[ksaS]

Продолжение "Бритвы Оккама"

Название - Occam's Razor
Автор - Blair Rabbit
Перевод - ksaS,  Sirickss , корректура и мощная редактура -  Леночка.
Герои - Германн Готтлиб и Ньютон Гейзлер
Размер: 158872 слова на данный момент


Оригинал: archiveofourown.org/works/903924/chapters/21339...

Глава 20: At the Altar of the Beast (На алтаре Зверя) 1-я часть

- Док, ты когда-нибудь слышал про книгу "Там, где растёт красный папоротник?"
Германн услышал вопрос, но не сразу ответил Соне, не в силах оторваться от мира, проносящегося за пассажирским окном. Он не знал точно, сколько лесов в Вашингтоне шло под топор до войны, но сейчас штат был весь в залысинах вырубок. Древесина была в цене, и о сохранении природы думали в последнюю очередь. Не удивительно, что ухудшение погоды на планете стало одной из основных проблем последнего десятилетия. Атмосфера была сильно загрязнена отходами и Кайдзю Блу, а деревья, поглощавшие углекислый газ, были выдраны, как маргаритки.
- Нет. Предполагаю, что это канадский роман?
- Американский. Детская книга. Мы с Говардом читали, когда были детьми...

Германн, ерзавший на пассажирском сидении в поисках удобного положения, прикусил язык, чтобы не сказать "вы и сейчас ещё дети".
Он поднёс ладони к теплоотводу, согревая их в потоке шедшего оттуда воздуха. Даже с одной рукой Балор сумел заставить солнечные батареи вновь заработать. Теперь они могли позволить себе роскошь греть воздух сколько угодно.
- Я не могла её забыть. В Академии таскала с собой потрёпанный экземпляр... я вспоминаю о ней, когда сейчас гляжу на тебя. Я просто беспокоюсь...
В лобовое стекло хлестал дождь. Проплешины сплошных вырубок, окружавшие старую дорогу, наконец-то начали исчезать, затягиваясь, словно давние раны. Германн дотронулся до воротника своей рейнджерской куртки, и в сотый раз за эти несколько дней потёр загрубевшим большим пальцем металлический значок. Это был его талисман, незаменимый тотем прошедших дней. Он втайне оплакивал утрату мятного леденца, данного ему Ньютоном во время их первого тестового запуска в Оккаме. Насколько он знал, тот так и остался приклеенным скотчем внутри его дрифт-костюма.

- Почему? Что в этой детской книге напоминает вам обо мне?
- Ну... там про мальчика, который очень хотел охотничьих собак. И вот он много трудится, покупает собак и дрессирует их. И эти собаки работают вместе как единое целое... они неразлучны. Это вроде собачьей дрифт-совместимости. А когда нападает пума и убивает одну из собак, то другая просто... перестаёт есть и умирает. Она умирает, потому что очень тоскует.
Германн потёр озябшие ладони, пытаясь согреть пальцы, и приподнял бровь. Из задней части фургона он мог слышать приглушённый храп Балора и Говарда, отработавших свою смену за рулём всего несколько часов назад. Германн из-за больной ноги не мог вести, но чувствовал, что будет справедливо, если он составит Соне компанию.
- Эта история слишком мрачная для детской.
- Ладно, я перефразирую. Я имею в виду... там не всё про это, и она для таких... подросших детей? Во всяком случае, речь о том, что я не хочу, чтобы ты кончил, как эта глупая псина... если мы не сможем... если не сможем...
Он отвернулся, чтобы посмотреть в окно, и сказал бесцветным голосом: - Если мы не сможем сберечь Ньютона.
Соня не отрывала взгляд от дороги, её рот был крепко сжат, глаза блестели.

Стояло раннее утро. Выехав из Солт-Лейк-Сити, Говард и Балор вели всю ночь, почти без остановки, лишь раз затормозив, чтобы купить продуктов в небольшом придорожном магазинчике и привести в порядок кемпер. Пересечь границу оказалось не так сложно, как они думали - Говард отыскал старую просеку. Аккуратно объезжали пни, они благополучно выбрались по ней в США, где смогли вернуться на главную трассу. Дождь начался, едва они достигли вашингтонской земли, и не прекратился до сих пор.

- Разве эти собаки не напоминают так же вам вас с братом?
Резко вздохнув, близнец Уотли стиснула руль до побелевших костяшек. Германн смотрел, как холодный тихоокеанский ливень, пришедший с северо-запада, колотит по стеклу. В тёплой кабине с урчащим двигателем он чувствовал себя сонным и заторможенным.

- Вот почему эта книга вам запомнилась, не так ли? Вы задаётесь вопросом, что будет, если вы потеряете Говарда.
- Н-нет... Я не буду... Этого не будет.
- Об этом мучительно думать. Больно думать. Я знаю... это то, что мы отдали, когда на это пошли. Я раньше не понимал, чем действительно жертвуют рейнджеры. Мы отдаём кусок себя другому человеку. Я никогда не... Я не понимал, что этот кусок может и не вернуться.

Соня всхлипнула и вытерла лицо о его плечо. Германн хотел наклониться и прикоснуться к ней, но он наконец-то нашел позу, не тревожащую бедро, и сомневался, что это получится ещё раз.
- Я не закончу, как эта собака. И вы - тоже. Ньютон в порядке.
- Да, Реаниматор упрямый. Когда с ним случилась та беда... Он много недель не разговаривал. Был похож на зомби. Нас это напугало. Но в конце концов он начал шутить снова. Я помню, как была счастлива миссис М., когда он впервые улыбнулся после... Мы думали, что с застывшим лицом он больше никогда не улыбнётся.
Готтлиб оглянулся, проверяя, не слышал ли их Балор. Тот ещё не оправился от своей раны - растянувшись на большой кровати в глубине автофургона, он крепко спал.
- Вы его знали? Шона Патрика?
- Немного. Мы обычно избегали Шона, потому что он всё время был с Балором... а Балор всегда был немного мудак. Просто после аварии стал ещё хуже.

Оба затихли, погрузившись в дружеское молчание. Шорох "дворников" и шум дождя плели вокруг чудесную мелодию. Соня откашлялась несколько раз, собираясь что-то сказать, и наконец-то выпалила: - Зачем твой отец это сделал? Сказал, что ты умер? Я имею в виду... - ведь он твой отец?
Герман заметно вздрогнул, и оборвал её резким голосом: - Я бы предпочёл не говорить о моём отце, мисс Уотли.

Она открыла рот, чтобы возразить или, возможно, извиниться, но остановилась, когда перед ними на продуваемой всеми ветрами обочине возник указатель. Он был зелёным, и блики вспыхнули в свете фар на золотых буквах: "Добро пожаловать в Абердин. Приходи, какой есть" .
Соня просияла и дважды просигналила, крикнув: - Спасибо, мы придём!
Когда они въезжали в город, Германн не мог сдержать улыбку.
...........................................................................................................................................................................................................................

- Что именно мы ищем?
- Хорошее место, чтобы спрятаться.
Голос Балора был хриплым от сна и сигарет. Бережно прижимая к груди руку, он склонился над плечом Сони, пытавшейся договориться с коварной дорогой к океану.
Говард всё ещё спал, но Балор проснулся, когда Соня привела фургон в центр маленького городка Абердин, чтобы прикинуть, куда двигаться дальше. Он был не в духе и плохо держался на ногах, но вёл себя с Соней терпимее, чем обычно. Германна интересовало, насколько это было ответом на доброту близнецов после случившегося в Солт-Лейк-Сити. Они помогли Балору с его ранами и вычистили кровавый бардак, который он устроил в кабине кемпера, и даже исхитрились сократить до минимума свои ехидные придирки.
- Я собираюсь свалить с дороги, папа Смурф!
- Мммм... нам просто нужен один старый дом где-то на... стоп!
Фургон с визгом затормозил, и Соня торопливо вскинула руку, удерживая Германна от падения вперёд.
- О Господи, Хоггл! В следующий раз предупреждай заранее!

Балор ей не ответил, глядя на видимый сквозь залитое водой стекло тупик. В тишине Германн смог услышать шум океана за группой старых деревьев, и этот звук заставил его грудь сжаться в ожидании. Странные мысли, не принадлежащие ему, пульсировали в той части мозга, где жил Улей. Они двигались к нему навстречу. Он не знал, сколько их. Трудно было сказать, но он чувствовал, кайдзю приближались к нему, огибая побережье, стремительно рассекая изменчивую тёмную воду. Главными чувствами, которое они испытывали, были радость и ожидание. Наконец-то, после долгой разлуки, они встретят человека. которого любят. Это согревало его изнутри, и он пожелал, чтобы Ньютон это тоже почувствовал.
....................................................................................................................................................................................................
- Куда ты пошёл? Там же ливень! Хотя бы чёртову куртку накинь!
Балор проигнорировал её крики. Звук захлопнувшейся двери кемпера вернул Германна к реальности. Сквозь ветер и дождь инженер шёл по тупику к дорожному заграждению, которое Готтлиб сперва не заметил. Раздвинув заросли бурьяна, Флуд покосился на что-то, что ни Германн, ни Соня не могли видеть. Маленький человек с силой пнул преграду, свалив её вниз, и улыбнулся, указывая Соне на тёмный проезд, почти скрытый низко свисающими ветками. Она вопросительно взглянула на Германна, и он нахмурился в ответ, не зная, что предпринять. Мокрый и дрожащий Балор залез в фургон.
- Езжай, мисси - это то, што мы ищем.
Уотли неохотно тронула кемпер с места, но спорить не стала. Дорога настолько заросла, что походила на туннель, их трясло и подбрасывало на ухабах, Германн стиснул зубы и вцепился в сиденье, пытаясь беречь ногу.
- Балор, что ты увидел?
- В начале войны эти штуки появились на всех побережьях. Я никогда не думал, што и тут будет одна, но нам свезло! В шторм любая гавань хороша. Я считаю, местные сюда не сунутся. Может на наше счастье, оно будет в неплохой сохранности, и мы сможем там найти кой-чего стоящего, штобы не зря съездить.

Соня раздражённо вздохнула, прищурившись на тускло освещённую мокрую чащу. Похоже, здесь деревья не вырубали - всё было корявым, мощными и таинственным - первобытный лес, затерянный во времени.
- Я-то думал найти заброшенный дом или отель на берегу. Сейчас в этих местах много што пустует, но так даж лучше.
Теперь фургон двигался в гору, пытаясь подняться по крутому склону на небольшую скалу над океаном. Соня притормозила у преградивших путь железных ворот, свободно повисших на петлях, и Балор, усмехнувшись, дотронулся до её плеча здоровой рукой: - Давай, Рыжая! Бей и проезжай!
- Мммм... Сделаем, капитан Ахав, раз ты так говоришь.
Германн держался изо всех сил, когда Соня медленно сдала назад и на полной скорости протаранила ворота. С оглушительным треском они рухнули на грязную землю, пропустив старый фургон внутрь. Проскочив последний заросший деревьями участок, они вырвались на открытое место. Соня вскрикнула и резко повернула руль, кемпер с визгом вильнул в сторону, и они чудом избежали столкновения с гигантской статуей, стоящей посреди растрескавшейся, заросшей автостоянки. Это был приготовившийся к нападению каменный кайдзю.

- Долбаный Христос!
Кемпер опасно накренился, покачиваясь взад и вперёд, прежде чем наконец остановиться.
Говарда сбросило с дивана, и он лежал на полу, растерянно мигая в потолок: - Что? Что случилось !?
Прижав руку к груди, Германн широко раскрытыми глазами смотрел на дождь, пытаясь отдышаться. Балору же всё это показалось очень смешным - он хохотал, пока слёзы не потекли по его и без того мокрому лицу. Он тряс головой так, что капли дождевой воды летели с кудрявых волос, забрызгивая всех троих.
- Ха-ха-ха... потрясающе... Ну вы даёте! ахахаха...
Соня наконец-то вернула себе голос, и, оторвав руки от руля, изо всех сил ударила Балора по раненой руке.
- Ну ты полный мудак! Что это, чёрт возьми?! Мы где?!
Заведя кемпер, Соня осторожно отъехала от статуи, осветив фарами её рычащую морду и воздетые когти. Она была вся в трещинах и поросла мхом и лишайником, но, безусловно, определялась как кайдзю Циссур. Бормоча под нос ругательства, Балор потёр рану: -
- Пристанище Святого Разлома, ну, понимаешь, маяк. Для Первого храма Святого Зверя.

Стали видны и прочие статуи. Из другого угла стоянки на них косился Реконер, а из зарослей кустарников ухмыльнулся Клаухок. Само здание громоздилось на самом краю утёса, нависая над океаном. Оно было огромным. Его фасад был собран из сплавленного металла и обугленного дерева. Большие, частично разбитые витражные окна выходили на бурные воды Тихого океана. По обе стороны от входа, поддерживая выступы фасада, возвышались фигуры Хундуна и Карлоффа. В этом месте не было ничего гостеприимного.

Соня покачала головой и припарковалась фургон недалеко от входа.
- Нет.... нет-нет-нет-нет... Я ни за что не остановлюсь где-то рядом с домом Kульта!
- Балор, это Пристанище святой херни! Это последнее место, где можно тусоваться!
- Вот эта жуть в центре - это что?
Балор закатил глаза, но Герман был более чем готов согласиться с близнецами. Это место было настолько... тщательно продумано. В него было вложена любовь и немалые деньги, что приводило в замешательство. Мысль об остановке здесь нервировала.

- Теперь смотрите... Вы ж по ограждению поняли, што оно не жилое? После войны большинство их разогнали, и это тоже. Это лучшее место, штобы спрятаться. Они построили это, когда ждали явления кайдзю, чтобы поклониться им - то есть они тут жили цельными днями. Наверняка есть настоящие кровати и прочее... Мы ж не можем всегда жить в фургоне, он маловат для четверых, и у меня есть мысль, как использовать это место.

Герман снова оглянулся на церковь-маяк. Близнецы были бледны и явно шокированы. Он не был так обеспокоен, имея несколько встреч с поклонниками культа и их странными убеждениями. Да, у них было много последователей в Гонконге, но он удивился, обнаружив нечто настолько серьёзное в этой глуши.
- Мы должны его хотя бы исследовать...
Близнецы спорили, не обращая внимания на его слова. Германн продолжил, медленно повышая голос, чтобы быть услышанным: - Место, очевидно, покинуто, и... Балор прав. Здесь нас никто не найдёт, и это... близко к океану.
Соня и Говард посмотрели друг на друга, глубоко вздохнули и выдали тандемом:
- Ладно, но я там не сплю...
- Я там много чего не сделаю...
- Ну разве что поссать на кафедре - это бы я смог.
- Или написать баллончиком на скамейках всякого... но в остальном...
.................................................................................................................................................................................................
Учитывая состояние дороги, ведущей к маяку Первой церкви Святого Зверя, внутри она сохранилась на удивление хорошо. Обняв Говарда, Германн, пошатываясь, прошёл через парадную дверь в тёмный холл. Их странная трехногая походка выбивала мягкие клубы пыли из кроваво-красного ковра, застилавшего коридор. В центре ротонды храма оказался высохший фонтан с мраморной скульптурой оскаленного кайдзю Рейзе. Огромная дверь позади него была сделана из чего-то, похожего на полированную кость. Балор уже убрёл вдаль по боковому коридору. Соня, с любопытством заглянула за черный плюшевый занавес, покачала головой и фыркнула, обнаружив завешанную объявлениями пробковую доску. А что вы ещё ожидали встретить в церкви вроде этой?

Говард провёл их обоих через костяную дверь, и Германн принялся рассматривать интерьер часовни. В дни своей славы она, должно быть, была великолепна. Еще один фонтан стоял на приподнятом подиуме. Готлиб мог видеть, где вода когда-то стекала по статуям гладким потоком... При правильном свете благодаря бегу воды они должны были казаться живыми и двигающимися.
Троицу возглавлял Треспассер - когти воздеты к небу, пасть приоткрыта, словно в приглушённом рёве. Слева от него почтительно стоял Хардшип. Его морда была поднята вверх, торчащие из груди бритвенно-острые передние клешни сложены, будто для молитвы. Справо от Треспассера был чудовищный кайдзю, который по мнению Германа назывался Кайсеп. Готлиб был уверен, что некоторые из обширных знаний Ньютона, касающихся статистики кайдзю, застряли в его голове во время их долгого общения. Он мог ощущать, как эта практически бесполезная информация поднимается изнутри, грозя извергнуться изо рта. Склонённый Кайсеп был массивным - сплошные рога, пасть и плечи. Он смотрел вниз, на землю, на миниатюрную человеческую фигурку - это Готлиб понял, подойдя ближе.
Он смотрел на нее так, словно судил... и, безусловно, именно суд и имелся в виду.
...............................................................................................................................................................................................................

Такая троица судей была в каждой подобной церкви или храме. Германн помнил эту информацию из снятой о Культе программы Би Би си. Он изо всех сил пытался припомнить детали - с просмотра прошло уже много лет. Не у всех фракций церкви были одни и те же судьи, но он знал, что у многих. Некоторые выбрали первых трёх кайдзю, прошедших через Разлом. Некоторые - в зависимости от категории или каких-либо знаков в священных книгах. По какой-то причине эта церковь избрала Треспассера, Хардшипа и Кайсепа официально судить грехи человечества. Эти три кайдзю заглядывали в душу человека после смерти... или перед ней, и решали, чего она достойна.

Окружённые тишиной запустения, они с Говардом шли по центральному проходу меж скамей резного чёрного дерева. Германн положил ладонь на спинку одной из скамей и слегка потянул Уотли: - Позволь мне просто посидеть. Я чувствую себя довольно измотанным.
- Ты... док, ты уверен?
- Да... я только торможу дело, и я хотел бы немного покоя.

Говард хмуро взглянул на пыльную скамью, прежде чем сдаться и опустить Готтлиба на жёсткое деревянное сиденье. Он помог ему поправить бандаж и похлопал по плечу. Соня поднялась на сцену и оглядывала часовню с кафедры перед Тресспассером.
- Это место ужасно. Ужасно всеми способами, какими можно быть ужасным.

В дверях появился Балор. Вытащив из заднего кармана зажигалку, он шёл, попутно зажигая свечи. Несмотря на то, что был только полдень, в часовне стояли сумерки - побережье Вашингтона зимой серо, уныло и наполнено вечным дождём. Всего несколько лучей водянистого света просачивались сквозь большие витражи, посылая россыпи случайных цветных бликов на кайдзю и близнецов. Балор зажег короткие толстые красные свечи, расставленные по бокам кафедры. Пламя бросало отсветы на фрески, покрывающие потолок. Каждая из картин изображала, как очередной кайдзю вздымается из океана или всплывает из глубины от иномирного Раскола.

- Вот и рабочее место... Теперь все, что нам нужно - хорошее подключение к интернету, исправная камера и твои кайдзю, док...
Соня, сидевшая на краю сцены, барабаня по ней ногами, взглянула на Балора и подняла брови.
- Для твоего плана? И не говори...
- Да уж, я представляю. Ты вдруг стал таким прямо пиратом, что тебе приспичило дотащить нас до океана.
- Это место прекрасно только для поджога. Давайте так и сделаем перед уходом.


Примечания от Ксы:
"Там, где растёт красный папоротник" - книга Уилсона Ролса, скорее для подростков, чем для детей, была экранизирована.




Папа Смурф - старший из этаких синих гномов Смурфиков, много бегавших по экранам пару лет назад. Весьма деятельный тип.

Хоггл - гоблин из фильма "Лабиринт". Типичный "на лицо ужасный, добрый внутри".

Капитан Ахав - неукротимый капитан из Моби Дика. Для разнообразия не карлик, а одноногий.

Все имена кайдзю здесь даны в оригинальной версии, чтобы не было разнобоя.

запись создана: 30.11.2013 в 16:17

@темы: переводы, фанфики, pacific rim, Occam's Razor