Продолжение "Бритвы Оккама"
Название - Occam's Razor
Автор - Blair Rabbit
Переводчик - ksaS
Корректура - Леночка.
Герои - Германн Готтлиб и Ньютон Гейзлер
Оригинал тут: archiveofourown.org/works/903924/chapters/18438...
Глава 7 (окончание) "Видения в темноте"
начало - тут: - ksas.diary.ru/p191150223.htm - чуть позже сошью в целое.
Невозможное спасибо музе моей Sirickss за помощь в распутывании сложных мест.
Германн прислонил трость к скамейке, разулся и стянул с себя брюки. Первым в схеме дрифт-костюма стоял надевавшийся поверх мягкого белья тёмно-зелёный комбинезон, облегающий едва не до боли. Он огладил пальцами слегка выступающие металлические шипы, обеспечивающие контакт с нервными окончаниями. Справившись по мере сил, он занялся бронёй. Её пластины крепились поверх комбинезона, и он начал со щитков для бёдер и голеней. Миссис Мелеро была права - это было сложно и неудобно. Он прошёл короткий инструктаж по надеванию и ношению костюма, но тогда это не было так тяжело. Его бедро уже начало болезненно пульсировать от дополнительной нагрузки, и он посмотрел на свою трость, прикидывая, сможет ли без неё обойтись.
читать дальше
Он уже заканчивал с бедренными щитками, когда через дверь услышал приближающиеся шаркающие шаги. Ньютон пришёл один. Его лицо было серым от усталости, он смотрел в пол и споткнулся возле своей брони. Молчание между ними было настолько тяжёлым и плотным, что Германн задыхался. Наконец он заговорил, запинаясь: - Разве они не... Думаю, кто-то должен помочь нам со снаряжением?
Ньютон бросил на него короткий рассеянный взгляд и взялся за бельё. Он дотянул его до бёдер, когда ответил: - Они потом принесут позвоночный контакт... и подключат тебя, - в его ровном голосе не было ничего от настоящего Ньютона
- Дайте ему идти самому.
Техник посмотрел на Ньютона с любопытством. Тот был без очков - перед тем, как надеть перчатки, он вставил контактные линзы. С ними он выглядел старше и серьёзнее. Ньютон наклонился, поднял трость Германна и передал ему, одновременно втиснув в ладонь Готтлиба что-то маленькое и круглое.
Гейзлер вошёл в лифт первым, Германн медленно последовал за ним - дрифт-костюм и трость были не самой лучшей комбинацией. Пока лифт со скрипом ехал вверх, он раскрыл ладонь и увидел мятный леденец. Он крепко сжал конфету и попытался увидеть глаза партнёра, чтобы поблагодарить, но Ньют смотрел перед собой, избегая его взгляда.
"Сonn-pod" - камера подключения Оккама состояла из пульта управления, окружённого вогнутыми стальными балками. В центре стояли две платформы, и Германн сразу мог сказать, какая из них - его. Он с трудом поднял туда своё отяжелевшее от брони тело и положил трость на ближайшую панель управления. У правой платформы были две обычные педали, а у левой - только одна. С левой стороны рядом с педалью стояли высокие металлические скобки, и Германну стало понятно, как именно их застегнуть.
Он почувствовал, как камера начинает движение вниз, чтобы встать на плечи Оккама.
С потолка спустились их шлемы, и платформа со щелчком заняла своё место. Ожившие индикаторы на лобовом стекле окрасили внутренности черепа Оккама неземным синим светом. Огромное окно Егеря сменило окраску с золотого на чёрный, затем на красный и, наконец-то очистилось, когда все системы подключились к сети.
Диспетчерский мостик был слишком далеко, но близнецы и некоторые другие пилоты, пришедшие посмотреть тест, сейчас стояли на строительных лесах на уровне головы Оккама. Готтлиб почувствовал головокружение. Сжимавшая рёбра броня, казалось, тянула его вниз, ему не хватало воздуха. Ньютон надевал шлем. Его лицо было совершенно пустым, и только пот, от которого уже слиплись волосы, тёк по лбу. Его лицо исчезло за жёлтым слоем проводящего геля. Германн последовал его примеру, и ахнул, когда мир потемнел перед его широко раскрытыми глазами. Никаких причин для паники нет... Это всего на миг. Всё происходит строго по протоколу.
Гарри заговорил - его громкий голос заставлял кости Готтлиба вибрировать.
- Позвоночный контакт на месте ... шлемы ... системы жизнеобеспечения, следующий... выводите на дисплей данные по жизненно важным органам.
Ножная скобка затянулась, обхватив ногу, словно манжета тонометра, и вызвав вспышку резкой боли. Он чувствовал, как внутри костюма отзывается его собственный участившийся пульс. Металлические крепления спустились с потолка, присоединившись к лопаткам его панциря. Он был отрезан от всего и заперт в вызывающей клаустрофобию темноте, наполненной металлическим лязгом и эхом пустого пространства... Германн заговорил тихим задыхающимся голосом: - Гейзлер... П-пожалуйста, поговори со мной.
У нас по-разному проявляется страх, - понял Германн. Вероятно, Ньютон принял что-то, чтобы пригасить панику, или, возможно, он в шоке... связь между ними сейчас была размытой, какой-то онемевшей. Голос Сендак зазвучал в его шлеме, и Германн уловил в нём тщательно замаскированное беспокойство.
- Доктор Готтлиб, вам нужно успокоиться... Посчитаете для меня в обратном порядке от тысячи, чтобы я знала, что вы в норме?
Герман выполнил её просьбу, начав от тысячи и медленно двигаясь в обратном направлении. Это успокаивало примерно так же, как ходьба по раскалённым углям.
Холодный женский голос из коммутатора заполнил Сonn-pod, следом за ним зазвучал бас Гарри Арчера.
- Нейронное рукопожатие инициировано...
- Ребята, мы начинаем. Готовы?
Германн хотела крикнуть, что не готов. Он не был готов, и он не мог дышать. Но было уже слишком поздно ... Обратный отсчет начался.
- Соединение на 3 ... 2 ... 1 ...
Мир взорвался в синем тумане образов и звуков.
Сквозь позвоночник Германна прошёл электрический разряд, он выгнулся, раскрыв рот и плотно зажмурив глаза, пока воспоминания и ощущения неслись сквозь него.
Жало татуировочной иглы, Мюнхен летом, чили и жареный сыр в каком-то захолустном баре в Канзасе... все эти вещи, и еще тысячи, смешавшиеся чувства, накопленные за всю жизнь двумя маленькими людьми.
- Правое и левое полушария откалиброваны. Нейронное рукопожатие завершёно. "Бритва Оккама" в сети.
Германн мигнул, всмотрелся и понял, что проводящий гель растаял. Он взглянул в сторону, но смог увидеть только шлем Ньютона. Он протянул руки и с изумлением увидел, как Ньютон сделал то же самое. Они двигались синхронно - один человек вместо двух. Огромная рука Оккама поднялась и они пошевелили пальцами - все трое. Это было такое же потрясающее ощущение, как связь с сердцем Крюгера в холодильнике на Онтарио. Готтлиб издал безумный задыхающийся смешок и понял, что Гарри командует им через комм:
- Отличная работа, ребята! Вы сделали это! Вы молодцы! Давайте просто сегодня пройдём через основные задания, ОК?!
Ньютон ответил, и голос его испугал Готтлиба. Ньют сейчас должен быть вне себя от возбуждения, но человек рядом с ним отвечал голосом, лишённым эмоций: - Хорошо. Готов.
- Эээ ... да... я, как Гейзлер.
Все, что он чувствовал, был холод внутри Ньютона. Всё что там было - холод, страх и странный серый силуэт, который не был его другом. Он хотел, чтобы это прекратилось.
- Хорошо, теперь вы вдвоём поднимаете обе руки так высоко, как только можете.
Они выполнили просьбу.
Тесты рук и головы прошли гладко, несмотря на то, что в груди у Германна плескался серый страх, а голова, казалось, кружилась всё сильнее.
- Хорошо ... а теперь давайте вы вдвоём сделаете шаг вперёд. Доктор Готтлиб, никакой спешки!
Герман посмотрел на свои ноги, затем на Ньютона. Он закусил губу и медленно поднял здоровую ногу. Оккам повторил движение, и они шагнули. Ньют сделал свой шаг, и скобки автоматически скользнули вперёд. Вспышка багровой боли сожгла ногу Германна, и они закричали вместе. Оккам рефлекторно попытался коснуться больного бедра. Во внутренней связи возник третий голос:
- Черт тебя дери, хромой идиот! Ты што, заблокировал грёбаные скобки? - бранился и плевался Балор.
Глаза Ньютона расширились за щитком шлема, и он отшатнулся от голоса Балора. Взрыв эмоций и страха заполнил соединение, такой огромный, что Германн задохнулся. Ньютон низко всхлипнул, их связь словно скрутило.
- Нет..
Оккам сделал два огромных, мучительных шага назад и упёрся спиной в стену ангара. Голос Балора Флуда запустил в сознании Ньютона цепную реакцию, которую Германн не мог контролировать. Его голова гудела, дисплеи вокруг мигали гневным красным светом:
- Правое полушарие отключено... Правое полушарие...
- Ньютон?
Дрифт активизировался, и образы теперь мелькали слишком быстро, чтобы отследить. Фрагменты неслись сквозь голову Германна, словно в час пик, слишком много информации, чтобы поглотить. Он двигался в воспоминания Ньютона. До того, как мир посинел по краям, Сендак торопливо сказала: - Германн ... Германн ... Ньютон погнался за кроликом... не беги за ним, Германн!
Ее голос исчез, как только Германн сошёл от Сonn-podа в тишину. Сразу стало легче, и он понял, что жаждет - найти Ньютона. Вернуть Ньютона назад.
Темнота ползла дальше и дальше - синяя и полная мягких голосов. Германн пошёл через неё и через несколько шагов понял, что нога не болит. Совсем. Он надавил на неё всем весом, удивляясь этой новой свободе. Ни трости, ни хромоты. Эксперимента ради он побежал. Нога не подвела его и выдержала. Он засмеялся и побежал дальше, даже не ощущая веса дрифт-костюма.
Окружающая его синева начала обретать форму, превратившись в темные очертания деревьев. Сильный дождь стучал по стеклу его шлема, потоком стекал по плечам. Свернув, он увидел почтовый ящик на подъездной дорожке к дому Ньютона. На этот раз над ним не было воздушных шаров. Он прошёл мимо, проведя рукой по его гладкой стенке. Размокшая дорожка привела его к ухоженной лужайке перед домом у озера. Окна старого дома были темными и слепыми. Облака низко нависали над стеклом воды, призрачные завитки тумана поднимались к берегу. Сквозь влажную дымку он увидел знакомый мальчишеский силуэт.
- Ньютон? Ньютон!
Казалось, щиток шлема Готтлиба был единственным источником света в этом тяжелом, наполненном дождём, воздухе. Он вбежал в темноту, беспомощно следя за тем, как мальчик входит в озеро. Черная влага плескалась у ног Ньюта, затем у пояса и наконец дошла до груди. Под шум дождя Ньют скрылся в маслянистой воде. Готтлиб в панике вошёл в озеро, крича его имя. Оглянувшись, он удивился, увидев насколько далеко теперь берег. Германн почувствовал холод в лёгких, грудь сжалась. Где-то впереди в ряби озера появилось движение, и Ньютон всплыл, задыхаясь. Германн поплыл к нему - в дрифт-костюме это было тяжело.
< - Ньютон, плыви ко мне!>
Ребёнок протянул маленькую руку и зачерпнул пригоршню воды. Готтлиб напряжённо следил за Ньютом, с трудом различая его через мокрую маску. Что-то возникло под поверхностью, и до того, как Готтлиб осознал происходящее, его утянуло вниз. Он наблюдал, как исчезает водная гладь, опускаясь глубоко в темноту. Огромные существа плавали рядом с ним, но не было даже намека на сверкающие голубые глаза и острые зубы. Они не были настоящими - просто порождения кошмаров Гейзлера. Ноги Готтлиба опустились на черное ничто, и он замер, пытаясь понять - находится ли всё ещё под водой, покачал головой и пробормотал, стирая капли со щитка: - Только воспоминания и чувства. Физике и логике здесь нет места. Готтлиб, ты идиот... прекрати так думать.
Он пошел дальше. Там не было никакого мальчика, не было Ньютона, ничего, кроме смутного пятна белого света вдалеке. Он направился к нему, и едва это сделал, как по обе стороны от него появился коридор из дверей, целые километры дверных проёмов, появившиеся из воздуха. Это вызывало замешательство - ничего и вдруг что-то... Проходя мимо, Германн узнавал некоторые из них - красное дерево дверей университетского лекционного зала, ржавую металлическую дверь своей комнаты в Гонконге. Он услышал негромкие звуки классической музыки и заметил, что одна из дверей приоткрыта. Она была сделана из матовой стали и казалась очень знакомой. Открыв её, Герман обнаружил, что смотрит на женщину, на чьих похоронах он был всего три года назад.
Когда Готтлиб присоединился к PPDC, доктору Мередит Весс было уже около шестидесяти. Он знал, что Ньютон был к ней близок. Она была его любимым профессором в Массачусетском технологическом институте, и одной из причин, подтолкнувших его к био-механике. Возглавив отдел к-науки токийского Шаттердома, она связалась с Германном, бывшим тогда в Мюнхене, чтобы пригласить его в программу в почтенном возрасте двадцати восьми лет.
Созерцание Весс в её кабинете, обклеенном снимками кайдзю, вызвало чувство тошноты... это дезориентировало. Несмотря на то, что он знал о её смерти, она казалась такой реальной и живой. Он подошел к ней - высокий, в тёмном дрифт-костюме. Она не смотрела на него. Она не знала о нём. Она была воспоминанием. Раздался бешеный стук в полуоткрытую дверь, и она ответила, даже не поднимая глаз от работы: - Входите, Ньютон.
Гейзлер вошёл, и Германн придвинулся к нему так близко, как мог. Он был так молод. Готтлиб попытался прикоснуться к нему, но его руки прошли, словно сквозь воздух, и когда он заговорил, его не услышали: - Ньютон?
- Эй, док Весс! Могу я поговорить с вами минутку?
Она ещё не смотрела на него, но губы уже складывались в улыбку.
- Конечно, можешь, Ньютон. Тебе нужна консультация по какому-то вопросу? Есть теория по новой серии образцов?
Ньют развалился на кожаном стуле, нервно дёргая ногой. Германн, вздрогнул, заметив, что его руки ещё почти пусты. Только на правой был свежий, ещё воспалённый, контур подживающей татуировки - ещё даже нераскрашенный.
- Я хотел бы спросить о лабораторных партнерах.
Доктор Весс наконец-то подняла глаза от документов и сняла очки для чтения: - Лабораторных партнерах, Ньютон? Я собиралась дать тебе лабораторию с доктором Асами Миике. Она блестящий молекулярный биолог и, я верю, ее работа с клеточной структурой кайдзю окажется очень полезной и в вашей работе.
Ньют пытаясь выглядеть беспечно, присел на стул боком, обвил ногу вокруг одной из ножек и нервно сложил на груди руки.
Германн обошёл стул, с восхищением рассматривая неповреждённое лицо памяти Ньюта.
- Да, но... что там новый парень, которого вы только что наняли? Ещё один из Германии?
- Германн Готтлиб?
- Да-да, этот... Вы дали ему Эванса в соседи по лаборатории?
Она подпёрла рукой щёку и ухмыльнулась ему, приподняв бровь: - Они оба на стороне математики. Я имею в виду, что Кларк Эванс - физик-теоретик.
- Он та-акой придурок... и даже не говорит по-немецки.
- Доктор Готтлиб прекрасно говорит по-английски, ты же с ним встречался и сам уже знаешь, что...
Ньют беспокойно сглотнул и быстрее закачал ногой, наблюдавший за ним Готтлиб подумал, что Весс что-то путает - он никогда не работал с Кларком Эвансом, тот его терпеть не мог.
- Я думаю, мы должны быть партнерами. Я имею в виду... Знаете, я думаю это отличная идея. Он говорит по-немецки, я говорю по-немецки... он говорит мало, я говорю много... и мы здесь самые молодые.
Доктор Весс терпеливо вздохнула и покачала головой: - Ньютон, нет никакого смысла делать лабораторными партнёрами математика и биолога. К тому же ты самый известный производитель бардака из всех божьих созданий, а доктор Готтлиб...
Ньют вскочил и опустился возле её стола на колени, умоляюще сложив руки: - Ну пожалуйста. Этот чувак выглядит таким одиноким! Я знаю, что могу ему помочь. Мне не нравится то, что о нём за спиной говорят некоторые учёные. Я понимаю, он немного зажатый и нервный, но... Я не знаю... Пожалуйста?
Весс задумчиво посмотрела на зажатую в руке ручку, покрутила её между пальцами.
- Ну, пожалуйста, Весс? Ради вашего любимого ученика?
- Ох... Ньютон ... Я предполагаю, что в перспективе это не имеет большого значения. Если ты чувствуешь, что это пойдёт ему на пользу, я, конечно, сделаю замену. Тебе просто повезло, что Эванс ещё не перебрался в лабораторию. Всё, уходи, кыш, пока я не передумала!
Ньют вскочил и засмеялся, хлопая в ладоши: - Я обещаю, это лучшее, что можно сделать! Вы не пожалеете об этом Док! Ох же блин!
Готтлиб пошёл за ним до двери, оглядываясь на Весс, которая уже склонилась над работой, не переставая улыбаться. Он ошеломлённо покачал головой. Он понятия не имел, с чего всё началось, понятия не имел, что Гейзлер просил о совместной работе. В первые два года он написал бесчисленное количество требований о переводе из лаборатории Ньютона, и Весс не ответила ни на одно из них. Теперь он знал, почему.
Он покинул кабинет Весс, закрыл за собой дверь и оказался в пустом черном пространстве. Он стоял в темноте, пытаясь поймать дыхание. Болело в груди, и он рукой в перчатке потёр нагрудную пластину брони. Ньютон, казалось, был повсюду - огромная масса вездесущего страха и энергии. Возможно, это значило, что он где-то совсем близко. Он упрекнул себя за то, что слишком застрял в воспоминаниях о Весс. Это не было местом, где Ньют сейчас, просто отвлекающий момент, что-то, что хотел понять его собственный мозг. С трудом ступая вперёд, он попытался найти другой выход и услышал помехи на незнакомой частоте. Судя по свечению радиопередатчика его шлема, тот поймал внезапную волну в отдалении, и он направился туда.
Вокруг посветлело, и он увидел, как оранжевое солнце тяжело опускается в серый океан. Мир был скучным, бесцветным, и холод снега проникал даже через дрифт-костюм. Он заметил мальчика лет двенадцати или тринадцати, стоящего на белом холме в окружении чёрных надгробий. Это не был Ньютон... и никто, кого бы Готтлиб раньше знал.
Германн подошёл и встал рядом с ним, наблюдая, как ветер треплет его волосы и текут слёзы из льдисто-голубых глаз. Мальчик положил на свежую могилу одну привядшую розу, и Германн внутренне сжался, почувствовав чужую тоску.
- Эй... Шон... парень... Всё будет в порядке.
Они вместе подняли головы - высокий худой мужчина в дрифт-костюме и плачущий бледный мальчик в слишком большой траурной одежде. Балор Флуд упрямо шёл к ним через метель, глубоко засунув руки в карманы пальто. В его волосах ещё не было седины, но, встав рядом с мальчиком, он прикурил сигарету знакомым жестом - и положил руку ему на плечо, защищая от ветра.
- Дядя маму, конешно, не заменит...
Шон Патрик Флуд всхлипнул и вытер глаза: - Нет, Бал, ты больше чем дядя. Я рад, что ты за мной пришёл.
Грубый маленький человек обнял племянника за плечи и повёл от могилы матери: - Тебе понравится эта работа, Шонни-бой! Я работаю с Егерями. Видел когда-нибудь? Реально большие сволочи, и скоро мы их задействуем... Да, и с ними победим.
Готтлиб стоял, недоумевающе глядя, как они исчезают в снежном вихре снега. Сколько воспоминаний Шона Патрика по-прежнему жили в голове Ньютона? Как часто он видел вспышку чего-то вроде этого? Он пошёл, вытаскивая ноги из снега, оставляя огромные следы. Он был уверен, что Гейзлер где-то близко. Он обходил старинные надгробия и саркофаги со скульптурами плачущих ангелов - это место было таким тихим и просто манило присесть хоть на мгновение. Он устал. Наконец он дошёл до узорчатых ворот кладбища, с трудом их открыл и с удивлением обнаружил себя в голове Оккама.
Он смутился на мгновение, но понял, что это был не его запуск, когда увидел, что у пилота левой стороны нет ножных скобок. Он осторожно двинулся к стоящим в центре кабины пилотам. Первое, что он заметил - Ньют рыдал. Он рыдал, протягивая руку своему напарнику, Шону, который цеплялся за неё, чёрно-красная кровь текла из их носов
- Только держись, чувак ... пожалуйста ... мне так жаль!
Через комм Германн слышал беспомощные крики Балора Флуда. Его голос дрожал, когда он пытался поговорить с племянником.
Он вгонял Ньютона в панику, его резкий испуганный голос делал всё только хуже, но он этого либо не понимал, либо был слишком напуган, чтобы заботиться об этом.
- Шон! Ответь мне! Эй, ты, мудак чернильный, что ты натворил?
Ньютон разблокировал свои педали, бросился к Патрику и обнял. Как только он коснулся его, погас мигающий свет и смолк вой сигнализации. Кабина Оккама растаяла, и остались просто Шон Патрик и Ньютон. Их дрифт-костюмы исчезли, они стояли нагие, сияющие ярким внутренним светом. Они напомнили Германну биолюминесцентных медуз, что плавают в темных местах, без доступа света. Готтлиб посмотрел на себя, но нет ... он не изменился, он все еще был в дрифт-костюме.
Ньют сжимал руку светящегося Шона, но золотое сияние пилота рассыпалось осколками. Казалось, что Гейзлер был единственным, что сохраняет их вместе.
- Я не отпущу тебя, чувак... просто держись за меня, и ты будешь в порядке!
Шон улыбнулся и покачал головой.
- Ньют, отпусти меня. Я умираю... Ты - единственное, что меня удерживает.
Гейзлер замотал головой и крепче вцепился в парня. Его рыдания разрывали тишину: - Это все моя вина! Я не могу просто позволить тебе умереть! Если будешь держаться за меня...
- Ньют, ты тоже умрёшь, если не отпустишь мне. Я затяну тебя с собой.
Ньютон дрожал, синий свет в его груди начал иссякать.
- И хорошо. Я нахуй никому не сдался.
- Нет, не так. Возвращайся. Германн ведь нуждается в тебе? Просто скажи дяде Балу - мне очень жаль.
- Германн? Да... я... я хочу увидеть Германна, но...
- Тогда иди. И... всё хорошо. Продолжай свою работу. Ты - хороший человек...
Бессвязно рыдая, Ньютон медленно отпустил руку Шона Патрика. Сияние тела Шона стало мерцающим и погасло, словно пламя свечи. Глаза Гейзлера закатились, свет тела дрожал, левая рука, которой он обнимал Патрика, обмякла. У него только что был инсульт, - понял Готтлиб. Он держал его слишком долго. Германн рванул вперед, пытаясь пробиться к Ньюту, выкрикивая его имя. Он сделал только два шага - и упал в пустоту - вечную пустоту - и стал тихо погружаться в неё.
Готтлиб падал в темноту. Боль в груди усилилась, но сейчас это его совсем не заботило. Истощение и чувство, что Ньютон недосягаем, делали всё остальное... неважным. Он был плохим человеком и худшим другом. Посредственным учёным и паршивым человеком. А сейчас - просто придурком в дрифт-костюме, плавающим в сознании кайдзю-биолога, которого пытался ненавидеть, но не сумел.
Он закрыл глаза, готовясь всё отпустить. И вдруг падение остановилось. Он ощутил присутствие чего-то огромного, поднимавшего его вверх. Его голову заполнило мягкое давление.
- Маленький голос... больно... больно? Мне больно, я умру.
Готтлиб пошевелился и развернулся - чтобы найти себя парящим возле огромной головы кайдзю. Они оба зависли во тьме и Котик смотрел на него сверху вниз тремя наборами голубых глаз.
- Я грежу о Маленьком голосе. Мы плаваем вместе. Улей и еда и лёд...
Германн ахнул от вонзившихся шипов фантомной боли.
- Боевой монстр. Больно ... умираю... Маленький голос предупреждал. Я не слушал.
Готтлиб протянул руку и осторожно положил ее на нос Котика. Боль усилилась, а затем исчезла, оставив вместо себя пустоту.
Он задумался, Котик удержал его от падения, из которого он, возможно, не вернулся бы. Теперь он был перед ним в долгу.
- Где .... где ты?
Котик заворчал - это был достаточно сильно, чтобы заставить дрифт-костюм вибрировать. Германн смутно понимал, что это доброжелательный шум - в белом кайдзю не было ничего враждебного.
- Умирающий здесь. Больно. Братья приходят... улей... и щель...
В мозгу Германна промелькнула картинка - так же, как воспоминания Гейзлера в дрифте. Он увидел пляж, покрытый круглыми цветными камнями... или это не были камни? Он услышал, как кричат чайки, и ощущал в воздухе мусорный запах. Он знал, где умирает Котик.
- Я найду тебя.
Котик наблюдал за ним, потом открыл огромную пасть и издал резкий резонирующий шум, который был почти словом. Это было что-то важное... и Германн почти понял, что это было, когда дрифт оборвался.
Было странное ощущение двойного видения, когда он вернулся в себя. В кабине Оккама было тихо и темно. Вероятно, они отключили питание, чтобы вытащить Ньюта из дрифта. Едва получив опору, он принялся отчаянно сражаться с ножными скобами.
- Н-нью...
Ему удалось выдернуть ногу из зажимов педали и отцепиться от плечевого крепления. Болело всё. Он рухнул на пол, не в силах оценить, что хуже - головная боль, остатки фантомной боли от ран Котика или сильная и резкая боль в груди. Не дотянувшись до трости, хватая воздух ртом, он пополз к Ньютону. Тот наполовину свесился в шею Оккама - со спиной, не гнущейся из-за позвоночного контакта, и ногами, всё ещё пристёгнутыми к педалям. Почти обезумев от ужаса, Германн потянул Гейзлера на пол. Из последних сил он сорвал шлемы - свой и Ньютона, и почувствовал, как их связь вернулась к жизни, как Ньютон сделал глубокий вздох. Германн обнял его и уткнулся лицом ему в шею. Горячая кровь хлынула из носа, капая на плечо Гейзлера.
- Доктор Готтлиб? Вы меня слышите?
У него не было сил, чтобы ответить. Он не мог перевести дыхание, просто не мог вдохнуть. В глазах начало темнеть. Его сердце билось так быстро, что он понял - сейчас оно просто лопнет, как переспелый плод. Ньютон поднял голову и расфокусированно уставился в бледное лицо Готтлиба.
- Е-ер... ман?
- Доктор Гейзлер? Вы в сознании?
Ньют покачал головой, озадаченно оглядываясь вокруг. Он коснулся своей шеи, закапанной кровью Германна, а затем - собственного носа.
- Что, доктор Сендак?
Германн ответил шёпотом, и Ньютон, стащив с себя перчатку, запустил пальцы в его волосы.
- Ньютон, у доктора Готтлиба резкий скачок кровяного давления... наблюдаем тахикардию. Ему нужно успокоиться. Мы собираемся открыть Оккама и достать вас, но нужно дождаться, когда система перезагрузится после закрытия.
Германн слышал, как они говорят, но не мог ответить, сосредоточенный только на собственном свистящем дыхании. Унылый серый страх покинул Ньюта, сменившись страхом за него. Гейзлер держал его голову и вытирал кровь из носа... Ньют снова смотрел ему в глаза...- Поговорить с тобой о простых числах? Я помню эту лекцию... я должен говорить ... гм .... О Боже, - Ньют осторожно обнял его, раскачиваясь взад и вперёд, как миссис Мелеро за несколько часов до этого. Он прижался лицом к щеке Германна:
<- Просто... успокойся... нормально? ОК, все в...>
<- Я з-знаю... К-к... где Котик.>
<- Меня не ебёт, где Котик! Просто даже не думай ни о чем ... просто сосредоточься на дыхании. Сосредоточься на мне.>
Герман видел дрожащую чёрно-белую пульсацию. Ньют стащил с него перчатки и после некоторой борьбы со своей нагрудной пластиной, отбросил её в сторону. Он прижал руку Германна к своей груди поверх жёсткого комбинезона и вздохнул изо всех сил. Готтлиб чувствовал, насколько он старается - сейчас связь была такой сильной, что он почувствовал запах собственной крови через ноздри Ньютона.
<- Дыши со мной... Ты задыхаешься.>
Германн кивнул, и почувствовав, как поднимается грудь Ньюта, сделал слабый вдох.
<- Хорошо! И ещё раз - со мной ... со мной ... лучше, правда?>
<- Я... прости... я тебя толкнул.>
Ньют запнулся и принялся мотать головой, пока этот жест не потерял всякий смысл:< - Только не... Я мог бы сам со всем справиться, только бы с тобой всё было ОК.>
Головокружение Готтлиба пошло на спад, он вцепился в голос Ньютона, его дыхание и сердцебиение. Он не был воспоминанием. Он был реальным.
- Чувак... мы действительно пилотировали? Я... чёрт, я всё пропустил, но мы сделали это. Мы были в дрифте и вели Оккама, а потом я...
Аварийный люк камеры распахнулся, впустив движение и звуки. Германн различил голос Сендак... и Джойса.
- Все остаются на месте! Мы же не хотим вогнать их в шок? Просто пропустите меня первой.
Сендак осторожно выбралась из тоннеля, соединяющего крепления педалей с шеей Оккама и посветила фонариком в лицо Гейзлеру.
- Ньютон? Ты в порядке? А доктор Готтлиб?
Ньют слабо взмахнул рукой: - Всё отлично, док...
Германн почувствовал, как пальцы Сендак прижались к его шее, проверяя пульс. Он сделал еще один глубокий вдох, по-прежнему прижимая ладонь к груди Ньютона.
- Слава богу ... Вы двое ... Я никогда не видела, чтобы кто-то гнался за кроликом так долго - почти два часа. Доктор Готтлиб вы ... мы отключили бы всё раньше, но...
Голос Джойса прозвучал от входа: - Вы знаете, где он находится, Гейзлер?
Ньютон посмотрел на сержанта и перевёл недоверчивый взгляд на Сендак. Готтлиб почувствовал, как гнев Ньюта поднимается вверх горячим потоком.
- Он сделал это нарочно. Он не остановил дрифт! Он просто позволил нам бежать по этой грёбаной кроличьей норе, чтобы найти этого грёбаного кайдзю, так ведь?
Гейзлер попытался подняться, одной рукой обнимая Германна, но колени его не слушались. Готтлиб чувствовал, что его нога горит ответной острой болью.
- Германн мог умереть ...
Готтлиб медленно выдохнул и, отрицательно помотав головой, сжал руку Ньютона. Он понимал мысли Ньюта, но он не собирался умирать, как Шон Патрик. Германн посмотрел мимо взволнованного лица доктора Сендак на Джойса и с помощью Ньютона медленно поднялся: - Я знаю ... Я знаю, где сейчас Котик. И я вам скажу... но на моих условиях.
Сержант просто смотрел на него. Германн не мог сказать - с недоверием или с уважением - этого человека было трудно читать.
- Хорошо. И какие ваши условия, доктор Готтлиб?
Германн убрал руку от груди Ньютона и оперся на один из толстых кабелей, соединявших голову Оккама с шеей. Ему нужно было собраться с мыслями.
- Ньютон и я будем в поисковой команде. В Оккаме.
- Доктор, мы не можем ждать, пока вы восстановитесь. Временной фактор слишком важен.
Германн вопросительно посмотрел на Ньюта, и тот утвердительно склонил голову.
- Мы будем готовы завтра.
Эстер открыла рот, собираясь возразить - и остановилась, откинувшись назад и растирая виски. Сержант Джойс поднял бровь, ожидая её реплики, но врач промолчала, и он кивнул.
- Что-нибудь еще, доктор Готтлиб?
- Да. Никто не ранит Котика... Он мне нужен живым.
@темы: переводы, фанфики, pacific rim, Occam's Razor
-
-
06.09.2013 в 10:19-
-
06.09.2013 в 11:28Спасибо
Пошла тонуть в восьмой (тем более, что четверть истории в воде и возле).
-
-
06.09.2013 в 11:32шикарно!!! буду ждать, когда и до нас донесете)))
-
-
06.09.2013 в 16:23Столько эмоций. Я представляю как тяжело его переводиить! Спасибо вам!!
-
-
06.09.2013 в 16:23Столько эмоций. Я представляю как тяжело его переводиить! Спасибо вам!!
-
-
06.09.2013 в 16:32На самом деле, у неё достаточно ясный и простой язык. Но мне очень нравится то, как она закручивает сюжет. просто есть "тексты мысли" - когда мы в основном бултыхаемся в тонких внутренних страданиях и ощущениях героя. а есть "тексты действия", когда герой и подумать-то не всегда успевает, потому что с ним постоянно что-то приключается. Вот у автора Оккама строго "текст действия" и мне это нравится
-
-
06.09.2013 в 20:12полез продираться сквозь восьмую, хоть на английском. хоть частичнонадеюсь, скоро увидеть 8ю )
ее бы вычитать чуток, а то местами несогласованные глаголы и т.п.
и "О, человек!" как-то глаз режет в этом контексте. Мне кажется, здесь это восклицание не надо дословно переводить.
-
-
06.09.2013 в 21:12да я тоже думаю, что не стоило дословно, надо сейчас ещё поиграть со словами. и глаголы посмотреть. хотя у автора глаголы тоже ведут себя очень своевольно - она сама об этом сокрушается.
-
-
07.09.2013 в 19:24-
-
07.09.2013 в 20:19тут некоторые окрест на моменте с леденцом уже почти плакали
-
-
07.09.2013 в 23:32