Всё-таки самый лёгкий способ взлюбить или невзлюбить какого-то давно помершего человека - почитать его дневники и переписку. К Дюреру у меня отношение сложное, он, гад, велик, конечно, но любим мной крайне выборочно - чрезвычайно раздражает его растущее с возрастом отвращение к женским образам. Ну не милы мы тебе - не пиши, сосредоточься на мужских портретах - тем более, что с началом Реформации от мадонн и святых барышень можно отказаться. Так нет, вот оно, северное упрямство, "я буду всё это писать, буду, хотя мне скучно и противно".
Но читаешь его письма к Вилибальду Пиркгеймеру - и внезапно влюбляешься. Хотя бабам и в письмах от него достаётся.
"Милый, я хотел бы знать, не умерла ли какая из Ваших любовниц, например та, что совсем у воды, или девица подобная
(рисунок цветка)
или
(картинка с метёлкой)
или
(рисунок собаки)
чтобы Вы могли взять на ее место другую".

А вот это про коллег:
"У меня много добрых друзей среди итальянцев, которые предостерегают
меня, чтобы я не ел и не пил с их живописцами. Многие из них мне враги;
они копируют мои работы в церквах и везде, где только могут их найти, а
потом ругают их и говорят, что они не в античном вкусе и поэтому плохи".