? Это ненадолго... Как они разобрались с вопросом веса? Его первоначальные расчёты отрицали возможность полёта из-за сложностей с распределением веса и размером крыльев. Как они это компенсировали?

- Дамы и господа! Пожалуйста, подождите немного, пока Сорокопут совершит посадку. Встаньте за пределами желтой линии.

Зависший Сорокопут низко гудел. Когда огромный робот начал спускаться, деревья в парке согнуло почти пополам. Он сделал чистую вертикальную посадку в подготовленной секции, не замеченной Германном раньше. В момент контакта земля заметно содрогнулась, Германн ощутил, как дрожь поднялась по его костям. Большими неуклюжими шагами Сорокопут осторожно обошёл толпу и, склонившись, сдёрнул брезент, скрывавший памятник.

Германн едва взглянул на скульптуру, не в силах оторваться от Егеря. Он обнаружил, что нервно отступил назад, когда Сорокопут прошагал в центр парка и тяжело опустился на одно колено. Сотни фото-вспышек ослепляли его. Телекамеры были направлены вверх, когда в голове Возносящегося открылся затылочный люк. Вышли пилоты, их броня сверкнула в сером утреннем свете. Барлоу возвысил голос, указывая на них: - Граждане Хельсинки, мировое сообщество! Представляю вам Мако Мори и Райли Беккета - героев войны с кайдзю и пилотов Возносящегося Сорокопута.

Германн шумно вздохнул и почувствовал, как их связь гудит от волнения Ньютона.

- Смотри, Германн! Это действительно Мако!

Германн молча кивнул. Пилоты уже сняли шлемы и махали толпе сцепленными руками. Ньют тоже махал и подпрыгивал, пытаясь привлечь внимание Мако. Германн был полностью занят "Возносящимся", пытаясь вскрыть его конструкцию, как Ньют образец кайдзю. Этот Егерь был тонким, обтекаемым, как веретено, с лёгкой бронёй. Крылья выдвигались, и сейчас он едва мог видеть их края, убранные в спину. Готтлиб ощутил холод в груди, сердце прыгнуло и заторопилось, не желая возвращаться к нормальному ритму. Он ощутил головокружение. Этот Егерь был чужероден... неправилен. Он не чувствовал в нём своей руки, которую видел в других. Ньютон прекратил махать и встревоженно обернулся к нему: < - Херм?.. Эй... Ты в норме? Давай-ка ты где-нибудь присядешь.>

Он покачал головой, пытаясь отдышаться: < - Нет .. нет, я в порядке.>

Ньютон нахмурился и, подхватив его под руку, потащил от пилотов и безумствующей прессы в тихую часть парка. Близнецы этого не заметили, но наблюдавшая за ними миссис Мелеро выглядела обеспокоенной.

- Встретимся с вами в отеле, ОК? Интервью ведь начинается в десять?

Она встревоженно кивнула и исчезла в людском море. Прижимая руку к груди, Германн позволил Ньютону усадить себя на парковую скамейку. Маленький человек был плотно упакован в толстый свитер и чёрное пальто. К тому же он решил надеть смешную шапку с ушами... возможно пытаясь скрыть лицо. Присев перед Готтлибом, он положил руки ему на колени и начал успокаивающе растирать бедро: < - Лучше, приятель?.. Ты в порядке?>

Снежинки, медленно спускаясь со стального неба, собирались в холодные хлопья на волосах и коже Германна. Он медленно выдохнул и обнаружил, что действительно чувствует себя немного лучше.

<Я уже в порядке. Не знаю, что это было. Возможно, просто толпа...>

<Ерунда. Ты разнервничался, когда увидел этого Егеря.>

<Это было... что-то странное в его конструкции... Я не совсем понимаю...>

Он остановился на полуслове, когда до них донёсся знакомый голос: - Я так и думал, что это вы двое. Я знал, что вы здесь, но не рассмотрел в толпе, пока вы не сбежали. По трости тебя узнать плёвое дело.

Ньютон виновато убрал руки с его бёдер. Он поднялся на ноги, и Германн почувствовал тянущий страх, не сразу узнав подошедшего. Однако, Ньют оказался быстрее и расплылся в улыбке: - Тендо? Чувак, ты ли это?!

Теперь Германн мог видеть лицо друга и был удивлен, насколько тот постарел за этот год. На озабоченном лице появилось несколько новых морщин, волосы отросли и были не причёсаны привычным образом, а стянуты на затылке в короткий хвостик. Он был одет в тяжёлое серое пальто, под которым мелькнула знакомая красная "бабочка". Ньют подбежал к нему, крепко обнял и застыл, непонимающе глядя в лицо Чоя: - Тендо?

Когда Ньют сдвинулся, Германн увидел, что рукав пальто Тендо пуст. Человек грустно улыбнулся и пожал плечами, позволяя Ньюту прикоснуться к себе.

- Авария, чувак. Ты же знаешь, как это бывает. У нас опасная работа.

Чой обратился к Германну, улыбаясь и качая головой: - Доктор Готтлиб, я тебя просто не узнаю...

Германн ничего не мог с собой поделать - не обращая внимания на протянутую руку, он обнял Тендо. Держа техника за плечи, хлопая по спине, он совершенно точно понял одно - Тендо Чой действительно потерял левую руку.

- Вы, ребята, уже завтракали? Я с самого рассвета готовил Сорокопута к показу, так что настроился на чашечку кофе.

Германн кивнул и посмотрел через плечо.

- Я полагаю, ты тоже в нашем отеле с остальными сотрудниками PPDC? Все пресс-конференции будут проводиться там... У нас с Ньютоном первая вскоре после одиннадцати. А будет ли интервью Чоя?
- Ха! Не-а, я просто техник. В этом нет ничего особенного.
- Скромничаешь..
Германн указал ручкой трости на значок на груди пальто Тендо: - Я вижу, ты ведущий технолог "Возносящегося..." - довольно высокая должность.

Ньютон вёл себя так тихо, что Германн нервничал. У него было неприятное ощущение, что Ньют находится на грани крика... причины которого не были ему понятны. Teндо выпустил большой клуб пара и посмотрел на небо.

- Не-а... Я не большая шишка. Вы хотите просто пойти в отель? Там рядом есть кафе. Мы можем взять там что-нибудь, и вы не опоздаете.
- Они не будут скучать по тебе на церемонии?

Тендо пожал плечами и подождал, пока Германн задаст темп шага, чтобы подстроиться к нему. Он переводил любопытный взгляд с одного учёного на другого.

- Ребята прикроют. Ньют, я тебя не видел с тех пор как ты уехал в Форт... Семь месяцев назад? Восемь? Так и завис там, чувак? Французская Полинезия по-любому бьёт канадцев.

Ньют смотрел в землю, глубоко засунув руки в карманы пальто.

- Да... много всякой херни случилось после Бора-Бора, чувак.

- Да, я слышал... Рейнджер Гейзлер.

Ньют издал короткий сдавленный смешок. Германну не нравилось ощущение болезненной дрожи вокруг их связи. Было ясно, что Ньют рад видеть Тендо, но...
- Хотел бы я столько знать, Тендо, сколько ты знаешь о наших подвигах.. Я боюсь что очень мало осведомлён о Форте II. Помимо показанного вами нового Егеря.

- Ну... я и Ньют вместе отправились в Форт II после закрытия Гонконга... он, вероятно, сказал тебе, что в двойку ушли многие самые лучшие и яркие. Мако и Райли были первыми пилотами, принятыми в программу "воздушный рейнджер". Без них Сорокопут никогда бы не взлетел. Для полёта требуется совершенно другой уровень совместимости. Ньют, ты ведь ушёл раньше, чем мы начали воздушную программу? Тогда даже Мако и Райли из отпуска ещё не вернулись...

Ньют ответил торопливо, сердитым голосом: - Я рад, что я уехал! Лучше работать в ледяной дыре жопы мира, чем получать лучевую болезнь в тропическом раю. Я... я имею в виду, Тендо, что они с тобой сделали? Когда я уезжал, ты был целым.
Тендо остановился и сухо взглянул на него. Германн подумал, что сейчас его обида переходит в злость. Чой красноречиво указал на лицо Ньюта: - Да? А как насчёт тебя? Что там была за история?

У Готтлиба возникло чувство, что он попал в середину давнего спора... это было не его дело, но на самом деле Ньютон был ЕГО ДЕЛОМ, даже если аргументы отсутствовали.
- Тебе не могут нравиться происходящие там вещи, Чой.
- Да? Мы сделали летающего Егеря! Они предложили тебе достаточно денег для исследований, ты мог делать всё, что хотел! Всё, что возможно за деньги! Может быть, ты бы уже нашёл способ регенерировать эту руку, если бы остался!
- И всё, что я должен был - расписаться кровью, что готов создавать Блу-био-оружие!
Тендо помолчал, покосился на Германна и невесело хохотнул.: - Дрифтовать с ним, это как со скалой, я думаю. О вас двоих ходит столько слухов... На Мостике Форта II вы любимая тема для сплетен. "И-и снова рейнджеры от к-науки! Правда ли они в дрифте с призраками кайдзю? Правда ли они два часа гнались за кроликом? Какое безумное дерьмо они сотворят сегодня?"

Издалека донеслись аплодисменты. Снег посыпал гуще.

- Мы просто делаем свою работу, мистер Чой. Так же, как и вы.

Тендо выпустил горький смешок и полез в карман за сигаретами. Сходство с Балором подействовало на Германна как удар под дых. Однорукий человек, дрожащей рукой пытающийся прикурить сигарету, быстрее загоняющий себя в старость... Ньют глубоко дышал, пытаясь успокоиться.

- Тендо... дружище... Ты же знаешь... я не хочу с тобой ссориться. Я так рад тебя видеть.

- Я знаю, Ньют... Я знаю, чувак, я тоже рад тебя видеть. Мне жаль, что мы не сошлись во взглядах по поводу Форта II.
Ньют ощетинился. Снежинки таяли на его очках, превращаясь в водяной бисер, искажая выражение глаз.
- Пентекосту это бы тоже не понравилось.
- Пентекост мёртв... а мы не получали привычное финансирование. Ты просто... ты никогда не жил в реальном мире, как мы все, Ньют. Даже сейчас. Ты думаешь, всё дерьмо, которое с тобой случилось... Тебе бы подрасти немножко...
- Если расти означает отказаться от того, что я считаю правильным, то я никогда не вырасту.

Тендо глубоко затянулся и выдохнул клуб вонючего дыма. Это были D-сигареты, выдающиеся по карточкам - очень крепкие, без фильтра.

- Они боятся вас двоих, вы знаете это? Я хотел поймать тебя одного, чтобы про это поговорить. Большие шишки в PPDC боятся, что не всегда смогут управлять вами... что-то такое случилось во время боя Мятежного Самсона... скажите мне, что там было? Я не в курсе. Может быть, я смогу вам помочь. Я хочу вам помочь. Сейчас все действительно серьёзные люди, те, кто принимают важные решения, сидят в Форте II...

Сейчас Тендо почти умолял, в его голосе звучало отчаяние.

Он кинул взгляд на Готтлиба: - Я прошу тебя как друга.

Герман на шаг придвинулся к Ньюту. Он сердцем ощущал разочарование и гнев Гейзлера и хотел, чтобы тот успокоился.

- Самсон нарушил приказ. Мы потребовали не убивать кайдзю, он был нужен, как источник информации, и в результате нашему эскорту, Сирене Карпатии, пришлось с ним бороться.

Тендо покачал головой и взмахнул сигаретой: - Это было в официальном сообщении. Сказали, что Самсон и Карпатия боролись, а потом появился кайдзю... и как бы всё просто закончилось. Что вы сделали после этого?

- На нас напал... другой кайдзю. И мы послали его подальше.

Чой расхохотался, задыхаясь от холодного воздуха: - Вы послали его подальше ? Хахаха!.. Ты просто... сказал кайдзю что делать? И он послушался? Разве вы не видите, почему они боятся? Что делать, если вы скажете кайдзю напасть на Нью-Йорк? Попросите его уничтожить Майами?

Германн уставился на него в ужасе. Ньют, вытянувшись во весь рост, ответил гневным высоким голосом: - Мы бы этого никогда не сделали! Мы дважды спасали людей, поговорив с кайдзю!

- То есть на корабле... На Онтарио? Там ты его тоже послал? - технолог фыркнул и расхохотался, откинул голову назад. Герман нахмурился, кривя рот: - Не вижу ничего смешного, Чой. Мы доказали нашу лояльность несколько раз.
Готтлиб успокаивающе положил руку на плечо Ньюта. Он чувствовал, как того трясёт под этой смешной шапкой. Мимо них небольшими группками шли люди - церемония закончилась.

- Это смешно, потому что из Ньюта оружия не выйдет... но готов поспорить, они думают, что он им является. Вы оба, если они найдут, как вас использовать. Они сделали вас рейджерами? Почему нет? Отличное прикрытие... они могут проверить все, на что вы способны, так ведь? Могу предположить, что за вами всюду ходит мозгоправ.

Германн вытаращился на него. Он знал, что Джойс и организация используют связь его и Ньюта с кайдзю, но считал, что речь идёт лишь об их зачистке. В сотый раз за много недель он задался вопросом, почему не мог проигнорировать письмо Ньютона и остаться в колледже. Потом он почувствовал, как Ньют прижался к нему, и понял - почему... и что не может сожалеть об этом.

- Так и что нам делать? Перестать пытаться искать кайдзю? Прекратить пилотировать Оккама? Нас не выпустят из программы просто так. Я уверен, что нас будут... поощрять. чтобы мы остались. Гейзлер и я не дети, Чой. Мы понимаем, что нас используют.

Тендо продолжил движение, и Германн захромал следом, таща за собой Ньюта.

- Я хотел бы вам сказать, что делать, Германн...Я думаю, вам двоим надо просить о переводе. Я считаю, в Форте II вы будете в безопасности. Там у вас есть друзья... и Мако...

Ньют заговорил, сердито возвышая голос, пока не дошёл до пронзительного крика: - Это опять то же самое... Ты просто пытаешься завербовать меня обратно в вашу ёбаную лабораторию смерти. Американские вояки обещали вам кучу денег, если я вернусь? Добавят бонус, если притащу с собой Германна? Да ебал я тебя и твоё так называемое Техническое Защитное Отделение!

Ньютон вскинул руки и вздёрнул губу, оскалив зубы.

- Германн... Я пойду вперёд... Я просто... Я подожду тебя там... Я не могу остаться.

Ученый быстро пошел прочь по заснеженной дорожке парка по направлению к гостинице. Он скрылся из вида за какие-то минуты, и Германн прикусил губу от желания последовать за ним с той же скоростью. Он посмотрел на Тендо, невесело наблюдавшим за ним.

- Мне очень жаль, приятель... на самом деле. Ты-то этого избежал. Почему ты вернулся? Я имею в виду, у тебя же Ванесса?

- Мы расстались.

- Да?

На этот раз Тендо взглянул на него со специфическим любопытством. Это был тот понимающий взгляд. который Германн ненавидел. Он ненавидел, когда люди думали, что всё про него понимают. Он заговорил раньше, чем Тендо успел сделать любое непристойное предположение.

- Как Элисон?

- Мы... ну... я думаю, тоже. Я вижусь с мальчишкой, когда бываю в отпуске. Ты знал?

- Я вижу.

Чой докурил сигарету и небрежным щелчком отбросил её в сторону, наблюдая за людьми, обходившими их с обеих сторон. Он повернулся и посмотрел на гигантскую фигуру Сорокопута, маячащую вдалеке.

- Может быть, мне лучше пропустить кофе... надо вернуться и убедиться, что стажёры не трахают моего ребёнка. Поговори с Ньютоном о переводе. Может, он тебя послушает? Серьёзно... я на самом деле просто беспокоюсь. Мы все в опасных местах, и нам лучше держаться поближе. Я забочусь о вас двоих.

... я постараюсь сделать все возможное, Тендо. Хотя я не уверен, что знаю достаточно, для того чтобы счесть перевод хорошей идеей. Счастливо... Мы можем поддерживать связь?

Улыбнувшись, Тендо положил ему на плечо тяжёлую руку и стиснул.

- Друг, ты же знаешь...

Он лихо отсалютовал единственной рукой: - До свидания, рейнджер Готтлиб.

Германн наблюдал, как он уходит, размахивая пустым левым рукавом. Сквозь голые ветки деревьев дул холодный осенний ветер. Готтлиб повернулся и начал свой одинокий путь к отелю.

..........................................................................................................................................................

Огни софитов были горячими, а номер в отеле из-за оборудования и суетящихся людей - очень тесным. В центре комнаты поставили три стула, окружив ими стол с графином воды. Сидевший на одном из стульев Ньют нервно ерошил волосы и выглядел очень маленьким и уязвимым. В старых интервью он всегда казался уверенным в себе. Его лучший костюм теперь плохо сидел - он потерял слишком много веса. Девица с гарнитурой в ухе, суетившаяся вокруг Германна, поправила микрофон на лацкане его пиджака: - Хорошо... г-н Готлиб, вы готовы? Тогда можете присесть рядом с вашим партнером.

- Он доктор, обратите внимание, юная ле...

Она исчезла, прежде чем он успел закончить, и он вздохнул. Усевшись на свободное место рядом с Ньютом, он ощутил его облегчение, и давление на мозг слегка ослабело.

- Я сожалею, Ньютон. Они гримировали меня дольше, чем предполагалось. Они сказали, что у камеры будут сложности с моим тоном кожи, что я слишком бледный.
- Я просто рад, что мы это делаем вместе, Германн. Рад, что не должен быть здесь в одиночку.

Германну очень хотелось прикоснуться к Ньютону, но он удержался.
- У тебя нет причин нервничать. Ты ведь это раньше делал.

Ньютон потер "плохую сторону" рта, собираясь ответить, когда первый интервьюер, молодой красавчик с идеальной причёской, уселся на последний свободный стул и обаятельно им улыбнулся. Германн решил, что он был из CNN... или из ещё каких-то новостей с буквами.

- Здравствуйте, господа! Получили удовольствие от пресс-пирушки? Обслуживание в отеле на уровне? Для меня большая честь быть первым взявшим интервью у доктора Готтлиба!

Готтлиб открыл рот, чтобы ответить, когда верхний свет погас, и они оказались в свете софитов. Ассистент за камерами начал отсчет: - Хорошо... начинаем на три... два...

Сначала всё шло довольно приятно. Интервьюер был молодым и напористым, но не из тяжёлых новостных нападающих. Вероятно, он хотел использовать эти события в своих интересах. Он попросил их осветить несколько новых вопросов, касающихся закрытия Разлома и их участия в этом. Напомнил миру, кто они такие - Германн понимал, что рядом с такими звёздами как Мако и Райли, легко было забыть двух учёных. Ньют наконец, начал немного расслабляться, когда интервьюер задал ему, заранее улыбаясь, следующий вопрос: - Итак, доктор Гейзлер, скажите, правда ли то, что вы и ваш партнер в последнее время стали в рамках егерь-программы пилотами собственного Егеря?
- Ээээ... Да, мы построили новый экземпляр под названием "Бритва Оккама", и Германн и я ..."

- Но доктор Готтлиб не был изначально вторым пилотом?

Ньютон побледнел на три тона разом и выдохнул болезненный смешок: - Я не уверен... что уполномочен это обсуждать...

Интервьюер поднял шпаргалку и начал преувеличенно демонстративно её изучать: -- По моим данным, полученным из внутренних источников, вы первый пилот, страдающий психическим заболеванием. Правда ли, что PPDC знают, что вам поставлен диагноз биполярное расстройство, и при этом вы всё ещё участвуете в программе.

Ньют запинался, на лбу у него выступил пот. Он смотрел в камеру, не зная, что сказать. Германн нахмурился и крепко сжал трость: - Я не думаю, что это линия допроса хоть в малейшей степени актуальна.

- Я не согласен с вами, доктор Готтлиб. Я чувствую - мир имеет право знать, что программа, которой мы дали столько средств и доверия, не несёт в себе угрозы. Все мы хорошо понимаем, что подготовка пилотов-инвалидов может иметь непредсказуемые последствия.

Германн почувствовал, как раскалённая добела ярость растёт в животе. Журналист отлично знал, что творит. У Германна возникло ощущение, что он всё это делает не всерьёз, не пытаясь сообщить миру, как облажалась PPDC... ... он делает это, потому эта история была сочной. Бог знает, как он получил эту информацию... и кто ему её передал. Он, казалось, не знал причину, по которой Ньютон стал рейнджером... ну хотя бы это...
Германн заговорил медленно, подбирая слова, пытаясь скрыть свой гнев. Он боялся вызвать панику у напарника. Конечно, Ньют взял свои лекарства, но с достаточным стрессом...

- Я думаю, что ... было бы лучше, если бы вы не затрагивали в этом интервью частную медицинскую историю моего напарника.
- Ну, а я думаю, что мы задолжали объяснение. Доктор Гейзлер! Вы ведь были диагностированы довольно рано? Вы знали, что у вас проблемы, что потенциально вы можете убить партнёра во время дрифта. Вопрос, на который мы действительно должны получить ответ - вы сами каким-то образом исхитрились обойти обследование в Академии, или вас протолкнуло PPDC, зная, что вы ходячая бомба? Так как же это было?

Казалось, Ньют вот-вот заплачет. Он качал головой, слова не шли даже на родном языке: - Ich...

- Доктор, это была только халатность? Или PPDC и вы обвинялись в убийстве?

Германн прервал его жёстким ударом в челюсть, отправив на пол вместе со стулом. В течение пяти минут не было ни звука, ни щелчков вспышек. Вся съемочная группа, открыв рты, смотрела на Германна, потиравшего костяшки пальцев. Ньют взглянул на мужчину на полу и пропищал: - Чувак, ты в порядке?

На этом моменте прямой эфир завершился.

...............................................................................................................................................................

- Ты ударил парня из шоу в прямом эфире?!

- Ты самый опасный человек на все времена!
- Мы не достойны!

Молитвенно подняв руки над головами, близнецы дурачились, кланяясь Германну снова и снова. Он нахмурился и посмотрел в зеркало в холле, поправляя галстук.

- Да ... хорошо. А можно праздновать мою победу, не ведя себя, как идиоты?

Соня улыбнулась ему так сильно, что, казалось, её лицо может треснуть. Она ткнула его в плечо, а Говард попытался растрепать ему тщательно приглаженные волосы. Он в шутку замахнулся на них тростью: - Брысь, чудовища!

Близнецы выглядели потрясающе. На Соне было фиолетовое облегающее вечернее платье, а на Говарде - отличный костюм с рубашкой в тон одежде сестры. После дня интервью им остался только ужин с прессой, а завтрашним утром они возвращались домой. У Германна и Ньюта было ещё три интервью после первого провального, и эти прошли довольно гладко, хотя все заметно осторожничали с вопросами. Никакой официальной реакции до сих пор не было. У Готтлиба было чувство, что в PPDC не предполагали, какие именно вопросы журналист задаст Ньюту. Возможно, там вздохнули с облегчением, когда он прервал интервью. Готтлибу было невероятно стыдно за потерю контроля, а Ньютон был так расстроен, что не мог рационально мыслить.

- Бьюсь об заклад, что клип уже выложен на онлайн-просмотре. Я это вижу... занудный немецкий чувак вышибает нахуй противного парня из телевизора. В коллекции лучших записей!

- Я смогу смотреть, как ты его бьёшь по кругу, час за часом - и мне не надоест.

Германн закатил глаза, и ещё раз взглянул на себя в зеркало - обнаружил пушинку, приставшую к шоколадного цвета костюму и, нахмурившись, убрал её.

- Я собираюсь посмотреть, готов ли Ньютон. Вы двое, ведите себя прилично. Найдите свои места.

Соня сморщила нос и опять ткнула его в плечо: - Я думаю, это ты должен вести себя прилично. Постарайся по пути в номер не прибить какую-нибудь горничную или подвернувшегося ребёнка.

Говард предложил сестре руку, и она приняла её с напускной серьезностью.

- Должны ли мы поблагодарить господина?
- Ах, да, давайте сделаем это...

Готтлиб застонал и пошел по коридору к номеру Ньюта. Соединение казалось приглушенным, и было сложно сосредоточиться на ощущениях Гейзлера. Он тихонько постучал в дверь, перед тем как медленно её приоткрыть.

- Ньют? Ты читаешь?

Он прервался на полуслове и, вздохнув, подошел к односпальной кровати. Из-под наполовину натянутых брюк Ньютона были видны боксёры, синий смокинг был накинут в один рукав. Он даже не смог застегнуть рубашку, и от него отчётливо пахло рвотой. Он повернулся, взглянул на Готтлиба стеклянными глазами и со стоном попытался сесть.
- К сожалению, Хермс... возникли некоторые проблемы с моей готовностью. Ты фантастически выглядишь.
- Если ты себя плохо чувствуешь... Я думаю, мир поймёт, если ты пропустишь ужин.

Германн стащил с Ньютона расстёгнутую рубашку и забрал у него смокинг. Это были признаки слишком большого стресса, и Германн был уверен, что его партнёр принял транквилизатор. Он всегда чувствовал странное парение в голове, возникавшее, когда Ньют проглатывал несколько таблеток. Он не мог его винить - день был долгий и тяжёлый. Готтлиб сложил брюки Ньютона, снял с него носки и укрыл его одеялом. Он положил на глаза Ньютона смоченное холодной водой полотенце и погладил его по слипшимся от пота волосам.
- Я принесу тебе немного еды. Я не верю, что с тобой что-то не так, просто укачало и нервы.

< - Ты будешь спать здесь? Пожалуйста>.
< - Ты сам знаешь ответ.>

Ньют издал жалобное поскуливание и безуспешно попытался схватить Германна за руку.

< - Ну давай... Можно пробраться. Никто не увидит. Пожалуйста.>

< - Создание раздражающих шумов не заставит меня изменить своё мнение. Завтра мы вернёмся домой. Ты можешь потерпеть ещё одну ночь.>

< - Не смогу заснуть...>

Он сел на край кровати и коснулась щеки Ньюта, чувствуя себя немного виноватым. Он отвёл прядь волос Ньюта от компресса.

< - Когда у меня проблемы со сном, я представляю, что моё тело - число. И вычитаю из него, пока не останется ноль. Тогда я засыпаю.>

Ньют улыбнулся: < - Это звучит очень похоже на тебя.>

< - Ну, возможно, ты сможешь считать кайдзю. Это более в твоём стиле>

Он встал, убедился, что сотовый телефон Ньютона находится в пределах досягаемости, и по пути к двери погасил свет.

< - Пиши смс, если умираешь. Увидимся после обеда.>

............................................................................................................................

Несъеденный ужин остыл на тарелке Германна. Еда выглядела хорошо, но у него не было аппетита. Глава технического персонала Форта II бубнил об оптимальном использовании ресурсов и состояние мировой экономики. Готтлиб опёрся лбом на руки, его здоровая нога пыталась дёргаться. Миссис Мелеро под столом успокаивающе положила на неё руку. Она и Нета занимали места слева от него, Зоря сидел справа. Близнецы были чуть дальше, с другими пилотами, и передавали ему издевательские записочки на салфетках. Лучшим из их каракулей был рисунок, где мультяшный Германн бил морду кайдзю. Он знал, что Ньютону это понравится, и украдкой спрятал салфетку в нагрудный карман, отправив близнецам презрительный взгляд, которому они не поверили.

Он окинул взглядом стол, рассматривая пилотов из Форта II. Единственные, кого он узнал, были Мако и Райли. Мако поймала его взгляд и, просияв, послала воздушный поцелуй. Она беззвучно произнесла то, что он понял как "поговорим позже?" и он кивнул, улыбнувшись ей в ответ. Он не видел её и Беккета с церемонии открытия и чувствовал тепло при мысли о том, что после поймает её, хотя бы ненадолго. Он скучал по Мори и в прошлом году не раз хотел с ней связаться. И не сделал этого ни разу. У неё была своя жизнь, и это было действительно важно.

На трибуну с речью собирался подняться Тендо. Сейчас он выглядел намного лучше, волосы были зачёсаны, а одежда безупречна. Германн ничего не мог с собой поделать - его глаза постоянно возвращались к подколотому рукаву Чоя. Ясно, что это был несчастный случай... но для того, чтобы произошло что-то настолько серьёзное, нужна была очень странная технология. Он настолько задумался, что не заметил, как всё началось. Его внимание привлекли звуки выстрелов.

Двойные двери в банкетный зал отеля распахнулись, впустив небольшую группу бегущих людей. В руках у них было оружие и металлические вёдра. Все они были в масках. Эти детские маски были самой странной частью происходящего. На некоторых были тонкие пластиковые маски Егерей - Синего Ромео и Бродяги. Другие были в резиновых масках чудовищ, похожих на кайдзю Трёхрогого. Размахивая оружием, они пробежали мимо буфетного стола. Многие из пилотов уже вскочили на ноги, когда они начали выплёскивать на них содержимое вёдер. Германн не понимал, что происходит, пока миссис Мелеро не толкнула его на пол: - Ложись!

Были крики, шипение и резкий аммиачный запах Кайдзю-Блу. Иван Зоря, проревев что-то по-русски, опрокинул на бок круглый стол. Германн лежал на полу, не пытаясь подняться. Он окинул быстрым взглядом людей вокруг и задохнулся от ужаса, когда увидел миссис Мелеро. Казалось, целое ведро Блу было выплеснуто на Нету, и мать заслонила её собой. Больше всего досталось обнажённой спине, вечернее платье было в пятнах и расползалось. Её волосы шипели, она уже начала бредить от воздействия отравы. Германн приподнялся на локтях и, сняв смокинг, попытался собрать с кожи миссис Мелеро большую часть яда. Нета судорожно всхлипывала, бормоча по-испански, на её коже кое-где вздулись красные пузыри. С другой стороны их временной баррикады мужской голос кричал: - Если PPDC не помнит, что существует для истребления кайдзю - мы напомним!

Другие голоса поддержали крик: - Убей кайдзю, борись с кайдзю, умри с кайдзю!

Пение становилось все громче, но Германн его не слушал. Он рылся в руинах ужина, пока не нашёл стеклянную бутылку соуса винегрет и, стремительно отвинтив крышку, не вылил её содержимое на спину миссис Мелеро. Пожилая женщина была без сознания, из её носа текла кровь, вокруг рта выступила синяя пена.

- Нета... посмотри, если ты сможешь найти ещё... НЕТА, послушай меня. Посмотри, нет ли ещё такого. Это всё, чем мы сейчас можем нейтрализовать Блу... уксус, ты понимаешь? Там есть ещё пятна на руках... Толку немного, но это всё, что мы можем...

Германн плотно обернул смокинг вокруг миссис Мелеро, она вздрогнула, соскальзывая в шок. Он рискнул заглянуть за верхний край стола и увидел, что нападавшие в масках пытаются отступать. Райли, Мако и ещё несколько пилотов, в том числе Иван Зоря, окружили людей, лежавших ничком на полу. Маски держали их на прицеле, кто-то всё ещё кричал дурацким голосом лозунги: - Рейнджеры нужны, пока убивают кайдзю! Умерли они - умер ты! Человеческие войны не дело PPDC!

Германн почувствовал укол страха... где были близнецы? Где был Тендо? Он нигде их не видел. К нему прижалась дрожащая Нета - глядя широко распахнутыми глазами, она протягивала ему бутылку салатного соуса. Он взял ее, прошептав: - Очень хорошо... Согревайте вашу мать... они скоро уйдут, и мы получим помощь.

Раздался выстрел, и один из пилотов опустился на колени. В образовавшейся сутолоке последние замаскированные выбежали из дверей, оставляя за собой пятна Блу. Всё это заняло не больше десяти минут...Германн прижался лбом к низу столешницы и глубоко вздохнул, сжимая бутылку с соусом.

Слава Богу, что Ньют заболел. Слава Богу, что он уговорил его не идти.

Германн закрыл глаза, борясь с тошнотой. Что-то не так было с головой. Он понял, что в его сознании не только Ньют... Улей гудел... та область его мозга, в которой поселился Коллективный разум, казалось, взорвалась деятельностью.

- Нет ... нет, я в порядке... все, пожалуйста, успокойтесь!

Он послал в дрифт столько умиротворяющих картинок, сколько смог найти. Последнее, что ему было нужно - пришествие в Хельсинки любопытствующих кайдзю, отпихивающих друг друга, чтобы проверить - в порядке ли он. Он услышал громкий причитающий вопль и, повернувшись, увидел рыдающую Нету, обнимающую мать. Он растерянно смотрел на них, сжимая бутылку так крепко, что треснуло стекло. Ему было нужно идти - он должен был убедиться, что другие получили помощь, но он не мог - ноги словно оцепенели. Он смотрел на боль вокруг, потеряв счёт времени, когда его подняли чьи-то руки. Санитары унесли его от тел, разбросанной еды и запаха крови монстра. В машине скорой помощи у него попытались отобрать бутылку с соусом, но он сжал её так, что побелели пальцы. Он не мог заставить их понять, никто из них не говорил на языках, которые знал он. Когда двери скорой закрылись, Германн расплакался.