Праздный мозг - мастерская дьявола
Продолжение "Бритвы Оккама"
Название - Occam's Razor
Автор - Blair Rabbit
Перевод - ksaS
Герои - Германн Готтлиб и Ньютон Гейзлер
Размер: 175570 слов на данный момент (не окончен).
Оригинал: archiveofourown.org/works/903924/chapters/21859...
Глава 22. "All Together Now" ("Теперь все вместе" ) - 1 часть.
читать дальше
В Церкви Зверя при Маяке было много странных комнат, которым Германн не мог придумать назначения. Рядом с выходом к лифту, поднимавшему на пляж, была небольшая комната, заполненная странным механическим оборудованием. Если бы Германн должен был высказать предположение, он сказал бы, что это устройство для связи, что-то вроде передатчика. Для Германна оно было так же загадочно, как красивая белая комната возле часовни, в которой не было ничего, кроме пустого пъедестала. В своё время на нём, вероятно, что-то хранили. Быть может, священную книгу. Пожалуй, наистраннейшим среди этих странных мест была Алтарная комната - круглый зал с красными стенами, полный зеркал из дымчатого стекла. Каждый кайдзю, когда-либо поднявшийся из Разлома был представлен в Алтарной комнате миниатюрным изображением. Её стены заполняли квадратные ниши, каждая из которых посвящалась тому или иному монстру. Их личная информация - имя, дата появления и приблизительное количество жертв - были выгравированы на прикреплённых снизу золотых табличках. Ньютон бы назвал их учётными карточками. Германн почти слышал, как он сделал это в его голове.
Каждая небольшая ниша была алтарём, куда послушник мог возложить подношение выбранному им иномирному зверю. Здесь всё ещё держался запах сожженных благовоний, и длинные сосульки воска свисали с выступающих полочек. Балор, близнецы, да и он сам изо всех сил избегали этого места. Все они жили в комнатах, выходивших в общий с Алтарным залом коридор только потому, что из-за близости к генератору их было проще всего обогреть. Так что для Германна, хромавшего по коридору к общей кухне, было полной неожиданностью обнаружить богатую кованную дверь Алтарной комнаты приоткрытой.
..........................................................................................................................................................................................
Было чувство, что он проспал несколько дней. Последним ясным воспоминанием был разговор с Мако Мори в его уютной комнате в скрытом в глуши покинутом Храме кайдзю. Пробудившись из-за ужасной боли в бедре от длинного мрачного сна, в котором не было Ньютона, Германн был уверен, что и эта встреча ему приснилась. Он задался праздным вопросом - был ли сном его разговор с Шоном Патриком и пребывание в теле Ньютона. Грань между миром бодрствования и сна стала настолько тонкой, что он, вероятно, не был способен больше в них разобраться.
Тот, кто открыл дверь, был не из сна - в этом он был уверен.
Германн осторожно продвигался вперёд, эхо от его импровизированного костыля разносилось вниз по тёмным коридорам. Положив бледную руку на дверь, он толкнул её, открывая, и сразу понял, что Мако ему не приснилась. Герой войны Райли Беккет сидел на скамейке в центре кроваво-красной комнаты, глядя на стены, заполненные кайдзю, с непроницаемым выражением на усталом лице. Беккет оглянулся на скрипнувшую дверь и открыто улыбнулся Германну - казалось, он искренне рад его видеть. Готтлиб испытал некоторую растерянность. Он едва знал этого человека. Они всего лишь однажды встречались в Гонконге до закрытия Разлома. А после он видел его не более трёх или четырёх раз, прежде чем сбежать с поджатым хвостом назад в Германию.
- Э-э... простите, если помешал, рейнджер Беккет. Я увидел, что дверь приоткрыта, и заинтересовался...
Райли указал ему на скамейку возле себя жестом, пугающе напомнившим Германну Шона Патрика на причале. Он хотел шагнуть назад, чтобы не иметь ничего общего с этой ужасной комнатой и её ужасным прошлым, но вместо поспешного отступления сделал неуклюжий шаг вперёд. Он двинулся мимо мерцающих свечей, бывших единственным источником света в комнате, к рейнджеру.
.........................................................................................................................................................................................
Райли не сделал попытки ему помочь, и он это высоко оценил. Это помогло ему чувствовать себя на одном уровне, словно в глазах Беккета они каким-то образом были равны.
- Рад, что вы наконец-то проснулись, доктор Готтлиб. Остальные начали волноваться, а я подумал, что вы просто устали. Я знаю, как бы чувствовал себя на вашем месте.
- Вы за свою рейнджерскую карьеру сделали гораздо больше, чем я, господин Беккет. Если кто-то и достоин хорошего сна, так это вы.
Райли снова улыбнулся, но промолчал. Он перевёл взгляд на Германна и обратно - на какую-то из ниш в стене перед собой. Готтлибу не пришлось особенно трудиться, выясняя, какую. Третий проём вниз, шестой от двери, Кнайфхед. Свечи заливали светом его раскрытую пасть и безжалостные зубы. Неизвестный художник схватил момент, когда существо рычало, запрокинув голову. Готтлиб часто задавался вопросом - что случилось с бывшими здесь людьми? Вернулись ли они к нормальной жизни, избавившись от пристрастия к культу, как излечившиеся алкоголики?
Название - Occam's Razor
Автор - Blair Rabbit
Перевод - ksaS
Герои - Германн Готтлиб и Ньютон Гейзлер
Размер: 175570 слов на данный момент (не окончен).
Оригинал: archiveofourown.org/works/903924/chapters/21859...
Глава 22. "All Together Now" ("Теперь все вместе" ) - 1 часть.
читать дальше
В Церкви Зверя при Маяке было много странных комнат, которым Германн не мог придумать назначения. Рядом с выходом к лифту, поднимавшему на пляж, была небольшая комната, заполненная странным механическим оборудованием. Если бы Германн должен был высказать предположение, он сказал бы, что это устройство для связи, что-то вроде передатчика. Для Германна оно было так же загадочно, как красивая белая комната возле часовни, в которой не было ничего, кроме пустого пъедестала. В своё время на нём, вероятно, что-то хранили. Быть может, священную книгу. Пожалуй, наистраннейшим среди этих странных мест была Алтарная комната - круглый зал с красными стенами, полный зеркал из дымчатого стекла. Каждый кайдзю, когда-либо поднявшийся из Разлома был представлен в Алтарной комнате миниатюрным изображением. Её стены заполняли квадратные ниши, каждая из которых посвящалась тому или иному монстру. Их личная информация - имя, дата появления и приблизительное количество жертв - были выгравированы на прикреплённых снизу золотых табличках. Ньютон бы назвал их учётными карточками. Германн почти слышал, как он сделал это в его голове.
Каждая небольшая ниша была алтарём, куда послушник мог возложить подношение выбранному им иномирному зверю. Здесь всё ещё держался запах сожженных благовоний, и длинные сосульки воска свисали с выступающих полочек. Балор, близнецы, да и он сам изо всех сил избегали этого места. Все они жили в комнатах, выходивших в общий с Алтарным залом коридор только потому, что из-за близости к генератору их было проще всего обогреть. Так что для Германна, хромавшего по коридору к общей кухне, было полной неожиданностью обнаружить богатую кованную дверь Алтарной комнаты приоткрытой.
..........................................................................................................................................................................................
Было чувство, что он проспал несколько дней. Последним ясным воспоминанием был разговор с Мако Мори в его уютной комнате в скрытом в глуши покинутом Храме кайдзю. Пробудившись из-за ужасной боли в бедре от длинного мрачного сна, в котором не было Ньютона, Германн был уверен, что и эта встреча ему приснилась. Он задался праздным вопросом - был ли сном его разговор с Шоном Патриком и пребывание в теле Ньютона. Грань между миром бодрствования и сна стала настолько тонкой, что он, вероятно, не был способен больше в них разобраться.
Тот, кто открыл дверь, был не из сна - в этом он был уверен.
Германн осторожно продвигался вперёд, эхо от его импровизированного костыля разносилось вниз по тёмным коридорам. Положив бледную руку на дверь, он толкнул её, открывая, и сразу понял, что Мако ему не приснилась. Герой войны Райли Беккет сидел на скамейке в центре кроваво-красной комнаты, глядя на стены, заполненные кайдзю, с непроницаемым выражением на усталом лице. Беккет оглянулся на скрипнувшую дверь и открыто улыбнулся Германну - казалось, он искренне рад его видеть. Готтлиб испытал некоторую растерянность. Он едва знал этого человека. Они всего лишь однажды встречались в Гонконге до закрытия Разлома. А после он видел его не более трёх или четырёх раз, прежде чем сбежать с поджатым хвостом назад в Германию.
- Э-э... простите, если помешал, рейнджер Беккет. Я увидел, что дверь приоткрыта, и заинтересовался...
Райли указал ему на скамейку возле себя жестом, пугающе напомнившим Германну Шона Патрика на причале. Он хотел шагнуть назад, чтобы не иметь ничего общего с этой ужасной комнатой и её ужасным прошлым, но вместо поспешного отступления сделал неуклюжий шаг вперёд. Он двинулся мимо мерцающих свечей, бывших единственным источником света в комнате, к рейнджеру.
.........................................................................................................................................................................................
Райли не сделал попытки ему помочь, и он это высоко оценил. Это помогло ему чувствовать себя на одном уровне, словно в глазах Беккета они каким-то образом были равны.
- Рад, что вы наконец-то проснулись, доктор Готтлиб. Остальные начали волноваться, а я подумал, что вы просто устали. Я знаю, как бы чувствовал себя на вашем месте.
- Вы за свою рейнджерскую карьеру сделали гораздо больше, чем я, господин Беккет. Если кто-то и достоин хорошего сна, так это вы.
Райли снова улыбнулся, но промолчал. Он перевёл взгляд на Германна и обратно - на какую-то из ниш в стене перед собой. Готтлибу не пришлось особенно трудиться, выясняя, какую. Третий проём вниз, шестой от двери, Кнайфхед. Свечи заливали светом его раскрытую пасть и безжалостные зубы. Неизвестный художник схватил момент, когда существо рычало, запрокинув голову. Готтлиб часто задавался вопросом - что случилось с бывшими здесь людьми? Вернулись ли они к нормальной жизни, избавившись от пристрастия к культу, как излечившиеся алкоголики?
Не поворачивая головы, Райли сказал: - Я встретил ваших кайдзю.
В словах Беккета не было никакой злости или отвращения - только своего рода констатация... Как будто он принял что-то давно ожидаемое.
- А... на самом деле они не мои... Я просто...
Германн замешкался. Он понятия не имел, как объяснить свои отношения с Ульем... это было примерно так же тяжело, как когда он попробовал дать Улью лекцию о понятии брака, встреченную недоумевающим ворчанием. Разница культурных подходов.
- Они ничьи. Раньше ими управляли, но сейчас нет. Когда вы закрыли Разлом, они стали чем-то совсем другим.
- Я заметил...
Какое-то время после этого Райли молчал, и Германн испугался, что сказал что-то не то. Этот человек так тяжело читался, что казалось, даже знай они друг друга много лет - понять его мысли будет не легче.
- Они были очень ласковыми, доктор. Меня поразило, насколько ласковыми они могут быть.
- Я считаю, отчасти дело в практике и объяснениях. Их манеры улучшаются, как только им всё разъяснишь.
Бекет кивнул, слушая будто вполуха, его глаза были сонно прикрыты и полны тёмными мыслями.Он ни разу не отвёл взгляда от алтаря Кнайфхеда. Готтлиб почувствовал, как его горло сжигает вопрос.
... г-н Бекнет... сэр. Это Мако сделала...
- Нет. Я был с ней согласен. Она не принуждала меня придти сюда, доктор Готтлиб. У нас было много причин. С одной стороны, я видел, сколько для неё значите вы и Ньют... Это странно, и я понимаю, что вы меня не знаете, но я знаю вас. Я имею в виду, я чувствую, что знаю вас... Узнал во время дрифта.
Германн кивнул. Это Райли мог бы и не объяснять. Он испытал то же самое странное чувство знания. Он мог бы узнать парней из рок-группы Ньютона в переполненной комнате. Он мог бы говорить с отцом Гейзлера так, словно вырос в доме этого человека.
- Итак... Как ни странно, я чувствую, что вы двое тоже важны для меня. Не говоря уж о том, что я не согласен многими действиями PPDC... но это просто...
- Кайдзю... все это вас беспокоит. Я и не ожидал ничего другого...
Рейнджер медленно покачал головой и, слегка ссутулился, опустив взгляд на руки.
- Моему брату Янси нравилось старое выражение... "те, кто не извлекают уроков из прошлого, обречены на его повторение". Я много думал об этих словах. Это основная причина, по которой я покинул PPDC. Я не хочу повторять прошлого... но то, что я делал - было побегом от него. Я не учился.
Германн замер, уставившись на него. Его мышцы напряглись, когда он осознал эти слова. Он хотел протянуть руку и коснуться плеча Райли... сказать ему, что понимает. Беккет шумно вздохнул, его пальцы рассеянно играли бегунком на молнии куртки.
- Я ненавижу кайдзю. Но... их просто использовали, так ведь? А что если... Что если после второй мировой войны Америка не сделала бы никакой попытки примириться с японцами? Не сделала бы ни малейшего усилия, чтобы их понять или с ними договориться. Не то, чтобы кайдзю мне понравились, но теперь я вижу, какими они бывают. Мы не можем просто повторять прошлое. Мы не можем позволить PPDC использовать наш страх перед монстрами, чтобы вечно нами управлять. Мы должны учиться и двигаться вперед... Мой страх все еще там, но я должен двигаться вперед...и попробовать его отпустить.
Райли поднял взгляд к потолку, по которому, словно паутина. расползалась фреска с изображением Разлома. Глубоко в центр его ослепительно-оранжевого ока были видны ревущие морды кайдзю, ожидающих возможности прорваться в мир по другую сторону. Германн встал и медленно двинулся к алтарю в конце комнаты. Возле стены был высохший фонтан, заполненный остатками мёртвых растение, когда-то росших по его краям. Всё пахло пылью и запустением. Готтлиб нашёл нишу со скульптурой Крюгера и протянул подрагивающую руку, чтобы коснуться его. Кончики пальцев пробежали по затуплённой голове и длинным рукам с мощными клешнями.
- У нас было его сердце в контейнере. В первый раз я прикоснулся к нему... Он впустил меня в Улей, и я увидел Ньютона маленьким мальчиком. Я не знал, что тогда происходило, не понимал, почему вижу сны с мыслями кайдзю... или почему чувствую их боль. Ньютон мне как-то сказал, что дрифт и Коллективный разум - явления одного порядка. Кайдзю в постоянном дрифте. Господин Беккет, я не думал, что они могут испытывать такие чувства, как любовь или сострадание... я был неправ... так же, как был неправ в отношении многих других вещей. Но ваш брат был прав... если бы я не извлёк урок из своего прошлого...
Он отдернул руку, осознав с болезненной тоской, что хочет положить что-нибудь на алтарь Крюгера. Этот кайдзю пришёл к его напарнику, когда тому было больно и одиноко, и умер на пляже, истекая кровью, пока его резали заживо.
- Я не думаю, доктор, что смогу полюбить их, как вы... но я сделаю всё возможное, чтобы их принять.
Сказав это, Райли поднялся на ноги, потянувшись к куртке, чтобы отколоть с кармана булавку медали. Она выглядела серьёзно... героически. Возможно, награда за один из его многочисленных боёв. Готтлиб заинтриговано наблюдал, как рейнджер положил медаль на алтарь Кнайфхеда, и сунул руки в карманы, слегка улыбнувшись.
- Вы голодны? Я думаю, они там на кухне пытаются состряпать поздний завтрак.
В лишённом окон общежитии церкви сложно было определять время. Германн удивился, что они не пообедали во время его долгого сна. Он задохнулся от белой боли, полоснувшей ногу, но успел ответить ровным голосом: - У меня не слишком хороший аппетит в эти дни.
Райли обеспокоенно нахмурился и шагнул к двери, ожидая, что Германн за ним последует. Он изучал доктора, разглядывая его костыль и бледное худое лицо.
- Если вы не справляетесь с едой, мы всё равно нуждаемся в вас для военного совета... как быстрее добыть доктора Гейзлера из Холодильника.
Это дало Германну прилив энергии, и, кивнув, он неуверенно двинулся к двери. Он окинул прощальным взглядом ряды алтарных ниш, полки с мёртвыми богами, затем по одной задул свечи, погрузив комнату вместе с её воспоминаниями во тьму. Не оглядываясь, Готтлиб вышел вслед за рейнджером Беккетом в холл.
.....................................................................................................................................................
Соня ещё раз нервно обняла Германна. Она прикоснулась к его лицу и потрепала по волосам с суетливой озабоченностью, от которой ему было неуютно. Мако и Говард пытались приготовить омлет в большой, прекрасно организованной кухне, в то время как Райли тихо говорил с Балором, сидя за раздвижным деревянным столом в смежной с кухней трапезной. Три огромных стола стояли бок о бок, чтобы вместить всех бывших здесь когда-то послушников. Теперешние обитатели теснились с края одного стола - ближайшего к кухонным приятным запахам и дружеской болтовне.
Германн был раздражён после целой минуты суеты, которую устроила над ним близнец Уотли. Ему страшно хотелось остановить Соню, её опека начинала действовать ему на нервы.
- Мисс Уотли...
Удивлённо взглянув, она убрала от него руки, и скрестила их, напряжённо сжимая.
- Извини, док.
Соня бросила беспокойный взгляд на Райли и засопела. На щеке у неё был синяк, которого - Германн точно знал - раньше не было. На одно ужасное мгновение он подумал, что её досталось, когда Мадпаппи встал на дыбы. Кайдзю никогда не причинил бы Соне вред сознательно, но...
- Мисс Уотли... этот синяк.
Она закусила губу и взволнованно посмотрела в сторону Райли.
- Они только появились на пляже и сказали, что ищут тебя... я даже не думаю, что я...
- Господин Беккет справился с вами, обороняясь?
Соня запустила руки в волосы и растрепала их, издав жалобный горловой стон.
- Они действительно могли оказаться здесь, чтобы навредить тебе... всем нам. Он свалил меня с ног за десять секунд. Они просто шли по пляжу и уложили нас мордой в песок.
- Где были кайдзю?
- Охотились... они, наконец-то успокоились... мы скомандовали им идти в воду, и они уплыли. Мадпаппи не хотел уходить, но я его всё равно отослала. Точно знаю, он волновался. и как только он... Десяти минут не прошло, как на прогулку по пляжу вышли настоящие герои...
Германн посмотрел на её насупленные брови, на рот, сжатый в недовольную тонкую линию.
- Настоящие герои, миссис Уотли?
Она сморщила нос, опустив мрачный взгляд на веснушчатые руки. Повозившись с солонкой в виде кайдзю, она вытерла нос, отводя наливающиеся слезами глаза.
- Да... настоящие грёбаные герои. Те, кто реально придут и всё разрулят.
Соня взглянула через длинный стол на брата, слишком громко смеявшегося над чем-то, что сказала Мако.
- Смотри, как он от неё обалдел. После закрытия Разлома он в неё типа влюбился - собрал все плакаты, прочитал все интервью...
- Стоп... Соня... Остановись прямо сейчас, и объясни мне, почему ты не настоящий герой?
Германн постарался понизить голос, но чувствовал возрастающее неудобство. Он был рад, что их никто не слышит.
- Я не хочу говорить на эту траханую тему. Я просто... Я собираюсь пойти и посмотреть, не вернулся ли Мадпаппи...
Она вскочила, громко шмыгнула носом и с красным лицом отправилась к двери. Герман протянул к ней руку, но она не обратила на него внимания. Стремительно проходя мимо кухни, она крикнула Мако через плечо:
- Говард представляет тебя, когда дрочит!
Говард подавился омлетом и приобрёл самый яркий оттенок красного, какой Германн когда-либо видел... но Сони уже не было. На кухне держалось неловкое молчание, пока Райли не рассмеялся. Балор и Мако присоединились к нему, но Германн не мог найти здесь ничего забавного. Соня чувствовала себя раненой, преданной и... как рискнул предположить Германн, немного ревновала. Он взял кайдзю-солонку и рассматривал её со всех сторон, жалея, что не смог сказать что-то более удачного. Балор и Райли придвинулись к нему, всё ещё смеясь. Ирландец вытер с глаз слёзы.
- Не думаю, што только один Хови, да? Хахаха...
Германн нахмурился, недовольно глядя на Балора, но его губы расползались в невольной усмешке. Это не было смешно. Соня вела себя так только когда ей было по-настоящему больно.
- Я не думаю, что это хоть в малейшей степени забавно.
Фыркнув, Балор отмахнулся от него и вновь повернулся к Райли.
........................................................................................................................................................................................................................................
- Наверно, злится, што сшибили одним ударом... Теперь, Беккет, скажи им, то, што мне рассказал про Холодильник.
Райли, выглядевший несколько виноватым, кивнул и, вытащив из кармана несколько монет и какого-то мусора, высыпал всё на стол перед ними.
- Холодильник я знаю досконально. Мы размещались там больше пяти лет... настоящий дом вдали от дома.
Он снял пояс и выложил его на столе кольцом, выровнив рукой край.
- Теперь... Доктор Готтлиб, я знаю, вы, как и любой из нас, жили в Шаттердомах, но в Холодильнике всё немного иначе. У большинства куполов подземные бункеры, но Холодильник находится на вершине ледяного утёса, поэтому он так глубоко не идёт. К счастью для нас, большинство казарм и офицерских квартир находятся выше наземной линии связи. Вы были размещены в Форте I, да? Так вот совсем не похоже. Форт идёт вглубь..., - он сделал рукой закапывающееся движение, - Холодильник идёт вверх.
Беккет ткнул пальцем в пояс, кивнул и разместил несколько монет и ломанных сигарет внутри создаваемого им плана Шаттердома.
- Фактически там сейчас два лазарета... здесь... и здесь.
Он указал на пенни возле ближнего края стола, и на второй - у дальнего.
- Доктор Гейзлер не может быть в общем лазарете, это просто больница для механиков и штабных. Он будет в лазарете рейнджеров. До закрытия Анкоридж был одним из последних Шаттердомов, где тестировали новые дрифт-технологии, поэтому у них есть небольшой медотсек, предназначенный для повреждений мозга... вот там и находится ваш партнёр.
Герман медленно кивнул, изо всех сил стараясь сконцентрировать всё своё внимание на словах Райли. Он чувствовал с большой долей уверенности, что Беккет был лично знаком с этим лазаретом. Возможно, именно туда его доставили сразу после его... Ну, того, что приключилось с ним и его братом в открытом море. Рейнджер продолжил, как только был уверен, что Готтлиб всё понял. Он насыпал соляные дорожки, обозначающие коридоры, и разложил сигаретные обломки там, где по его мнению мог быть персонал. Когда Мако принесла первые тарелки с омлетом, Германн чувствовал, что может найти дорогу от лазарета Холодильника до ближайшей двери.
.......................................................................................................................................
Говард всё ещё был красный и расстроенный. Он сидел возле Германна, подсовывая ему еду. Они даже добыли то, что было похоже на апельсиновый сок... Существенное количество продовольственных карточек. Готтлиб смотрел, как капля конденсата стекает по старому стакану. Его внимание было рассеяно, видение мира затуманивалось. Улей перешёптывался о чём-то так, что он почти мог слышать. Ньют отчасти пришёл в себя и был напуган. Он не помнил, где находится, и снова потянулся, пытаясь пробиться к Германну сквозь туман. У Германна перехватило дыхание, когда чувство ослабло. Ньют, казалось, сдавался, опускался вниз, позволяя сну охватить себя. Каждый раз ему было труднее подняться. Германн дёрнулся, когда Говард ласково положил ему руку на плечо.
- Поешь, док... Ты со вчера ничего не ел.
Германн уставился на дымящуюся груду яиц и плавленого сыра, и почувствовал, как желудок завязывается узлом. Балор склонился над планом Шаттердома, задумчиво перетасовывая детали и обломки.
- Мори в основном объяснила нам твой план, Ерман... Но ты просто расскажи ещё раз. Вот точно как ты думаешь, как што делать.
Взяв пенсовую монетку, Германн осторожно повертел её в пальцах. В качестве платёжного средства монеты теперь были бесполезны, единственным способом получить что-либо оставались купюры и пайковые карточки.
- Я собираюсь двигать Ньютона... изнутри.
Глубоко вздохнув, он положил монетку вниз, в отсек, который Райли отметил как лазарет.
- Я собираюсь с помощью Коллективного разума пилотировать его, как Егеря.
За столом все молчали, переваривая эту информацию. Говард наконец подтолкнул апельсиновый сок ближе к руке Германна, сказав: - Ладно... наверно для этого нужно топливо?
Германн взял стакан. Мако мрачно пожевала изнутри щёку.
- Германн, у нас есть... кое-кто внутри, кто может нам помочь.
Он проглотил глоток сока, передёрнувшись от горьковатого привкуса и с любопытством взглянул на Мако.
- Внутри?
Она что-то прикидывала с серьёзным и задумчивым лицом, гоняя еду по тарелке.
- Я не могу сказать вам его имя... он не позволил бы мне сказать вам, что именно он помог нам вас здесь найти. Помог нам полностью отключить Возносящегося. Лучше, если вы не будете настаивать. У него есть на то свои причины... но он сейчас в Холодильнике и, возможно, вам поможет... Когда мы должны это сделать?
Германн перевёл взгляд с Мако на Райли, удерживая себя от множества впросов об их загадочном благодетеле. Он должен был доверять рейнджерам. Они помогали ему, хотя на самом деле ничего не задолжали ни ему, ни Ньютону. Дарёному коню в зубы не смотрят.
- Каждые несколько часов кто-то втыкает иглу в нерв ноги Ньютона. Я это чувствую и эффект... выматывающий. Я... честно говоря, я не знаю, сколько ещё смогу выдержать. Ньютона становится всё труднее и труднее... труднее чувствовать.
Набив рот омлетом с помидорами, Балор сказал: - Тогда можно поскорей. Мы подождём, покуда тебя шарахнет, и куда-нить тебя отнесём, а потом попозже ночью, када в конторе наверняка будет пусто, ты доберёшься до двери, и Возносящийся тебя подберёт. Просто.
Говард, выглядевший чрезвычайно нервно, рассеянно положил на тарелку Германна добавку. Наклонившись ближе, он почти прошептал, сморщив лицо в озабоченной гримасе: - Ты сможешь удержать его достаточно долго, док? Я имею в виду... у тебя на это хватит сил? Что делать, если вы попадётесь оба и... я имею в виду... нет никакого способа получше?
Германн почувствовал, что здоровая нога нервно подёргивается, но всё, что он мог, это кивнуть и положить в рот немного омлета, просто чтобы успокоить близнеца.
- Это лучший способ. Улью не придётся участвовать, и вы поможете, да?
- Ну, конечно, я помогу. Мог бы и не спрашивать.
Райли наблюдал за ними. Он поймал взгляд Германна, когда тот наконец отвернулся от своей тарелки.
- Слушайте очень... очень внимательно, доктор. Я намерен ещё раз точно объяснить вам, куда идти и в какую дверь вы должны выйти, чтобы с нами встретиться. Вам придётся выйти на улицу в мороз, но если близнецы помогут вам добраться до Возносящегося, это будет быстро. Мы просто будем вас гонять по вопросам до тех пор, пока вы не будете способны к этому даже во сне.
Герман кивнул, ощутив первую острую вспышку боли, уколовшую нерв в бедре. Он приложил все силы, чтобы игнорировать это и прерывисто вздохнул.
- Хорошо... начнём с самого начала.
Примечание от Ксы:
В словах Беккета не было никакой злости или отвращения - только своего рода констатация... Как будто он принял что-то давно ожидаемое.
- А... на самом деле они не мои... Я просто...
Германн замешкался. Он понятия не имел, как объяснить свои отношения с Ульем... это было примерно так же тяжело, как когда он попробовал дать Улью лекцию о понятии брака, встреченную недоумевающим ворчанием. Разница культурных подходов.
- Они ничьи. Раньше ими управляли, но сейчас нет. Когда вы закрыли Разлом, они стали чем-то совсем другим.
- Я заметил...
Какое-то время после этого Райли молчал, и Германн испугался, что сказал что-то не то. Этот человек так тяжело читался, что казалось, даже знай они друг друга много лет - понять его мысли будет не легче.
- Они были очень ласковыми, доктор. Меня поразило, насколько ласковыми они могут быть.
- Я считаю, отчасти дело в практике и объяснениях. Их манеры улучшаются, как только им всё разъяснишь.
Бекет кивнул, слушая будто вполуха, его глаза были сонно прикрыты и полны тёмными мыслями.Он ни разу не отвёл взгляда от алтаря Кнайфхеда. Готтлиб почувствовал, как его горло сжигает вопрос.
... г-н Бекнет... сэр. Это Мако сделала...
- Нет. Я был с ней согласен. Она не принуждала меня придти сюда, доктор Готтлиб. У нас было много причин. С одной стороны, я видел, сколько для неё значите вы и Ньют... Это странно, и я понимаю, что вы меня не знаете, но я знаю вас. Я имею в виду, я чувствую, что знаю вас... Узнал во время дрифта.
Германн кивнул. Это Райли мог бы и не объяснять. Он испытал то же самое странное чувство знания. Он мог бы узнать парней из рок-группы Ньютона в переполненной комнате. Он мог бы говорить с отцом Гейзлера так, словно вырос в доме этого человека.
- Итак... Как ни странно, я чувствую, что вы двое тоже важны для меня. Не говоря уж о том, что я не согласен многими действиями PPDC... но это просто...
- Кайдзю... все это вас беспокоит. Я и не ожидал ничего другого...
Рейнджер медленно покачал головой и, слегка ссутулился, опустив взгляд на руки.
- Моему брату Янси нравилось старое выражение... "те, кто не извлекают уроков из прошлого, обречены на его повторение". Я много думал об этих словах. Это основная причина, по которой я покинул PPDC. Я не хочу повторять прошлого... но то, что я делал - было побегом от него. Я не учился.
Германн замер, уставившись на него. Его мышцы напряглись, когда он осознал эти слова. Он хотел протянуть руку и коснуться плеча Райли... сказать ему, что понимает. Беккет шумно вздохнул, его пальцы рассеянно играли бегунком на молнии куртки.
- Я ненавижу кайдзю. Но... их просто использовали, так ведь? А что если... Что если после второй мировой войны Америка не сделала бы никакой попытки примириться с японцами? Не сделала бы ни малейшего усилия, чтобы их понять или с ними договориться. Не то, чтобы кайдзю мне понравились, но теперь я вижу, какими они бывают. Мы не можем просто повторять прошлое. Мы не можем позволить PPDC использовать наш страх перед монстрами, чтобы вечно нами управлять. Мы должны учиться и двигаться вперед... Мой страх все еще там, но я должен двигаться вперед...и попробовать его отпустить.
Райли поднял взгляд к потолку, по которому, словно паутина. расползалась фреска с изображением Разлома. Глубоко в центр его ослепительно-оранжевого ока были видны ревущие морды кайдзю, ожидающих возможности прорваться в мир по другую сторону. Германн встал и медленно двинулся к алтарю в конце комнаты. Возле стены был высохший фонтан, заполненный остатками мёртвых растение, когда-то росших по его краям. Всё пахло пылью и запустением. Готтлиб нашёл нишу со скульптурой Крюгера и протянул подрагивающую руку, чтобы коснуться его. Кончики пальцев пробежали по затуплённой голове и длинным рукам с мощными клешнями.
- У нас было его сердце в контейнере. В первый раз я прикоснулся к нему... Он впустил меня в Улей, и я увидел Ньютона маленьким мальчиком. Я не знал, что тогда происходило, не понимал, почему вижу сны с мыслями кайдзю... или почему чувствую их боль. Ньютон мне как-то сказал, что дрифт и Коллективный разум - явления одного порядка. Кайдзю в постоянном дрифте. Господин Беккет, я не думал, что они могут испытывать такие чувства, как любовь или сострадание... я был неправ... так же, как был неправ в отношении многих других вещей. Но ваш брат был прав... если бы я не извлёк урок из своего прошлого...
Он отдернул руку, осознав с болезненной тоской, что хочет положить что-нибудь на алтарь Крюгера. Этот кайдзю пришёл к его напарнику, когда тому было больно и одиноко, и умер на пляже, истекая кровью, пока его резали заживо.
- Я не думаю, доктор, что смогу полюбить их, как вы... но я сделаю всё возможное, чтобы их принять.
Сказав это, Райли поднялся на ноги, потянувшись к куртке, чтобы отколоть с кармана булавку медали. Она выглядела серьёзно... героически. Возможно, награда за один из его многочисленных боёв. Готтлиб заинтриговано наблюдал, как рейнджер положил медаль на алтарь Кнайфхеда, и сунул руки в карманы, слегка улыбнувшись.
- Вы голодны? Я думаю, они там на кухне пытаются состряпать поздний завтрак.
В лишённом окон общежитии церкви сложно было определять время. Германн удивился, что они не пообедали во время его долгого сна. Он задохнулся от белой боли, полоснувшей ногу, но успел ответить ровным голосом: - У меня не слишком хороший аппетит в эти дни.
Райли обеспокоенно нахмурился и шагнул к двери, ожидая, что Германн за ним последует. Он изучал доктора, разглядывая его костыль и бледное худое лицо.
- Если вы не справляетесь с едой, мы всё равно нуждаемся в вас для военного совета... как быстрее добыть доктора Гейзлера из Холодильника.
Это дало Германну прилив энергии, и, кивнув, он неуверенно двинулся к двери. Он окинул прощальным взглядом ряды алтарных ниш, полки с мёртвыми богами, затем по одной задул свечи, погрузив комнату вместе с её воспоминаниями во тьму. Не оглядываясь, Готтлиб вышел вслед за рейнджером Беккетом в холл.
.....................................................................................................................................................
Соня ещё раз нервно обняла Германна. Она прикоснулась к его лицу и потрепала по волосам с суетливой озабоченностью, от которой ему было неуютно. Мако и Говард пытались приготовить омлет в большой, прекрасно организованной кухне, в то время как Райли тихо говорил с Балором, сидя за раздвижным деревянным столом в смежной с кухней трапезной. Три огромных стола стояли бок о бок, чтобы вместить всех бывших здесь когда-то послушников. Теперешние обитатели теснились с края одного стола - ближайшего к кухонным приятным запахам и дружеской болтовне.
Германн был раздражён после целой минуты суеты, которую устроила над ним близнец Уотли. Ему страшно хотелось остановить Соню, её опека начинала действовать ему на нервы.
- Мисс Уотли...
Удивлённо взглянув, она убрала от него руки, и скрестила их, напряжённо сжимая.
- Извини, док.
Соня бросила беспокойный взгляд на Райли и засопела. На щеке у неё был синяк, которого - Германн точно знал - раньше не было. На одно ужасное мгновение он подумал, что её досталось, когда Мадпаппи встал на дыбы. Кайдзю никогда не причинил бы Соне вред сознательно, но...
- Мисс Уотли... этот синяк.
Она закусила губу и взволнованно посмотрела в сторону Райли.
- Они только появились на пляже и сказали, что ищут тебя... я даже не думаю, что я...
- Господин Беккет справился с вами, обороняясь?
Соня запустила руки в волосы и растрепала их, издав жалобный горловой стон.
- Они действительно могли оказаться здесь, чтобы навредить тебе... всем нам. Он свалил меня с ног за десять секунд. Они просто шли по пляжу и уложили нас мордой в песок.
- Где были кайдзю?
- Охотились... они, наконец-то успокоились... мы скомандовали им идти в воду, и они уплыли. Мадпаппи не хотел уходить, но я его всё равно отослала. Точно знаю, он волновался. и как только он... Десяти минут не прошло, как на прогулку по пляжу вышли настоящие герои...
Германн посмотрел на её насупленные брови, на рот, сжатый в недовольную тонкую линию.
- Настоящие герои, миссис Уотли?
Она сморщила нос, опустив мрачный взгляд на веснушчатые руки. Повозившись с солонкой в виде кайдзю, она вытерла нос, отводя наливающиеся слезами глаза.
- Да... настоящие грёбаные герои. Те, кто реально придут и всё разрулят.
Соня взглянула через длинный стол на брата, слишком громко смеявшегося над чем-то, что сказала Мако.
- Смотри, как он от неё обалдел. После закрытия Разлома он в неё типа влюбился - собрал все плакаты, прочитал все интервью...
- Стоп... Соня... Остановись прямо сейчас, и объясни мне, почему ты не настоящий герой?
Германн постарался понизить голос, но чувствовал возрастающее неудобство. Он был рад, что их никто не слышит.
- Я не хочу говорить на эту траханую тему. Я просто... Я собираюсь пойти и посмотреть, не вернулся ли Мадпаппи...
Она вскочила, громко шмыгнула носом и с красным лицом отправилась к двери. Герман протянул к ней руку, но она не обратила на него внимания. Стремительно проходя мимо кухни, она крикнула Мако через плечо:
- Говард представляет тебя, когда дрочит!
Говард подавился омлетом и приобрёл самый яркий оттенок красного, какой Германн когда-либо видел... но Сони уже не было. На кухне держалось неловкое молчание, пока Райли не рассмеялся. Балор и Мако присоединились к нему, но Германн не мог найти здесь ничего забавного. Соня чувствовала себя раненой, преданной и... как рискнул предположить Германн, немного ревновала. Он взял кайдзю-солонку и рассматривал её со всех сторон, жалея, что не смог сказать что-то более удачного. Балор и Райли придвинулись к нему, всё ещё смеясь. Ирландец вытер с глаз слёзы.
- Не думаю, што только один Хови, да? Хахаха...
Германн нахмурился, недовольно глядя на Балора, но его губы расползались в невольной усмешке. Это не было смешно. Соня вела себя так только когда ей было по-настоящему больно.
- Я не думаю, что это хоть в малейшей степени забавно.
Фыркнув, Балор отмахнулся от него и вновь повернулся к Райли.
........................................................................................................................................................................................................................................
- Наверно, злится, што сшибили одним ударом... Теперь, Беккет, скажи им, то, што мне рассказал про Холодильник.
Райли, выглядевший несколько виноватым, кивнул и, вытащив из кармана несколько монет и какого-то мусора, высыпал всё на стол перед ними.
- Холодильник я знаю досконально. Мы размещались там больше пяти лет... настоящий дом вдали от дома.
Он снял пояс и выложил его на столе кольцом, выровнив рукой край.
- Теперь... Доктор Готтлиб, я знаю, вы, как и любой из нас, жили в Шаттердомах, но в Холодильнике всё немного иначе. У большинства куполов подземные бункеры, но Холодильник находится на вершине ледяного утёса, поэтому он так глубоко не идёт. К счастью для нас, большинство казарм и офицерских квартир находятся выше наземной линии связи. Вы были размещены в Форте I, да? Так вот совсем не похоже. Форт идёт вглубь..., - он сделал рукой закапывающееся движение, - Холодильник идёт вверх.
Беккет ткнул пальцем в пояс, кивнул и разместил несколько монет и ломанных сигарет внутри создаваемого им плана Шаттердома.
- Фактически там сейчас два лазарета... здесь... и здесь.
Он указал на пенни возле ближнего края стола, и на второй - у дальнего.
- Доктор Гейзлер не может быть в общем лазарете, это просто больница для механиков и штабных. Он будет в лазарете рейнджеров. До закрытия Анкоридж был одним из последних Шаттердомов, где тестировали новые дрифт-технологии, поэтому у них есть небольшой медотсек, предназначенный для повреждений мозга... вот там и находится ваш партнёр.
Герман медленно кивнул, изо всех сил стараясь сконцентрировать всё своё внимание на словах Райли. Он чувствовал с большой долей уверенности, что Беккет был лично знаком с этим лазаретом. Возможно, именно туда его доставили сразу после его... Ну, того, что приключилось с ним и его братом в открытом море. Рейнджер продолжил, как только был уверен, что Готтлиб всё понял. Он насыпал соляные дорожки, обозначающие коридоры, и разложил сигаретные обломки там, где по его мнению мог быть персонал. Когда Мако принесла первые тарелки с омлетом, Германн чувствовал, что может найти дорогу от лазарета Холодильника до ближайшей двери.
.......................................................................................................................................
Говард всё ещё был красный и расстроенный. Он сидел возле Германна, подсовывая ему еду. Они даже добыли то, что было похоже на апельсиновый сок... Существенное количество продовольственных карточек. Готтлиб смотрел, как капля конденсата стекает по старому стакану. Его внимание было рассеяно, видение мира затуманивалось. Улей перешёптывался о чём-то так, что он почти мог слышать. Ньют отчасти пришёл в себя и был напуган. Он не помнил, где находится, и снова потянулся, пытаясь пробиться к Германну сквозь туман. У Германна перехватило дыхание, когда чувство ослабло. Ньют, казалось, сдавался, опускался вниз, позволяя сну охватить себя. Каждый раз ему было труднее подняться. Германн дёрнулся, когда Говард ласково положил ему руку на плечо.
- Поешь, док... Ты со вчера ничего не ел.
Германн уставился на дымящуюся груду яиц и плавленого сыра, и почувствовал, как желудок завязывается узлом. Балор склонился над планом Шаттердома, задумчиво перетасовывая детали и обломки.
- Мори в основном объяснила нам твой план, Ерман... Но ты просто расскажи ещё раз. Вот точно как ты думаешь, как што делать.
Взяв пенсовую монетку, Германн осторожно повертел её в пальцах. В качестве платёжного средства монеты теперь были бесполезны, единственным способом получить что-либо оставались купюры и пайковые карточки.
- Я собираюсь двигать Ньютона... изнутри.
Глубоко вздохнув, он положил монетку вниз, в отсек, который Райли отметил как лазарет.
- Я собираюсь с помощью Коллективного разума пилотировать его, как Егеря.
За столом все молчали, переваривая эту информацию. Говард наконец подтолкнул апельсиновый сок ближе к руке Германна, сказав: - Ладно... наверно для этого нужно топливо?
Германн взял стакан. Мако мрачно пожевала изнутри щёку.
- Германн, у нас есть... кое-кто внутри, кто может нам помочь.
Он проглотил глоток сока, передёрнувшись от горьковатого привкуса и с любопытством взглянул на Мако.
- Внутри?
Она что-то прикидывала с серьёзным и задумчивым лицом, гоняя еду по тарелке.
- Я не могу сказать вам его имя... он не позволил бы мне сказать вам, что именно он помог нам вас здесь найти. Помог нам полностью отключить Возносящегося. Лучше, если вы не будете настаивать. У него есть на то свои причины... но он сейчас в Холодильнике и, возможно, вам поможет... Когда мы должны это сделать?
Германн перевёл взгляд с Мако на Райли, удерживая себя от множества впросов об их загадочном благодетеле. Он должен был доверять рейнджерам. Они помогали ему, хотя на самом деле ничего не задолжали ни ему, ни Ньютону. Дарёному коню в зубы не смотрят.
- Каждые несколько часов кто-то втыкает иглу в нерв ноги Ньютона. Я это чувствую и эффект... выматывающий. Я... честно говоря, я не знаю, сколько ещё смогу выдержать. Ньютона становится всё труднее и труднее... труднее чувствовать.
Набив рот омлетом с помидорами, Балор сказал: - Тогда можно поскорей. Мы подождём, покуда тебя шарахнет, и куда-нить тебя отнесём, а потом попозже ночью, када в конторе наверняка будет пусто, ты доберёшься до двери, и Возносящийся тебя подберёт. Просто.
Говард, выглядевший чрезвычайно нервно, рассеянно положил на тарелку Германна добавку. Наклонившись ближе, он почти прошептал, сморщив лицо в озабоченной гримасе: - Ты сможешь удержать его достаточно долго, док? Я имею в виду... у тебя на это хватит сил? Что делать, если вы попадётесь оба и... я имею в виду... нет никакого способа получше?
Германн почувствовал, что здоровая нога нервно подёргивается, но всё, что он мог, это кивнуть и положить в рот немного омлета, просто чтобы успокоить близнеца.
- Это лучший способ. Улью не придётся участвовать, и вы поможете, да?
- Ну, конечно, я помогу. Мог бы и не спрашивать.
Райли наблюдал за ними. Он поймал взгляд Германна, когда тот наконец отвернулся от своей тарелки.
- Слушайте очень... очень внимательно, доктор. Я намерен ещё раз точно объяснить вам, куда идти и в какую дверь вы должны выйти, чтобы с нами встретиться. Вам придётся выйти на улицу в мороз, но если близнецы помогут вам добраться до Возносящегося, это будет быстро. Мы просто будем вас гонять по вопросам до тех пор, пока вы не будете способны к этому даже во сне.
Герман кивнул, ощутив первую острую вспышку боли, уколовшую нерв в бедре. Он приложил все силы, чтобы игнорировать это и прерывисто вздохнул.
- Хорошо... начнём с самого начала.
Примечание от Ксы:
Автор пишет, что текст не вычитан до гладкости, так что (я предполагаю) возможно, будет что-то править.
В этой половинке главы прекрасно было понять, что схватка Райли и Сони, это несомненное алисовское "подавите Соню".
В этой половинке главы прекрасно было понять, что схватка Райли и Сони, это несомненное алисовское "подавите Соню".
@темы: переводы, фанфики, pacific rim, Occam's Razor