Автор: pickleplum
герои: Ньютон Гейзлер & Герман Готлиб
размер - на данный момент 13383 слова (не окончен)
оригинал: archiveofourown.org/works/1118037/chapters/2356...
герои: Ньютон Гейзлер & Герман Готлиб
размер - на данный момент 13383 слова (не окончен)
оригинал: archiveofourown.org/works/1118037/chapters/2356...
перевод: _ksa
корректура и редактура - Леночка.
читать дальшеГерман слышит фыркающий вздох, который Ньют всегда делает, когда окончательно просыпается. "Почему я это о нём знаю? - спрашивает себя Герман, - Я, вероятно, запомнил, чтобы точно знать, что не разбужу его случайно," - его мысли ещё несколько секунд бегают по кругу, прежде чем в них вторгается голос Ньюта.
- Ты проснулся, спящая красавица? - спрашивает он. Герман молчит, и Ньют продолжает: - Бесполезно, чувак, я это точно могу определить по твоему дыханию.
Герман испускает свой фирменный многострадальный вздох, и Ньют воспринимает это как утвердительный ответ.
- Отлично, - весело говорит он, - значит можно типа меня отпустить.
- Ох... Верно. Конечно, - запинается Герман, и быстро убирает руку, уютно устроившуюся на талии Ньюта. Как только Ньют отодвигается, выскальзывая из-под крыла, Герман прячет лицо в подушку.
- Прости, Герман. Я бы очень хотел остаться обниматься и дальше, но у меня реально очень важный разговор по скайпу с этим парнем через пару минут. Я должнен позвонить ему э-эээ... из моей комнаты. Так что я... позже увидимся. Пока! - Ньют произносит этот монолог на одном дыхании, одновременно впихиваясь во вчерашнюю одежду, выскальзывает за дверь и запирает её за собой.
Герман неподвижно лежит ничком ещё несколько минут, прежде чем заставить себя подняться и потащиться в утреннюю рутину. Готовясь к выходу в день, он смиряется с пониманием, что это первое утро, когда они с Ньютом проснулись одновременно, и, вероятно, одно из последних, когда они проснулись рядом.
.........................................................................................................................................
После одинокого завтрака в столовой, Герман отправляется вниз по коридору в офис Тендо Чоя. Как всегда, там пахнет кофе и чуть-чуть помадой для волос. Герман вежливо стучит ручкой трости по открытой двери: - Мистер Чой, могу я вас отвлечь ненадолго?
- Ты же знаешь, что "мистер" - это если вокруг обслуга, - дружелюбно улыбается Тендо, - Выпей кофейку, Герман. Жёлтая кружка самая чистая. Мне уже неделю или вроде того не удаётся с тобой поболтать.
Герман замирает перед аккуратным строем кружек возле личной кофеварки Тендо.
- Тендо, я не могу решить, какая какого цвета. Они все для меня разных оттенков серого, - виновато говорит он.
- Дерьмо. Прости, дружище, я забыл. Вторая слева.
Пока Герман устраивается на стуле, Тендо закидывает ноги на стол, стараясь не задеть рамку с фотографией жены и сына: - Ну, брат, что происходит между тобой и нашим дорогим доктором Гейзлером? - шевелит он бровями.
- Ты проснулся, спящая красавица? - спрашивает он. Герман молчит, и Ньют продолжает: - Бесполезно, чувак, я это точно могу определить по твоему дыханию.
Герман испускает свой фирменный многострадальный вздох, и Ньют воспринимает это как утвердительный ответ.
- Отлично, - весело говорит он, - значит можно типа меня отпустить.
- Ох... Верно. Конечно, - запинается Герман, и быстро убирает руку, уютно устроившуюся на талии Ньюта. Как только Ньют отодвигается, выскальзывая из-под крыла, Герман прячет лицо в подушку.
- Прости, Герман. Я бы очень хотел остаться обниматься и дальше, но у меня реально очень важный разговор по скайпу с этим парнем через пару минут. Я должнен позвонить ему э-эээ... из моей комнаты. Так что я... позже увидимся. Пока! - Ньют произносит этот монолог на одном дыхании, одновременно впихиваясь во вчерашнюю одежду, выскальзывает за дверь и запирает её за собой.
Герман неподвижно лежит ничком ещё несколько минут, прежде чем заставить себя подняться и потащиться в утреннюю рутину. Готовясь к выходу в день, он смиряется с пониманием, что это первое утро, когда они с Ньютом проснулись одновременно, и, вероятно, одно из последних, когда они проснулись рядом.
.........................................................................................................................................
После одинокого завтрака в столовой, Герман отправляется вниз по коридору в офис Тендо Чоя. Как всегда, там пахнет кофе и чуть-чуть помадой для волос. Герман вежливо стучит ручкой трости по открытой двери: - Мистер Чой, могу я вас отвлечь ненадолго?
- Ты же знаешь, что "мистер" - это если вокруг обслуга, - дружелюбно улыбается Тендо, - Выпей кофейку, Герман. Жёлтая кружка самая чистая. Мне уже неделю или вроде того не удаётся с тобой поболтать.
Герман замирает перед аккуратным строем кружек возле личной кофеварки Тендо.
- Тендо, я не могу решить, какая какого цвета. Они все для меня разных оттенков серого, - виновато говорит он.
- Дерьмо. Прости, дружище, я забыл. Вторая слева.
Пока Герман устраивается на стуле, Тендо закидывает ноги на стол, стараясь не задеть рамку с фотографией жены и сына: - Ну, брат, что происходит между тобой и нашим дорогим доктором Гейзлером? - шевелит он бровями.
Герман выглядит искренне недоумевающим: - Понятия не имею, о чём ты говоришь.
- Ходят слухи, что вы наладили совместный быт, - подсказывает Тендо.
Секунду Герман смотрит на него, приоткрыв от удивления рот, прежде чем слабо улыбнуться: - Ах, Тендо Чой, королева сплетен всея PPDC.
- Я вижу и слышу всё, что происходит в этом Куполе. Колись.
- Ох... Ну да, мы с некоторых пор делим мою комнату, - Герман покачивает свою чашку, следя за получившимися волнами, - Мне говорили, что желание близости - нормальное временное явление для дрифт-партнёров, особенно после травмирующих случаев.
Тендо опускает ноги на пол и перегибается через стол, чтобы внимательно взглянуть на Германа: - Ты так себе объясняешь происходящее? Если это всё, то ты кое-что упустил.
- Ну так будьте столь любезны, мистер Чой, просветите меня в моём невежестве, - немедленно выпускает колючки Герман.
- Ньют на тебя нацелился, - говорит Тендо, - В романтическом смысле, - убедительно добавляет он.
- Шутить изволите? - голос Германа звучит одновременно шокированно и оскорблённо.
- Клянусь честью Егерь-Технолога, - говорит Тендо, поднимая руку в "вулканском салюте", - Парочка самых ненаблюдательных парней на LOCCENT-мостике это заметила. Уж очень очевидно.
- Я тебе не верю.
- Само собой не веришь, - закатывает глаза Тендо, - Ты всё ещё думаешь, что я тебя ненавижу.
Герман опять опускает глаза к кружке и слегка краснеет: - Я не считаю, что ты меня ненавидишь, Тендо. Я... не уверен в мотивах, по которым ты мне об этом говоришь.
- Ты продолжаешь так думать, сколько бы раз я тебе не сказал, что люблю с тобой разговаривать. Мужик, прошло восемь лет! Ты гораздо круче, чем сам о себе думаешь. Любой, кто вроде тебя может зависнуть на "Докторе Кто" - отлично годится в друзья, - говорит он и прерывает себя: - Кстати, хорошая попытка меня отвлечь. Сейчас мы говорим о тебе и Ньюте. Я думаю, малыш наконец-то понял, как много ты для него значишь. Долго к этому шёл, - Тендо хихикнул, - Серьёзно, Герман, я думаю, он за тобой отправится куда угодно. Он просто по уши.
- По крайней мере, пока ему не подвернётся что-то получше, - бормочет Герман, теребя манжеты своего пиджака и пытаясь натянуть их на запястья.
- Эй, Герман. Ньют не она, понятно? - Тендо хватает Германа за предплечья и слегка встряхивает, - Вы пять лет провели, как сиамские близнецы.
- Как коллеги!
Тендо прерывает его слова, подняв руку: - Вы пять лет были неразлучны и так или иначе дружили всю войну. Приятель, он был в твоей голове. Если он сейчас берётся всерьёз, то уже знает, что получит. Он будет с тобой терпеливым.
- Этому человеку не знакомы понятия "терпение" или "отсроченное удовлетворение", - ворчит Герман.
- Может, в целом и нет, но ты, по его словам, особый случай, - сообщает Тендо, - Он подождёт.
И голос и лицо Германа исполнены скепсиса: - Почему ты в этом так уверен? - спрашивает он.
- Женская интуиция, - подмигнув, говорит Тендо, заставив Германа приподнять бровь.
- Серьёзно, дружище. Мы тут на днях поговорили, и я за ним наблюдал. Все признаки налицо.
- Ты с ним говорил? Обо мне?
Тендо успокаивающе вскидывает ладонь: - Мы говорили о нём и о чём он думает. Потому что он по-прежнему к тебе приклеен, как лохматый, близорукий банный лист.
Герман фыркает смехом от этой метафоры, и Тендо усмехается в ответ: - Серьёзность его намерений прошла тест Тендо Чоя, так что если ты заинтересован, лучше дай ему знать.
- Тендо, а если честно, что ты думаешь о Ньютоне? - тихо спрашивает Герман, изучая остатки своего кофе.
В разговоре Ньюта и Германа в оригинале не дзен-буддист, а монах Дзен, но уж очень это неуклюже сразу звучит.
- Эй, Герман. Ньют не она, понятно? - Тендо хватает Германа за предплечья и слегка встряхивает, - Вы пять лет провели, как сиамские близнецы.
- Как коллеги!
Тендо прерывает его слова, подняв руку: - Вы пять лет были неразлучны и так или иначе дружили всю войну. Приятель, он был в твоей голове. Если он сейчас берётся всерьёз, то уже знает, что получит. Он будет с тобой терпеливым.
- Этому человеку не знакомы понятия "терпение" или "отсроченное удовлетворение", - ворчит Герман.
- Может, в целом и нет, но ты, по его словам, особый случай, - сообщает Тендо, - Он подождёт.
И голос и лицо Германа исполнены скепсиса: - Почему ты в этом так уверен? - спрашивает он.
- Женская интуиция, - подмигнув, говорит Тендо, заставив Германа приподнять бровь.
- Серьёзно, дружище. Мы тут на днях поговорили, и я за ним наблюдал. Все признаки налицо.
- Ты с ним говорил? Обо мне?
Тендо успокаивающе вскидывает ладонь: - Мы говорили о нём и о чём он думает. Потому что он по-прежнему к тебе приклеен, как лохматый, близорукий банный лист.
Герман фыркает смехом от этой метафоры, и Тендо усмехается в ответ: - Серьёзность его намерений прошла тест Тендо Чоя, так что если ты заинтересован, лучше дай ему знать.
- Тендо, а если честно, что ты думаешь о Ньютоне? - тихо спрашивает Герман, изучая остатки своего кофе.
Tендо откидывается на спинку стула и закидывает руки за голову, приняв позу ленивого мыслителя: - Он яркий и привлекательный... если тебе нравятся мелкие симпатяги. Ещё он обычно тот самый мудак, что вечно брякает что-нибудь, не подумав, и действует, кстати, тоже, и постоянно под препаратами от своей биполярности. Но я не знаю другого такого человека, кроме тебя и Стекера Пентекоста, кто дольше и тяжелее сражался за то, во что верит. Если вообще сможешь его выдержать, то он тот парень, которого лучше иметь на своей стороне.
- Спасибо. Я подумаю над твоими словами. И за кофе тоже спасибо, - Герман встаёт и поворачивается к двери.
- Герман, помни - он - не она, - тихо говорит Тендо, - Не приговаривай себя заранее. Другие люди не думают о тебе тех гадостей, что думаешь о себе ты. У тебя нет никакой глубокой мрачной тайны. Ты просто ещё один парень, который, как и многие из нас, выбрался из запутанного детства с рядом проблем.
Кивнув, Герман хромает прочь, направляясь в лабораторию.
...............................................................................................................................................................................................................
Он уходит рано - его сломанное крыло ноет, вероятно потому что он не принял после обеда вторую дозу обезболивающего. Он переодевается в пижамные штаны, освобождает крылья и, вздохнув, полностью их разворачивает - кончики первых маховых перьев касаются противоположных стен комнаты. Правое крыло слегка дёргается после того, как он держал его затянутым так долго.
Устроившись на привычном месте за своим столом, Герман берёт планшет, чтобы прочитать рукопись, которой должен дать экспертную оценку, и надевает очки - как всегда, когда читает или делает мелкую работу. Он приспосабливает к ритму чтения осторожное покачивание крыльев, и благодаря непрерывному движению боль в повреждённом медленно затихает.
Проходит несколько часов, прежде чем Ньют сигналит о своём возвращение условным стуком в дверь. Герман не утруждает себя складыванием крыльев или поворотом головы.
- Полагаю, это квалифицируется как "позже увидимся"? - язвит он.
- Извини, чувак, переговоры отняли больше времени, чем мы рассчитывали, - говорит Ньют, пожимая плечами. Фыркнув, Герман возвращается к работе. Ньют садится в ногах постели, и Герман спиной ощущает давление его взгляда.
- Ньютон, я знаю, что для тебя изучение иных жизненных форм - профессиональная привычка, но я не один из твоих образцов и меня бесит это мысленное препарирование, - сердито сообщает он.
Прежде чем ответить, Ньют пару раз открывает и закрывает рот.
- Здесь примерно процентов двадцать профессионального любопытства, - говорит он, - а остальное - личный интерес, - и помявшись, продолжает: - Ты знаешь, а ты тут совсем другой человек, чем снаружи.
- Да? - Герман наконец-то оборачивается и смотрит поверх очков на собеседника.
- Ты там - сплошные нервы. Всегда что-то должно двигаться - руки, ноги, брови, рот... У тебя с этим почти так же паршиво, как у меня.
Герман усмехается.
- Чувак, я серьёзно. Я как-нибудь запишу, чтобы ты смог сам посмотреть.
- Ньютон, только через мой труп.
- Да-да, чувак. Мы оба знаем, что это пустая угроза. Это как если ты снимешь свои рубашки - а под ними типа дзен-буддист. Попустись. Посмотри сейчас на свои руки.
Отложив планшет и сняв очки, Герман вытягивает перед собой руку ладонью вниз.
- Она не дрожит, - говорит он с ноткой изумления в голосе и переводит взгляд на Ньюта, - Я думал, что тремор есть всегда.
- Нет! Ты расслабляешься, и он проходит, - Ньют делает паузу и поднимает голову, - Возможно, ты сейчас в самом деле можешь отдохнуть, потому что кто-то про тебя знает, а ты всё ещё ОК, - он усмехается.
- Так всё это. Ты. Натворил, - произносит Герман, тщательно выговаривая каждое слово и не отводя взгляда от своей спокойной руки.
Возражения Ньюта завершаются писком, когда Герман внезапно встаёт и крепко обнимает его.
- Спасибо, Ньют, - шепчет он.
Ньют возвращает объятие, осторожно заведя руки под крылья Германа: - Всегда пожалуйста.
Герман высвобождается первым, отступает и вновь садится на свой стул. Наблюдающий за ним Ньют ловит себя на том, что смотрит слишком пристально, и принимается неловко расстёгивать свою рубашку.
- Ты уже готов ложиться? - спрашивает он наконец.
- Я должен просмотреть ещё две страницы, - отвечает Герман.
- Годится. Тогда, пока ты заканчиваешь, позволь мне сделать вечерний осмотр - и мы сможем улечься. Я вымотался.
Герман сопит и продолжает работу, пока Ньют проводит ладонью вдоль переднего края крыла, нащупывая больные места и проверяя, правильно ли срастаются края перелома. Когда Ньют повторяет движение более нежно, кожа Германа покрывается мурашками, и его крыло слабо трепещет.
Работа закончена, крыло перевязано, и они укладываются в постель. Не задумываясь, Герман накрывает Ньюта крылом. Когда татуированная рука охватывает его спину, он чувствует, как вытекает последнее напряжение дня.
- Сегодня моя очередь быть большой ложкой, - сонно бормочет Ньют, и Герману приходится приложить всю силу воли, чтобы не рассмеяться вслух.
- Спасибо. Я подумаю над твоими словами. И за кофе тоже спасибо, - Герман встаёт и поворачивается к двери.
- Герман, помни - он - не она, - тихо говорит Тендо, - Не приговаривай себя заранее. Другие люди не думают о тебе тех гадостей, что думаешь о себе ты. У тебя нет никакой глубокой мрачной тайны. Ты просто ещё один парень, который, как и многие из нас, выбрался из запутанного детства с рядом проблем.
Кивнув, Герман хромает прочь, направляясь в лабораторию.
...............................................................................................................................................................................................................
Он уходит рано - его сломанное крыло ноет, вероятно потому что он не принял после обеда вторую дозу обезболивающего. Он переодевается в пижамные штаны, освобождает крылья и, вздохнув, полностью их разворачивает - кончики первых маховых перьев касаются противоположных стен комнаты. Правое крыло слегка дёргается после того, как он держал его затянутым так долго.
Устроившись на привычном месте за своим столом, Герман берёт планшет, чтобы прочитать рукопись, которой должен дать экспертную оценку, и надевает очки - как всегда, когда читает или делает мелкую работу. Он приспосабливает к ритму чтения осторожное покачивание крыльев, и благодаря непрерывному движению боль в повреждённом медленно затихает.
Проходит несколько часов, прежде чем Ньют сигналит о своём возвращение условным стуком в дверь. Герман не утруждает себя складыванием крыльев или поворотом головы.
- Полагаю, это квалифицируется как "позже увидимся"? - язвит он.
- Извини, чувак, переговоры отняли больше времени, чем мы рассчитывали, - говорит Ньют, пожимая плечами. Фыркнув, Герман возвращается к работе. Ньют садится в ногах постели, и Герман спиной ощущает давление его взгляда.
- Ньютон, я знаю, что для тебя изучение иных жизненных форм - профессиональная привычка, но я не один из твоих образцов и меня бесит это мысленное препарирование, - сердито сообщает он.
Прежде чем ответить, Ньют пару раз открывает и закрывает рот.
- Здесь примерно процентов двадцать профессионального любопытства, - говорит он, - а остальное - личный интерес, - и помявшись, продолжает: - Ты знаешь, а ты тут совсем другой человек, чем снаружи.
- Да? - Герман наконец-то оборачивается и смотрит поверх очков на собеседника.
- Ты там - сплошные нервы. Всегда что-то должно двигаться - руки, ноги, брови, рот... У тебя с этим почти так же паршиво, как у меня.
Герман усмехается.
- Чувак, я серьёзно. Я как-нибудь запишу, чтобы ты смог сам посмотреть.
- Ньютон, только через мой труп.
- Да-да, чувак. Мы оба знаем, что это пустая угроза. Это как если ты снимешь свои рубашки - а под ними типа дзен-буддист. Попустись. Посмотри сейчас на свои руки.
Отложив планшет и сняв очки, Герман вытягивает перед собой руку ладонью вниз.
- Она не дрожит, - говорит он с ноткой изумления в голосе и переводит взгляд на Ньюта, - Я думал, что тремор есть всегда.
- Нет! Ты расслабляешься, и он проходит, - Ньют делает паузу и поднимает голову, - Возможно, ты сейчас в самом деле можешь отдохнуть, потому что кто-то про тебя знает, а ты всё ещё ОК, - он усмехается.
- Так всё это. Ты. Натворил, - произносит Герман, тщательно выговаривая каждое слово и не отводя взгляда от своей спокойной руки.
Возражения Ньюта завершаются писком, когда Герман внезапно встаёт и крепко обнимает его.
- Спасибо, Ньют, - шепчет он.
Ньют возвращает объятие, осторожно заведя руки под крылья Германа: - Всегда пожалуйста.
Герман высвобождается первым, отступает и вновь садится на свой стул. Наблюдающий за ним Ньют ловит себя на том, что смотрит слишком пристально, и принимается неловко расстёгивать свою рубашку.
- Ты уже готов ложиться? - спрашивает он наконец.
- Я должен просмотреть ещё две страницы, - отвечает Герман.
- Годится. Тогда, пока ты заканчиваешь, позволь мне сделать вечерний осмотр - и мы сможем улечься. Я вымотался.
Герман сопит и продолжает работу, пока Ньют проводит ладонью вдоль переднего края крыла, нащупывая больные места и проверяя, правильно ли срастаются края перелома. Когда Ньют повторяет движение более нежно, кожа Германа покрывается мурашками, и его крыло слабо трепещет.
Работа закончена, крыло перевязано, и они укладываются в постель. Не задумываясь, Герман накрывает Ньюта крылом. Когда татуированная рука охватывает его спину, он чувствует, как вытекает последнее напряжение дня.
- Сегодня моя очередь быть большой ложкой, - сонно бормочет Ньют, и Герману приходится приложить всю силу воли, чтобы не рассмеяться вслух.
Примечание от автора:
О зрении Германа в этой главе. Я практически ничего не меняла относительно фильма. В фильме Герман надевает очки, когда нужно смотреть на экран - он плохо видит вблизи, у него дальнозоркость. Ньют снимает свои очки всего два раза, когда он теряет их в убежище, то ничего не видит перед собой и должен искать их на ощупь - у него близорукость. Это ещё один момент их противопоставления. Возможно вместе они имеют идеальное зрение. На самом деле то, как они вместе "видят" способ закрытия Разлома - ещё один найденный в фильме слой двойственности. Даже если это случайно - это здорово.
Всё, что я здесь изменила - лишила Германа цветного зрения. У сов есть проблема с цветом, потому что в их глазах доминируют ночные фоторецепторы.
Примечание от переводчика:
На самом деле фраза с "вулканским салютом" звучит так: "Tendo says as he makes the " live long and prosper" gesture", но это собственно и есть "вулканский салют". Учитывая, что "Доктор Кто" тут тоже поминается, оптимальной иллюстрацией мне кажется эта:
В разговоре Ньюта и Германа в оригинале не дзен-буддист, а монах Дзен, но уж очень это неуклюже сразу звучит.
Ну и если вдруг (ну вдруг) непонятно, что имеет в виду Ньют, говоря про большую ложку - то вот с предельной наглядностью:
Считайте, что обнимающая ложка - наш безумный биолог.