Праздный мозг - мастерская дьявола
Продолжение "Бритвы Оккама"
Название - Occam's Razor
Автор - Blair Rabbit
Перевод - ksaS, Sirickss
Герои - Герман Готлиб и Ньютон Гейзлер
Название - Occam's Razor
Автор - Blair Rabbit
Перевод - ksaS, Sirickss
Герои - Герман Готлиб и Ньютон Гейзлер
Глава 13 "Fight Until the Last is Dea" - 1 часть.
Глава опять огромная, так что в два этапа.
И опять-таки напоминаю - если речь в угловатых скобках - значит герои переключились на немецкий.
читать дальше
Он закрыл ноутбук и уставился в пространство, раздумывая. Он не должен был предлагать ей перезвонить ему. Прежде всего, он не должен был отвечать на звонок. Но он испытывал облегчение от того, что смог её предупредить - хотя бы так расплывчато. Готлиб бросил взгляд вниз и убедился, что эрекция никуда не делась. С трудом поднявшись, он отправился в ванную. Дверь Ньютона была закрыта... к счастью. Он мог принять свой душ позора в относительном покое.
Прежде чем увидеть свет, Германн почувствовал тепло. Разливаясь из живота, оно текло по венам восхитительными золотыми струйками. Мир вокруг был глубокого ультрамаринового цвета и становился всё ярче. В небе сотни оттенков голубого плавно переходили один в другой, светлея с каждой секундой. Солнце согрело его лицо и растопило лёд в костях. С момента приезда в Форт... нет, с первого шага на Онтарио, когда он чуть не насмерть замёрз в холодильнике, Готтлиб не чувствовал себя достаточно согревшимся. Но сейчас в его жилах горело роскошное золото. Он моргнул несколько раз, глядя в удивительно ясное безоблачное небо. Жар тёк через кости, толкался под рёбрами, выискивая любую боль, и в считанные секунды та ушла, словно никогда не существовала.
Готтлиб попробовал сесть и понял, что лежит на спине в солёной воде. Работая ногами, он поплыл вперёд, пытаясь сорентироваться. Вода была такой синей, что слезились глаза и края ей не было - она соединялась с небом без шва горизонта, создавая единый голубой простор насколько хватало глаз. Вода была настолько прозрачной, что он мог разглядеть каждую песчинку словно через толстое оконное стекло. Проплывавшие стайки рыб мерцали, как драгоценности. Под его ногами росли города из перепутанных кораллов всех цветов и форм. Его собственное тело казалось смутным бледным силуэтом под зеркальной поверхностью океана.
Мечтательный покой охватил Германна и он позволил себе погрузиться. Вода сомкнулась над его головой, окружила со всех сторон. Он рассматривал собственные руки, шевеля пальцами - его тело было словно сделано из голубого света. Это открытие не удивляло, как не пугала и возможность дышать под водой так же легко, как на поверхности. Вокруг он ощущал какую-то вибрацию - низкую и мягкую поначалу, а потом столь мощную, что отдавалась в зубах. Это было похоже на песни китов.
Он едва мог перевести дыхание - настолько это было хорошо и сильно. Песня стала ещё громче, когда под ногами проплыл кайдзю. Германн не знал о нём до тех пор, пока существо, совершив изящный разворот. не оказалось достаточно близко, чтобы коснуться. У него были ажурные резные плавники и длинное тело гигантской рыбы. Три пары конечностей покоились вдоль гладких боков, а длинные тонкие ноги были согнуты под широким хвостом. Несколько минут оно гибко скользило мимо, мерцая в струях воды. Так же как и Германн, монстр был не из плоти, а из света. Он был сапфирово-синим, а когда пальцы Германна прикоснулись к нему, золотой свет передался по руке к груди. Германн задохнулся от ощущения тепла и силы, протекавшего через его мышцы. Кайдзю повернул голову, чтобы взглянуть на него и он понял, что всматривается в самый большой из трёх светящихся глаз. его призрачное отражение глядело из глубины зрачка зверя. Существо открыло рот и присоединило свой голос к песне. Эта вибрация и была песней всех кайдзю - со всех сторон, в бесконечной воде, они звучали вместе.
Чьи-то руки обхватили спину Германна и он повернулся в воде, чтобы найти губы и прижаться к ним. Эхо песни кайдзю неслось сквозь воду, смешиваясь с чувством любви и желания, которым был наполнен этот неожиданный поцелуй,
Уже знакомая связь захватила его, вбирая в себя.
Жизнь... Любовь... новый брат... Улей
Он неохотно разорвал поцелуй и отстранился, чтобы увидеть Ньютона Гейзлера, созданного из голубого света. Он был прекрасен - никаких признаков инсульта, никаких мешков под глазами - он был здоров и он был собой. Татуировки Ньюта уплыли с кожи и парили вокруг него. Цветные линии, превратившиеся в сотни пёстрых рыб, сновали вокруг и внутри тела Германна. Он чувствовал прикосновение их плавников в животе и между рёбер. Они молчали оба - в словах не было нужды.
Сквозь стайку рыбок Германн потянулся к лицу Ньютона. Он коснулся его кожи, обведя пальцами контуры шеи. Его руки скользнули вниз, исследуя каждый дюйм этого тела. Готтлиб притянул Ньюта ближе, его тело пылало, синяя песня дрожала в груди и в паху. Их ноги переплелись. Татуированная рыба проплыла сквозь его мозг - пробудив, кажется, каждую молекулу.
Любовь... жизнь... Добро пожаловать... новые
Его втащили в ещё один поцелуй, и он впервые ощутил во рту язык Ньютона. У него был привкус мяты. Руки Ньюта изучали линии плеч Германна, любознательно скользили по позвоночнику до верха бёдер, они были повсюду на коже, но иногда и внутри. Сейчас было трудно сказать, где кончается он и начинается Ньютон. Они были песней и синевой и общим биением одного огромного сердца. Германн подумал, что его мозг готов взорваться оргазмом... если, конечно, такое возможно, и это будет абсолютно прекрасно...
................................................................................................
Его ноутбук издал пронзительный сигнал входящего вызова, и Готтлиб распахнул глаза. Не было никакого неспешного пробуждения, он был стремительно вышвырнут в реальность. Сон покинул его, оставив тяжело дышать и обливаться потом. Германн с ужасом обнаружил самый жуткий случай "утренней жёсткости" за всю свою жизнь - он просто не мог припомнить более болезненной эрекции даже во времёна пубертата. Изо всех сил стараясь успокоить дыхание, Готтлиб положил руку на колотившееся сердце и понял, что пальцы касаются кожи, которая ему не принадлежит. Ньютон тяжело застонал, цепляясь за ткань пижамы Германна - пытаясь поменять положение, он потянул его за собой. Ньют прижимался к нему насколько это вообще было в человеческих силах, оберегающе обвив одной рукой его грудь, вжимаясь лицом в шею. Его бёдра двигались, легко стискивая здоровую ногу Германна – несомненно, они разделили этот влажный сон. Каким-то чудом простыня всё ещё была между ними.
Покраснев, Германн попытался выпутаться. Вставая, он едва не свалился с кровати и был вынужден схватиться за тумбочку. Он был уверен, что Ньютона здесь не было, когда он засыпал.
Покраснев, Германн попытался выпутаться. Вставая, он едва не свалился с кровати и был вынужден схватиться за тумбочку. Он был уверен, что Ньютона здесь не было, когда он засыпал.
- Ньютон!.. Когда ты?.. Я же тебе говорил... Ты должен с-спать в своей постели!
Ньютон молча отмахнулся от него, перевернулся и глубже зарылся в покинутые им тёплые одеяла. Готтлиб, кипятясь и заикаясь, пытался высказаться сразу по десяти пунктам. После Хельсинки он до паранойи боялся быть замеченным с Ньютоном. Особенно в спальне. Он пытался уговорить Гейзлера вернуться в свою постель хотя бы на некоторое время. Это требование встретило... сопротивление.
- Мы ещё об этом поговорим... Помяни моё слово, спор не окончен!
Стоя посреди своей ледяной комнаты, Германн пытался решить, что делать. Он мог полностью игнорировать скайп и принять самый холодный душ, который сможет обеспечить Шаттердом... но возможно это звонил Тендо или даже Мако. После нападения, рейнджеров продержали в Хельсинки под наблюдением врачей ещё неделю, пока не решили, что они достаточно в порядке для возвращения домой. Они всего несколько дней, как вернулись в Форт. За всё это время, он не слышал, удалось ли Чою и мисс Мори выйти из этой переделки без травм... и у него не было связи с ними. Германн оставил для них свои контактные данные, и надеялся на лучшее. Он взглянул вниз и вздрогнул - его хлопковая пижама плохо скрывала неудобную ситуацию.
- Иди обратно... Забей... Просто вернись ко мне в постель, - глухо сказал Ньютон в подушку.
< - Я тебе уже говорил. Они наблюдают за нами, Ньютон. Мы должны быть более осторожны.>
Ньют поднял голову и раздраженно нахмурился. Глаза у него ещё толком не открылись, волосы были растрёпаны.
< - Это мне положено быть параноиком. Нет здесь ни камер ни микрофонов, мы уже три раза всё проверили.>
Стоя посреди своей ледяной комнаты, Германн пытался решить, что делать. Он мог полностью игнорировать скайп и принять самый холодный душ, который сможет обеспечить Шаттердом... но возможно это звонил Тендо или даже Мако. После нападения, рейнджеров продержали в Хельсинки под наблюдением врачей ещё неделю, пока не решили, что они достаточно в порядке для возвращения домой. Они всего несколько дней, как вернулись в Форт. За всё это время, он не слышал, удалось ли Чою и мисс Мори выйти из этой переделки без травм... и у него не было связи с ними. Германн оставил для них свои контактные данные, и надеялся на лучшее. Он взглянул вниз и вздрогнул - его хлопковая пижама плохо скрывала неудобную ситуацию.
- Иди обратно... Забей... Просто вернись ко мне в постель, - глухо сказал Ньютон в подушку.
< - Я тебе уже говорил. Они наблюдают за нами, Ньютон. Мы должны быть более осторожны.>
Ньют поднял голову и раздраженно нахмурился. Глаза у него ещё толком не открылись, волосы были растрёпаны.
< - Это мне положено быть параноиком. Нет здесь ни камер ни микрофонов, мы уже три раза всё проверили.>
< - Есть ещё вопрос приватности, Ньютон. Я не хочу, чтобы ко мне приставали в моей постели, я тебе говорил, что не хочу...>
< - АРРГХ-Х, Германн. И это тот, кто облизывал во сне моё проклятое ухо?>
< - АРРГХ-Х, Германн. И это тот, кто облизывал во сне моё проклятое ухо?>
Готтлиб схватил с постели лишнее одеяло и, завернувшись в него, рухнул за свой холодный металлический стол, чтобы открыть ноутбук.
- Я не делал ничего подобного.
- Я не делал ничего подобного.
Когда открылось окно скайпа мелькнувшее в нём имя удивило Германна гораздо более, чем "немного". Несколько минут он, тихо постанывая, спорил с собой, прежде чем неохотно ответить на вызов: - Алло?.. Ванесса?
Ее лицо появилось в окне чата. Она облегчённо вздохнула: - Германн! Слава Богу... Слава Богу, ты в порядке... Я так о тебе беспокоилась!
Он почувствовал, как сдавило в груди - вся утраченная во сне боль вернулась с избытком. Он не знал, как себя вести и голос звучал плоско и безэмоционально: - Ванесса... Почему ты... почему ты мне звонишь?
Между ними повисло неловкое молчание. У них никогда не было трудностей с общением, но это было раньше. Германн уже несколько месяцев не говорил с бывшей женой, и для её же блага не хотел ничего менять. Она заговорила первой, отрывисто, словно вот-вот заплачет.
- Я знаю, ты хотел разорвать отношения, но я видела, что случилось в Хельсинки и мне было нужно с тобой поговорить. Германн, почему ты не сообщил мне, что вернулся в PPDC - хотя бы по электронной почте? Я знаю, оттолкнув меня ты думал, что так всем будет лучше, но...
Она отбросила от лица свои вьющиеся чёрные волосы, пытаясь скрыть разочарование.
Она отбросила от лица свои вьющиеся чёрные волосы, пытаясь скрыть разочарование.
- Я даже не знаю, с чего начать... Ты проигнорировал все мои письма в Мюнхен, и вдруг я вижу, как ты в телевизоре бьёшь репортёра. Бьёшь кулаком, Германн?!
Она начала смеяться - короткие вспышки смеха между сухими всхлипами. Она выглядела слишком исхудавшей, вокруг глаз и под скулами появились тёмные тени, которых - Германн был в этом уверен - не было раньше. Не урезали ли им рацион?
Его знобило и он обхватил себя руками, присутствие лежащего совсем рядом Ньютона делало разговор ещё более странным. Он почувствовал, что краснеет и отвёл глаза: - Я...
Его знобило и он обхватил себя руками, присутствие лежащего совсем рядом Ньютона делало разговор ещё более странным. Он почувствовал, что краснеет и отвёл глаза: - Я...
- И ты опять с Ньютоном? Я была так рада его там увидеть! Но... его лицо... Он в порядке? - не дав ему ответить на вопрос, она перепрыгнула к следующему: - Вы действительно пилоты Егеря, Германн? Я просто поверить не могу...
- Ванесса...
Она не останавливалась, слова лились сплошным потоком: - Я не знала - жив ты или мёртв... после атаки на рейнджеров они никому не сообщали никаких подробностей... Я просто... Ты идиот, Германн! И наконец и связалась через...
- Ты не должна была звонить...
Его голос звучал низко и хрипло. Он почувствовал, как опять накатывает волна знакомой серой депрессии. Глядя на неё, он мог думать только о том, что случилось. Она была болезненным напоминанием... Символом его эгоизма. Он не мог любить её так, как ей было нужно, но удерживал от того, что сделало бы её счастливой. И самое худшее - он подвёл её, когда она действительно в нём нуждалась.
- Германн, милый, я на тебя не сержусь, я думала, мы решили остаться друзьями. Ты мне обещал.
- Мы... но было бы лучше, если бы ты со мной больше не общалась.
Он смотрел на свои бледные руки, перебирающие потёртый край лоскутного одеяла.
- Но... раз уж ты сейчас здесь... Как твои дела? Я надеюсь...
Она наблюдала за ним с усиливающимся беспокойством на красивом лице: - У меня всё в порядке, серьёзно. Работа стабильна, несмотря на кризис... но я думала о тебе всю прошлую неделю, - пытаясь не смотреть на него, она оглядела комнату, чтобы понять, где находится. Когда она вновь заговорила, он почувствовал, что она тщательно подбирает слова:
- Ванесса...
Она не останавливалась, слова лились сплошным потоком: - Я не знала - жив ты или мёртв... после атаки на рейнджеров они никому не сообщали никаких подробностей... Я просто... Ты идиот, Германн! И наконец и связалась через...
- Ты не должна была звонить...
Его голос звучал низко и хрипло. Он почувствовал, как опять накатывает волна знакомой серой депрессии. Глядя на неё, он мог думать только о том, что случилось. Она была болезненным напоминанием... Символом его эгоизма. Он не мог любить её так, как ей было нужно, но удерживал от того, что сделало бы её счастливой. И самое худшее - он подвёл её, когда она действительно в нём нуждалась.
- Германн, милый, я на тебя не сержусь, я думала, мы решили остаться друзьями. Ты мне обещал.
- Мы... но было бы лучше, если бы ты со мной больше не общалась.
Он смотрел на свои бледные руки, перебирающие потёртый край лоскутного одеяла.
- Но... раз уж ты сейчас здесь... Как твои дела? Я надеюсь...
Она наблюдала за ним с усиливающимся беспокойством на красивом лице: - У меня всё в порядке, серьёзно. Работа стабильна, несмотря на кризис... но я думала о тебе всю прошлую неделю, - пытаясь не смотреть на него, она оглядела комнату, чтобы понять, где находится. Когда она вновь заговорила, он почувствовал, что она тщательно подбирает слова:
- Ты вернулся из-за Ньютона? Я надеюсь, именно он причина твоего возвращения.
Он поёжился и понял, что касается щеки - так же как Ньютон касался своей, когда был расстроен.
- Я... Он прислал мне письмо.
Она засмеялась и он, наконец, встретился с ней глазами.
- Это единственная причина?.. Мне нравится твоя стрижка. Выглядишь иначе, но... в хорошем смысле. Я не могу это объяснить. Почему щека заклеена?
Германн дотронулся - он и забыл об этом.
- Слегка досталось Блу в Хельсинки.
- А Ньютон? Ньютон в порядке?
- ...настолько, насколько это возможно...
Он глубоко вздохнул, когда она рассмеялась. Снова слышать её смех - это было чудесно.
- Я вернулся, потому что...
Он бросил взгляд на кровать и увидел сонного Ньютона, сидящего на его стороне. Он взъерошил рукой грязные волосы и встал, закутавшись в одеяло. Обнаружив себя перед камерой ноутбука, Ньют, сонно улыбаясь, помахал Ванессе и убрёл в общую ванную комнату. По крайней мере он нашёл способ скрыть недвусмысленно топырящиеся трусы, но Германн всё равно был совершенно раздавлен. Его бывшая жена смотрела ему в лицо и ждала, когда он что-нибудь скажет - прижимая ладонь ко рту, чтобы заглушить хихиканье.
- Я... эээ...
- Так что там ваш Егерь? я умираю от любопытства!
Он издал внутренний вздох облегчения. Ванесса не изменилась. Она никогда не давила, когда знала, что это его раздражает. Она никогда не заставляла и не подталкивала... она просто слушала и задавала вопросы. Он вспомнил, почему так сильно по ней скучал. Он попытался сесть поудобнее и рассказал ей про Оккама, близнецов и про всё, про что было можно. Он не рассказал ей о Котике и Улье, оберегая её и руководствуясь здравым смыслом. Потом он рассказал ей о миссис Мелеро.
- Я знала, что в Хельсинки погибли несколько пилотов, но услышать об этом от тебя - совсем другое... Думаю, что видела её фотографию. Они говорили о ней в новостях, потому что она работала с оригинальной командой. Германн, мне так жаль...
Он потер виски и потряс головой, пытаясь прояснить мысли.
- Ты сказала, что пыталась позвонить и раньше, но не могла пробиться?
- Да, как будто меня блокировали.
Он огляделся и посмотрел на неё. Вероятно, они не просто так дали ей возможность, разговор скорее всего пишется. Он дёрнулся, подбирая нужные слова: - Ванесса... Если я пропаду... Если я долго не буду с тобой говорить... возможно, со мной и Ньютоном что-то может случиться. Если это произойдёт, тебе лучше быть в безопасном месте.
- Ты сказала, что пыталась позвонить и раньше, но не могла пробиться?
- Да, как будто меня блокировали.
Он огляделся и посмотрел на неё. Вероятно, они не просто так дали ей возможность, разговор скорее всего пишется. Он дёрнулся, подбирая нужные слова: - Ванесса... Если я пропаду... Если я долго не буду с тобой говорить... возможно, со мной и Ньютоном что-то может случиться. Если это произойдёт, тебе лучше быть в безопасном месте.
Она посмотрела на него, недоумевающе наклонив голову набок.
- Безопасном? О чём ты говоришь?
- Ньютон и я... просто, если с нами случится беда - иди к твоим родителям или ещё куда-то - будь на людях. Нам здесь одиноко, но... Мне будет лучше, если я буду уверен, что ты в безопасности.
Она озадаченно поджала губы.
- Ладно, Германн... но я хочу чтобы ты сказал, что именно может случиться. Ты меня пугаешь. Ты и Ньют точно в безопасности?
Он посмотрел в сторону ванной и услышал шум воды - Ньютон пытал себя холодным душем.
- Я не уверен, в том, что с нами...
- Будь рядом с Ньютоном. Я знаю, он о тебе позаботится.
Эти слова удивили Германа. Он никогда не ожидал услышать от неё что-то подобное о Гейзлере. Она знала, как он хаотичен в работе и о склонности к паническим атакам.
- Почему бы тебе...
- Германн... Я знаю - ты винишь себя за всё, что случилось. Я уверена, что всё, что случилось с Ньютоном... ты слишком винишь себя в этом. Я слишком хорошо знаю и тебя и Ньюта. Просто будь рядом со своим партнёром. Я ему доверяю.
- Я... я тоже.
- Безопасном? О чём ты говоришь?
- Ньютон и я... просто, если с нами случится беда - иди к твоим родителям или ещё куда-то - будь на людях. Нам здесь одиноко, но... Мне будет лучше, если я буду уверен, что ты в безопасности.
Она озадаченно поджала губы.
- Ладно, Германн... но я хочу чтобы ты сказал, что именно может случиться. Ты меня пугаешь. Ты и Ньют точно в безопасности?
Он посмотрел в сторону ванной и услышал шум воды - Ньютон пытал себя холодным душем.
- Я не уверен, в том, что с нами...
- Будь рядом с Ньютоном. Я знаю, он о тебе позаботится.
Эти слова удивили Германа. Он никогда не ожидал услышать от неё что-то подобное о Гейзлере. Она знала, как он хаотичен в работе и о склонности к паническим атакам.
- Почему бы тебе...
- Германн... Я знаю - ты винишь себя за всё, что случилось. Я уверена, что всё, что случилось с Ньютоном... ты слишком винишь себя в этом. Я слишком хорошо знаю и тебя и Ньюта. Просто будь рядом со своим партнёром. Я ему доверяю.
- Я... я тоже.
Она улыбнулась ему и со вздохом посмотрела мимо камеры: - Я должна идти, но... Я скоро ещё раз позвоню? Поцелуй за меня Ньютона.
- Не собираюсь делать ничего подобного. До свидания, Ванесса.
- Не собираюсь делать ничего подобного. До свидания, Ванесса.
- До свидания, Германн.
......................................................................................................................................
Близнецы так гремели своими подносами с завтраком, что голова Германна раскалывалась, и он застонал, сжимая трясущимися руками свою чашку посредственного чая. Похоже, его тёплый и красивый сон принёс ему что-то вроде сексуального похмелья.
- Животные, вы можете побыть тихими хотя бы пять минут?
Соня склонилась к его уху и заговорила кричащим шёпотом: - ЧТО? ТЫ ХОЧЕШЬ ЧТОБЫ МЫ ПРИТИХЛИ? ОК! - она развернулась к брату, пытавшемуся налить молока в контейнер с хлопьями. Его раненое плечо всё ещё было забинтовано, а рука висела на перевязи, чтобы он её меньше тревожил.
- ГОВАРД! ТЫ ДОЛЖЕН ПРИТИХНУТЬ! ТЫ СЛИШКОМ ШУМНЫЙ!
Говард приложил к уху здоровую руку: - А?! ЧТО?!
- Я ГОВОРЮ ШУМИШЬ ОЧЕНЬ!
- О?! ОК!
Соня склонилась к его уху и заговорила кричащим шёпотом: - ЧТО? ТЫ ХОЧЕШЬ ЧТОБЫ МЫ ПРИТИХЛИ? ОК! - она развернулась к брату, пытавшемуся налить молока в контейнер с хлопьями. Его раненое плечо всё ещё было забинтовано, а рука висела на перевязи, чтобы он её меньше тревожил.
- ГОВАРД! ТЫ ДОЛЖЕН ПРИТИХНУТЬ! ТЫ СЛИШКОМ ШУМНЫЙ!
Говард приложил к уху здоровую руку: - А?! ЧТО?!
- Я ГОВОРЮ ШУМИШЬ ОЧЕНЬ!
- О?! ОК!
Германн потер переносицу и вздохнул. Он подумал, что это неплохо, что сегодняшним утром близнецы похожи на себя. Форт после Хельсинки стал совсем не тот. Миссис Мелеро была одной из старейших в программе Егерь, и её все знали. Она была из тех людей, с которыми хорошо быть знакомым - женщина, всегда чувствующая, если с вами что-то не так. Готлиб знал это не из вторых рук. Отпевание и поминки должны были состояться сегодня вечером. Конечно же, там будет весь Шаттердом.
Ньют сел рядом с подносом, нагруженным едой для двоих. Он не улыбнулся, и в их призрачной связи было тихо... печально. Он тяжело принял смерть Ниты - у него здесь было немного друзей, и только один, кто напоминал, что нужно поесть и принять лекарства. Германн нахмурился и осторожно прошептал, стараясь поймать его взгляд: - Ньютон, ты сегодня принял лекарство?
Ньют сел рядом с подносом, нагруженным едой для двоих. Он не улыбнулся, и в их призрачной связи было тихо... печально. Он тяжело принял смерть Ниты - у него здесь было немного друзей, и только один, кто напоминал, что нужно поесть и принять лекарства. Германн нахмурился и осторожно прошептал, стараясь поймать его взгляд: - Ньютон, ты сегодня принял лекарство?
Ньют сосредоточил своё внимание на куске тоста, пытаясь наколоть его на вилку. Он взглянул на Германна сердито и раздражённо, и их связь стала колючей, словно связанной из проволоки. Они так и не помирились после утренней ссоры в постели.
- Да...
Ты планируешь есть этот тост? Или просто намерен запытать его столовыми приборами?
Вилка Ньюта застряла в куске, и он отдёрнул руку, оставив её торчать вертикально.
- Дружище, я правда не голоден.
- Ты должен есть, Ньютон. Ты заболеешь, если...
- Ты должен есть, Ньютон. Ты заболеешь, если...
Он прекратил ворчать на напарника, потому что к ним за стол скользнула Нэнси Арчер. Широко зевнув, она подарила им сонную полуулыбку: - Доброе утро, банда! Тоже пришли на смотр юных талантов?
- Таланты? фто за таланты? - спросила Соня через полный рот омлета.
- Сегодня прибыли новобранцы из Академии и пилоты из Форта II - все теперь наши новые сотрудники. Мне рассказал Гарри и я думаю, что уже могу разболтать. Они прислали кучу новичков и три новых егеря. Ещё санитаров и пару новых монтажных бригад... Наверно, начнут стоить седьмого Меха в одном из пустых отсеков. Я знаю главную причину прибытия сюда птенцов из Академии - какой-то везунчик из них станет вторым пилотом "Наперстянки...".
- Сегодня прибыли новобранцы из Академии и пилоты из Форта II - все теперь наши новые сотрудники. Мне рассказал Гарри и я думаю, что уже могу разболтать. Они прислали кучу новичков и три новых егеря. Ещё санитаров и пару новых монтажных бригад... Наверно, начнут стоить седьмого Меха в одном из пустых отсеков. Я знаю главную причину прибытия сюда птенцов из Академии - какой-то везунчик из них станет вторым пилотом "Наперстянки...".
Германн не мог скрыть тревогу в голосе: - Уже? Нете так скоро дают нового напарника? Разве они не... я думаю, ей должны были дать время, чтобы справиться с горем..
Нэнси посмотрела на поднос и задумчиво сдвинула брови: - На этом настаивала сама Нета. Я не думаю, что она знает, как справляться со смертью Ниты и пытается держаться за работу.
А в Шаттердоме сейчас мало команд, физически способных пилотировать, так что они не будут возражать. Сэндак, конечно, расстроилась. Я, когда шла к Гарри на LOCCENT-мостик слышала, как она в голос спорила с Джойсом.
От имени психиатра у Германна свело зубы, но он смолчал. Он надеялся, что она несчастна, он надеялся, что эта работа причиняет ей достаточно боли. Ньют, сложивший из омлета что-то вроде фигуры кайдзю, сказал почти про себя: - Мы должны поговорить с Нетой. Я пытался, но нигде не мог найти.
Нэнси пожала плечами и прищурилась, глядя на дверь столовой: - Мы сейчас все должны быть готовы её поддержать. И... Иван тоже. Вы особо про это не болтайте, но он и миссис Мелеро были... ну, встречались.
Соня и Говард синхронно задохнулись кашлем - Соня, поперхнувшись омлетом, а Говард - выпустив из ноздрей молочный фонтан. Но голоса они вернули себе быстро: - Что?!
Нэнси закатила глаза: - Вы думаете, Нита была монахиней? И у пожилых женщин есть потребности. Повзрослейте уже, оба двое.
Нэнси закатила глаза: - Вы думаете, Нита была монахиней? И у пожилых женщин есть потребности. Повзрослейте уже, оба двое.
Близнецы уже подняли руки и открыли рты, чтобы ответить - и как был уверен Германн, достаточно грубо, когда в столовую вошли первые из новых пилотов. Их маленькая компания замолчала, изучая чужаков. Ньютон прижался плечом к Германну, похоже, он нервничал. Нахмурившись и проверив - не видит ли кто, Германн опустил руку под стол и коснулся его дёргающейся ноги.
< - Съешь что-нибудь, пожалуйста. Ради меня>
Ньютон длинно вздохнул, потирая "плохую" щёку, прежде чем взять сухой тост и вгрызться в него. Германн ласково сжал его колено, прежде чем отдернуть руку. Нэнси критически оглядела компанию из Форта II и на её лице возникла медленная улыбка: - Я думаю, ребята, у вас появился маленький фанат.
Германн нахмурился и проследил за взглядом Нэнси чтобы понять, на кого она смотрит: - Фанат?
Он выделялся среди разномастной толпы новичков и смотрел на Готтлиба с Гейзлером так, словно кроме них в столовой никого не было. Пацан выглядел юным до неловкости. Он был смугл, похоже что ближневосточных кровей - возможно иранец или египтянин. Глаза были слишком большими для узкого овала лица, спутанные волосы напоминали птичье гнездо. Если бы он был уравнением, оно бы не суммировалось - слишком много носа, глаз и волос и явно чего-то не хватает. После минутного обдумывания, Соня выдала лаконичную характеристику: - Он похож на больного совёныша.
Уже взяв поднос и подойдя к раздаточному столу, мальчик продолжали украдкой нервно на них оглядываться. Ньютон улыбнулся и помахал ему. Этот жест заставил парня застыть на месте, и пилот, шедший следом, врезался ему в спину, подтолкнув вперёд. Поднос наклонился, еда разлетелась, забрызгав кофе и жиром и его и рейджеров окрест. Говард медленно заапладировал, качая головой: - О, да, круто сделано. Перед нами юный мастер кунг-фу!
- Пять из пяти звезд... И я дам ему шестую, если он .... О, да-а, пошло-поехало, теперь он толкнул парня за ним - и снова подбирает еду... М-мммм... этот ребёнок просто настоящий комик.
- Выдать ему поднос с пирогами! Он готов к высшей лиге.
- Выдать ему поднос с пирогами! Он готов к высшей лиге.
Нэнси отвесила близнецам по подзатыльнику: - Ну-ка стали милыми! Вы тоже когда-то были салагами. Миссис Мелеро не позволила бы доводить новичка.
Близнецы вздохнули и недовольно вернулись к еде. Ньют все еще смотрела на парня, и Германн почувствовал поднимающуюся в нём печаль. Это подзуживало... чем-то помочь. Он пытался привлечь внимание юного рейджера, поманив его рукой. Глаза молодого человека стали ещё больше, и он медленно двинулся к их столу. Ньют просиял, и вся компания притихла, ожидая, когда он заговорит. Юноша несколько раз открыл и закрыл рот, прежде чем издать что-то, возможно являющееся слогами...
- Ах... ааа-а-а... я...
Все за столом переглянулись, Германн подался вперёд, подняв бровь. Ньютон колебался, когда он наконец заговорил, в голосе звучало беспокойство: - Чувак... ты ОК?
- А-а... Ага-ааа... И... я...
Малыш побежал прочь. Он развернулся на каблуках и прижимая свой поднос к груди скрылся в дверях столовой. Все ошарашено моргали. Соня задумчиво укусила полоску вяленого мяса и принялась медленно жевать.
- Ну, это было .... интересно.
Германн собирался уже с ней согласиться, когда к ним подошёл ещё один из новичков. Плотный молодой парень с тёмно-русыми волосами и очень загорелой кожей остановился возле Германна, критически разглядывая учёных. Он заговорил растягивая слова, что выдавало в нём выходца с американского Юга. Германн слышал такой выговор только в кино.
Германн собирался уже с ней согласиться, когда к ним подошёл ещё один из новичков. Плотный молодой парень с тёмно-русыми волосами и очень загорелой кожей остановился возле Германна, критически разглядывая учёных. Он заговорил растягивая слова, что выдавало в нём выходца с американского Юга. Германн слышал такой выговор только в кино.
- А вы, типа, рейнджеры от к-науки?
Запрокинув голову, Ньют посмотрел ему в лицо: - Агась! Я – Ньют Гейзлер, а этот восхитительный джентльмен – Германн Готтлиб.
Он протянул руку, но рейнджер её не принял. С очевидным пренебрежением переводя взгляд с одного учёного на другого, он наконец продолжил: - Те мозги, которые вы там заказали, у вас в лабе. И ещё пару кусков. По утрянке мы вам их, типа, привезли.
Ньют медленно опустил руку, но сохранил оптимизм в голосе: - Спасибо, мужик! Мы очень ждали… Ты в Егере приехал? В смысле, на стажёра ты не похож… Ха-ха, то есть это совсем не плохо, просто не выглядишь как…
Он замолк, пришибленный его тусклым взглядом. Германн, не собираясь вестись на запугивания, сверкнул глазами в ответ.
- Да только про ваши чёртовы мозги хотел сказать…
Запрокинув голову, Ньют посмотрел ему в лицо: - Агась! Я – Ньют Гейзлер, а этот восхитительный джентльмен – Германн Готтлиб.
Он протянул руку, но рейнджер её не принял. С очевидным пренебрежением переводя взгляд с одного учёного на другого, он наконец продолжил: - Те мозги, которые вы там заказали, у вас в лабе. И ещё пару кусков. По утрянке мы вам их, типа, привезли.
Ньют медленно опустил руку, но сохранил оптимизм в голосе: - Спасибо, мужик! Мы очень ждали… Ты в Егере приехал? В смысле, на стажёра ты не похож… Ха-ха, то есть это совсем не плохо, просто не выглядишь как…
Он замолк, пришибленный его тусклым взглядом. Германн, не собираясь вестись на запугивания, сверкнул глазами в ответ.
- Да только про ваши чёртовы мозги хотел сказать…
Он посмотрел на близнецов, ощетинившихся в готовности ему ответить, потом перевёл странный взгляд на Нэнси, кивнул, развернулся и отправился к компании, занимавшей стол в другом конце зала.
Нэнси поджала губы и озвучила общую мысль: - Козёл!
Нэнси поджала губы и озвучила общую мысль: - Козёл!
@темы: переводы, фанфики, pacific rim, Occam's Razor
-
-
11.10.2013 в 20:36Бедный Германн!
-
-
11.10.2013 в 20:42Ужас, да?
Автор зверь, не дала мальчикам кончить.
Цитируя мою музу Сириксс: "Она, наверное, хочет, чтобы они с такого разбегу друг на друга накинулись, что пофиг уже кто кого как и куда, лишь бы."
Бедный несчастный Герман. Уж и жена благословила практически, а он всё в сомнениях.
-
-
11.10.2013 в 20:49благословить благословила... но позвонила не вовремя XDD
ну автор не может видимо, чтобы совсем уж без стр-р-раданий! XD
-
-
11.10.2013 в 20:54да. позвонила она. конечно, талантливо. Давно замечено, что у бывших жён отлично получается звонить именно в этот момент.
-
-
12.10.2013 в 00:59-
-
12.10.2013 в 05:59Кстати, да - адекватная и внятная Ванесса большая редкость. Отчасти (я думаю) потому, что несмотря на канон, в то, что играл Горман не укладывается никакая Ванесса (раз ему, бедолаге, даже забыли сказать, что у героя есть жена).
Но вот эта, которую автор Оккама выстраивает то сном, то кусочком воспоминания и наконец-то этим разговором - она одна из самых убедительных.