Праздный мозг - мастерская дьявола
Название - Occam's Razor
Глава 10 "Hidden Depths" ("Скрытые глубины" )
Он может слышать их голоса. Сначала он пытается их сосчитать, но их слишком много. Голоса сливаются в единую песню. Он не может остановиться... он присоединяется к ним, встраивая свой голос в печальную какофонию. Вода наполняется звуками скорби. Кайдзю тоскуют о Котике. Разве они оплакивали умерших раньше? Совсем в глубине он чувствует тела. огромные, как танкер, скользящие через темноту. Они боятся высоких монстров, а теперь умер первый рождённый здесь. Он удивлен , что в нагромождение эмоций отсутствует гнев. Были ли кайдзю злы изначально? Они только испуганные животные... всего лишь инструменты. Он ощущает телом холодную воду Тихого океана. Кайдзю издают крик, способный, кажется, раскачать луну. Мир должен знать. что нашего брата больше нет.
Готтлиб не был уверен, что именно его разбудило - внезапно просевшая кровать или сильный запах виски. Он прищурился в темноте, на мгновение испугавшись, не узнавая чёрную фигуру, сидевшую в ногах постели. Нашаривая выключатель лампы, он опрокинул пузырёк с таблетками и мельком увидел будильник - было три часа утра. Зажглась лампа, её свет вызвал вспышку головной боли. Балор Флуд застонал и поднял руку к глазам, защищаясь от света.
- Парень... Ослепить механика хошь?
У Германна от удивления отвисла челюсть, когда он увидел Балора, возмущённо смотревшего на него налитыми кровью глазами. Кажется, маленький человек плакал. Его лицо было перепачкано смазкой, но Германн видел чистые промоины от слёз. В комнате стояла неуютная тишина, пока Балор не разрушил чары, икнув и отпив большой глоток из маленькой фляжки.
- Сэр, что...
- Я чо думал, када война... кха... закончится... Я бы жил на пенсию где-то... Не знаю... разводил овец. Или ещё кого... Свиней. На ферме.
Балор поскрёб грязной рукой в затылке и предложил Германну флягу. Встряхнув её, он услышал плеск жидкости. На передней стенке серебряной бутылки был выгравирован Егерь с головой оленя. Оленья голова была окружена надписью на гэльском, которую Германн не мог прочесть. Он покачал головой, пытаясь быть вежливым, так и не понимая, что делает Балор Флуд на его стёганом одеяле.
- Я... с моими лекарствами мне не стоит употреблять алкоголь, но спасибо, сэр...
Готтлиб не был уверен, что именно его разбудило - внезапно просевшая кровать или сильный запах виски. Он прищурился в темноте, на мгновение испугавшись, не узнавая чёрную фигуру, сидевшую в ногах постели. Нашаривая выключатель лампы, он опрокинул пузырёк с таблетками и мельком увидел будильник - было три часа утра. Зажглась лампа, её свет вызвал вспышку головной боли. Балор Флуд застонал и поднял руку к глазам, защищаясь от света.
- Парень... Ослепить механика хошь?
У Германна от удивления отвисла челюсть, когда он увидел Балора, возмущённо смотревшего на него налитыми кровью глазами. Кажется, маленький человек плакал. Его лицо было перепачкано смазкой, но Германн видел чистые промоины от слёз. В комнате стояла неуютная тишина, пока Балор не разрушил чары, икнув и отпив большой глоток из маленькой фляжки.
- Сэр, что...
- Я чо думал, када война... кха... закончится... Я бы жил на пенсию где-то... Не знаю... разводил овец. Или ещё кого... Свиней. На ферме.
Балор поскрёб грязной рукой в затылке и предложил Германну флягу. Встряхнув её, он услышал плеск жидкости. На передней стенке серебряной бутылки был выгравирован Егерь с головой оленя. Оленья голова была окружена надписью на гэльском, которую Германн не мог прочесть. Он покачал головой, пытаясь быть вежливым, так и не понимая, что делает Балор Флуд на его стёганом одеяле.
- Я... с моими лекарствами мне не стоит употреблять алкоголь, но спасибо, сэр...
. - А… не... Я должен был типа… подумать об этом. Они те внушают, что ваще боли не чуешь, а? ...хотел бы, чтоб так со мной было... Блин, ключица ломатая и спину сорвал давным-давно, когда убирал стальную ногу с одного мужика… без разницы. Похер. Несчастного ублюдка нах раздавило всё равно,.. но да…
Балор вытер нос грязным рукавом и уставился на свои ботинки, будто видел их впервые. Он выглядел так, будто его сознание где-то за много миль и много лет отсюда. Левая рука была туго перевязана бинтом из-за сломаной ключицы. Он мог ею шевелить, но немного вздрагивал всякий раз, поворачивая шею. Чувство вины зашевелилось в груди Германна. Это сделал он… и провокация вовсе не оправдывала его действий.
- Доктор Флуд?
Германн сел и бережно положил руку ему на плечо. Старик стряхнул её и прорычал на выдохе: - Никаких пидарских замашек… А-ааа… я просто… они мне не давали тя навестить. Пришлось, бля, пролазить. Ты мой пилот. Даж если не я тя выбрал. Всё равно ты МОЙ пилот, и у них нихера нету прав не пускать навестить тя и Кляксу. Если тя ранили, я типа имею право знать…
- Ну, ты не сдох. Рад видеть... а то нечего на похороны надеть.
Медленно приподнимаясь, Готтлиб склонил голову в изумлении. Они с Ньютом боялись этого человека - вот что забавно. Были от него в ужасе.
- Сэр... могу я спросить...
- Ты с ним повидался? - ирландец придвинулся к лицу Готтлиба, его резкое дыхание обожгло глаза.
- С кем... сэр?
Неосознанно Балор потянул себя за кудрявые волосы: - Ты... эта... был у Кляксы в башке, да? Был там Шон?
Его осенило пониманием, и Готтлиб тут же подумал о маленьком мальчике и его дяде на кладбище. Мерцающий человек из света, ушедший, как свеча.
- Воспоминания о нём. Я видел воспоминания о Шоне Патрике, доктор Балор.
Глаза пожилого инженера наполнились слезами. Он всхлипнул и затряс головой: - Таким хорошим мальчиком был... на маму так похож. Почему... почему я должен всё это пережить? Нихера не правильно, када молодые помирают раньше стариков. Ну... типа на этот мир посмотри... просто вот интересно, чо я не сдох до того, как всё превратилось в полное дерьмо...
- Шон показался мне хорошим человеком, доктор Балор... Он был добр к Ньюту.
Грубое морщинистое лицо Балора прорезала болезненная улыбка: - Ага... с Кляксой ему было непросто, но занятно. Шону он нравился. Мне так говорил. Типа, весело было. Боже, помоги ему... пф-фф... он всегда был ласковый с дворнягами.
Германн поморщился, когда Ньюта назвали дворнягой. Он не был уверен, что ему это нравится. Гейзлер ведь был не каким-то приблудным псом... он был всемирно известным гением. Готтлиб сохранил спокойствие. Было бы неразумно спорить с Балором по поводу его манеры изъясняться.
- Говорил же, бля... им пилотировать - идея дурацкая. А они всё равно. Они не послушались, да и я тоже... и эти ублюдки... они вам боль причинили... после вот этого... теперь, типа, блядь, чё? Типа люди теперь значения не имеют?
Балор казался больным... Он рыгнул, опершись головой на здоровую руку. Он бормотал и Германну было трудно следить за ходом его мыслей.
Проснувшись на следующее утро, Германн понял, что единственное, что держит его в постели - он сам. Не было никаких вооруженных охранников перед его дверью, никаких солдат, которые не выпустят его бродить по коридору. Он все еще чувствовал потускневшую боль в голове и груди, но кислородная маска перестала быть необходимостью. Пора было встать и что-то сделать. Он ощущал благословенную свободу от депрессии и не знал, кого благодарить за это - Сендак с её лекарствами или посетившего его Балора Флуда... или обоих.
Он сидел на краю своей кровати, уставившись в пространство, задумчиво потирая грудь. В первый день после пробуждения он был в сознании всего несколько минут. Это была какая-то больница в аляскинской глуши. Их с Ньютом не смогли перевезти в Форт сразу - они бы не выдержали дороги. Тамошняя медсестра что-то говорила о долговременном повреждении сердца. Он старался вспомнить, что именно он слышал, но всё путалось. Жертвы... и он, и Ньютон страдают чем-то, что наверняка сократит им жизнь.
Он начал одеваться и внезапно - где-то между натягиванием брюк и застёгиванием рубашки - понял, что по щекам текут слёзы. Осознание смерти Котика поразило его. Он потерял друга, о котором просто не знал, которого едва видел. Он оплакивал Котика, работая на организацию, существовавшую только ради освобождения земли от заразы кайдзю. Ну... вот почему PPDC будет существовать в любом случае. Человеческая раса вновь собиралась уничтожить себя, и сейчас он больше симпатизировал инопланетным монстрам. Сбывались его худшие опасения - кайдзю меняли его. Это не было физическое изменение. Он не увеличивался и не начал плеваться кислотой, но... он менялся. Единственной стабильной вещью во всём этом беспорядке оставался Ньютон. Он не мог не отметить иронию этой ситуации.
Германн умылся и подождал, пока иссякнут слёзы, глядя в телевизор. Там шли новости - СВШ послал двух Егерей - одного на границу Канзаса, другого - на окраину Юты. Невада пока оставалась лояльна к США, но шёл разговор об отправке туда военных. Удивительно, но Россия приняла сторону США, в то время как в Китае мнения разделились. Похоже, что начиналась война, обещающая быть кровавой и долгой. Готтлиб по старой привычке прикинул в уме цифры. Он грубо подсчитал количество жертв, а потом попробовал ещё один вариант, включающий применение ядерного оружия. Оба сценария имели сходные результаты - тысячи мирных жителей погибнут. Больше, чем убили кайдзю и, возможно, больше, чем от заражения Кайдзю-блу. Прежде, чем он выключил телевизор, прошёл репортаж о нападении кайдзю на Гавайях. Монстр атаковал завод по обработки тунца, вблизи Кахулуи на острове Мауи. Он вернулся в океан, прежде чем Егерь, вызванный для его убийства, добрался до места. Жертв не было. Эта атака до странности не была похожа на прошлые.
Слова лились из Ньютона, пока он неуклюже пытался придвинуться ближе.
-Трость мне подарили... не будем сейчас об этом. Я рад, что ты оправился от контакта с блу. Я волновался.
- Сэр... я...
- Заткнись, ты, долговязый идиот... Иисусе... Механик хочет компаниию без твоего трёпа.
- Заткнись, ты, долговязый идиот... Иисусе... Механик хочет компаниию без твоего трёпа.
Балор так долго молчал, что Германн даже не понял, что клюёт носом, пока не очнулся от собственного храпа и не встряхнулся, выпрямляясь. Флуд сосредоточенно его разглядывал. Готтлиб сонно отметил, что у него с племянником одинаковые пронзительно сияющие голубые глаза. Раньше он не обращал внимания на цвет глаз Балора.
- Ты и этот расписной идиот… единственная ниточка к Шону, которая у меня ещё осталась… Теперь допёрло, чего я должен таким суровым быть с вами? А?
Германн только кивнул и попытался подавить зевок. Балор глубоко вздохнул и осушил флягу до дна одним отчаянным глотком. Он протянул руку к полу и подобрал что-то, лежавшее у ног. Оно было завёрнуто в испачканный смазкой кусок брезента и пахло как пол ангара. Коротышка всунул это в руки Германна, пробурчав: - Открывай давай…
Готтлиб замялся на мгновение, сморщив нос и брезгливо развернул пласты грязной серой материи. Он сразу же опознал верхушку своей трости и извлёк сияющую костяную рукоять из обёртки. Не считая резного навершия, его трость была полностью переделана. Изящно выгнутый гладкий иссиня-чёрный металл с плотно притёртым окончанием, предотвращающим скольжение. Германн неуверенно провёл рукой по поверхности и изумился лёгкости материала и необычной форме трости.
- Когда бушь опираться, она спружинит и дополнительно поддержит … Сам придумал. Сделана из куска скелета Оккама.
У Готтлиба сжало горло, он попытался сглотнуть. Его глаза встретились с глазами Балора.
- Я… не знаю, что сказать, сэр.
- Ничё не говори. Ни единого блядского слова хоть кому-нибудь, хромой кретин. Дальше всё будет только хуже… Синов отправляют в Форт II. "Самсон" этот тоже с ними… Всё из-за тебя и монстра твоего ручного. Все Егеря должны быть готовы к бою… даж Бритва. Ещё пилоты сюда едут… настоящие вояки. Больно тебе счас? Будет ещё больнее…
Трость опасно блеснула в руках Германна, и он неосознанно потёр большим пальцем ухмыляющуюся морду Неряхи.
- Да, сэр.
Бейлор подобрал тряпицу, в которую завернул трость, и сунул её под перевязь на груди.
- Моего Егеря звали Пляшущая Бритва… знал об этом?
- Оккама? Я… нет. Я не знал об этом.
- Ну… эт Клякса переименовал. Единственная хрень, с которой я ваще мог согласиться… но ему чтоб ни слова. Те говорю щас, потому что в ноль надрался.
Бейлор не сразу смог встать. Зигзагом он добрался до двери спальни и упёрся кулаком здоровой руки в стену, переводя дух. Германн испытывал желание встать на ноги и помочь, но знал, что кроме желчи за свои благие намерения ничего не получит. Пожилой человек снова надсадно закашлялся, раздирая лёгкие. Жизнь, прожитая в разочарованиях и с сигаретой в зубах отражалась на его лице, когда он обернулся.
- Ты безумец… оба вы… Шон б гордился вами…
Он вышел, и дверь за ним с лязгом захлопнулась. В конце-концов Германн вновь погрузился в сон, всё ещё сжимая трость обеими руками.
..........................................................................................................................................................Проснувшись на следующее утро, Германн понял, что единственное, что держит его в постели - он сам. Не было никаких вооруженных охранников перед его дверью, никаких солдат, которые не выпустят его бродить по коридору. Он все еще чувствовал потускневшую боль в голове и груди, но кислородная маска перестала быть необходимостью. Пора было встать и что-то сделать. Он ощущал благословенную свободу от депрессии и не знал, кого благодарить за это - Сендак с её лекарствами или посетившего его Балора Флуда... или обоих.
Он сидел на краю своей кровати, уставившись в пространство, задумчиво потирая грудь. В первый день после пробуждения он был в сознании всего несколько минут. Это была какая-то больница в аляскинской глуши. Их с Ньютом не смогли перевезти в Форт сразу - они бы не выдержали дороги. Тамошняя медсестра что-то говорила о долговременном повреждении сердца. Он старался вспомнить, что именно он слышал, но всё путалось. Жертвы... и он, и Ньютон страдают чем-то, что наверняка сократит им жизнь.
Он начал одеваться и внезапно - где-то между натягиванием брюк и застёгиванием рубашки - понял, что по щекам текут слёзы. Осознание смерти Котика поразило его. Он потерял друга, о котором просто не знал, которого едва видел. Он оплакивал Котика, работая на организацию, существовавшую только ради освобождения земли от заразы кайдзю. Ну... вот почему PPDC будет существовать в любом случае. Человеческая раса вновь собиралась уничтожить себя, и сейчас он больше симпатизировал инопланетным монстрам. Сбывались его худшие опасения - кайдзю меняли его. Это не было физическое изменение. Он не увеличивался и не начал плеваться кислотой, но... он менялся. Единственной стабильной вещью во всём этом беспорядке оставался Ньютон. Он не мог не отметить иронию этой ситуации.
Германн умылся и подождал, пока иссякнут слёзы, глядя в телевизор. Там шли новости - СВШ послал двух Егерей - одного на границу Канзаса, другого - на окраину Юты. Невада пока оставалась лояльна к США, но шёл разговор об отправке туда военных. Удивительно, но Россия приняла сторону США, в то время как в Китае мнения разделились. Похоже, что начиналась война, обещающая быть кровавой и долгой. Готтлиб по старой привычке прикинул в уме цифры. Он грубо подсчитал количество жертв, а потом попробовал ещё один вариант, включающий применение ядерного оружия. Оба сценария имели сходные результаты - тысячи мирных жителей погибнут. Больше, чем убили кайдзю и, возможно, больше, чем от заражения Кайдзю-блу. Прежде, чем он выключил телевизор, прошёл репортаж о нападении кайдзю на Гавайях. Монстр атаковал завод по обработки тунца, вблизи Кахулуи на острове Мауи. Он вернулся в океан, прежде чем Егерь, вызванный для его убийства, добрался до места. Жертв не было. Эта атака до странности не была похожа на прошлые.
............................................................................................................................................................
Трость Балора оказалась лучшей из всех, какими он пользовался. За счёт необычной формы она слегка пружинила, давая большую поддержку при ходьбе. А ещё она была тихой - мягкая насадка не стучала по полу так, как привычный жёсткий пластик. Германн покачал головой, восхищаясь инженером, который сделал это... пьяным инженером Егерей. Он прошёл несколько кругов по длинному коридору общежития, но не встретил больше ни одного пилота. Он испытывал мучительную необходимость увидеть Ньютона, но понимал, что в лазарете будет полно персонала, знающего, что он должен быть в постели. Лаборатория была безопаснее - там он сможет подумать.
Люди в лифте и в ангаре избегали его. Проходя мимо механиков, Готтлиб услышал их шёпот и почувствовал, как кожа шеи становится горячей. Следя за командой Самсона, он быстро прошел по коридору к S-лаборатории. Внезапный порыв ледяного воздуха заставил его ноги подкоситься от облегчения. На половине спуска Германн ощутил резкую вспышку боли в голове... зудящее ощущение в затылке. А потом он услышал пение:
- Я не слишком силён в истории
Я не слишком силён в биологии
Я не слишком силён в учебниках
И не осилил французский...
Но я знаю, что я люблю тебя
И знаю, что если меня ты полюбишь,
Как прекрасен мир этот будет.
Готтлиб ускорил шаг. Высокий неуклюжий голос громко распевал песню, которой он не знал. В лаборатории был Ньютон и он пел:
- Не слишком силён в географии
И слаб в тригонометрии
Не слишком в курсе про алгебру
С линейкой логарифмической...
Но я знаю - один и один это два
И если это про нас с тобой -
Как прекрасен мир этот будет.
Обогнув челюсть Гогмагога, он заметил Ньютона - тот сидел на верхней ступеньке стремянки и бросал куски мороженого мяса в аквариум с солитёром кайдзю. Один его вид заставил сердце Германна биться быстрее. Он чувствовал, что его тело тянется к Ньюту, словно к магниту.
- Я не говорил, что отличник,
Но я попытаюсь им стать...
Быть может малыш-отличник
Заслужит твою любовь...
Я не слишком силён в биологии
Я не слишком силён в учебниках
И не осилил французский...
Но я знаю, что я люблю тебя
И знаю, что если меня ты полюбишь,
Как прекрасен мир этот будет.
Готтлиб ускорил шаг. Высокий неуклюжий голос громко распевал песню, которой он не знал. В лаборатории был Ньютон и он пел:
- Не слишком силён в географии
И слаб в тригонометрии
Не слишком в курсе про алгебру
С линейкой логарифмической...
Но я знаю - один и один это два
И если это про нас с тобой -
Как прекрасен мир этот будет.
Обогнув челюсть Гогмагога, он заметил Ньютона - тот сидел на верхней ступеньке стремянки и бросал куски мороженого мяса в аквариум с солитёром кайдзю. Один его вид заставил сердце Германна биться быстрее. Он чувствовал, что его тело тянется к Ньюту, словно к магниту.
- Я не говорил, что отличник,
Но я попытаюсь им стать...
Быть может малыш-отличник
Заслужит твою любовь...
- Эта песня тебе не подходит, Ньютон... ты очень много знаешь о биологии и некоторых других упомянутых вопросах...
Гейзлер испуганно огляделся, и едва не упал, увидев его. Он спустился с лестницы, пропуская ступеньки и замер в нескольких сантиметрах от Готтлиба, едва не танцуя на месте от желания прикоснуться. Германн не стал протягивать руку, и они просто стояли, глядя друг на друга, испытывая одновременно боль и облегчение. От этой смеси ощущений Германна подташнивало.
Гейзлер испуганно огляделся, и едва не упал, увидев его. Он спустился с лестницы, пропуская ступеньки и замер в нескольких сантиметрах от Готтлиба, едва не танцуя на месте от желания прикоснуться. Германн не стал протягивать руку, и они просто стояли, глядя друг на друга, испытывая одновременно боль и облегчение. От этой смеси ощущений Германна подташнивало.
- Я рад, что ты в порядке, Ньютон.
Яркие глаза Ньюта изучали его лицо, тело, поддерживающую его новую трость. Он подпрыгнул на носках, сжимая и разжимая кулаки: - Германн, чувак... Я так рад тебя видеть. Это был грёбаный кошмар. Я проскользнул сюда, чтобы покормить Спинозу, потому что кроме меня это никто не сделает, а я не хотел бы найти тут мёртвого солитёра. Я подумал, что если попытаюсь пробраться к тебе, они запихают мою задницу обратно в лазарет. Я в порядке. Головная боль в норме, отёка мозга в этот раз нет, сыпь от кайдзю-блу почти прошла... ты можешь посмотреть, но татуировки тоже там. И где ты взял эту крутую трость?
Слова лились из Ньютона, пока он неуклюже пытался придвинуться ближе.
-Трость мне подарили... не будем сейчас об этом. Я рад, что ты оправился от контакта с блу. Я волновался.
- Забудь про меня, ты в порядке? Они мне ничего не говорили, а мне было так сложно чувствовать тебя, пока я болел. Я видел у тебя розовую пену... ну, знаешь, вокруг...
Он взмахнул рукой возле рта и, дёргаясь, пугающе точно изобразил лицо Германна на пляже.
- Это обычно означает наличие жидкости в лёгких.
Германн наблюдал, как он говорит, поражаясь тому, как замечательно просто смотреть на него. Чувство облегчения пульсировало в груди, как сверхновая звезда. Он кашлянул, прерывая бесконечный поток болтовни напарника и кивнул в сторону своего рабочего места: - Ньютон, ты не мог бы включить мои обогреватели? Я бы хотел сесть...
- О, чувак! Это грубо с моей сторон! Я сейчас их...
Германн взял кусок мела и, тяжело вздохнув, посмотрел на него: - Нам нужно поговорить... Мы должны выяснить, что делать...
Ньютон подбежал к своему столу и подкатил стул настолько близко к Германну, насколько, в представлении Ньюта, тот согласился бы стерпеть. С пыхтением ожили обогреватели, согревая холодный воздух лаборатории, и Готтлиб, негромко стуча мелом по доске начал писать. Сейчас это были не формулы. Затем он сел рядом с Ньютоном и предложил читать:
Неизвестное:
Количество кайдзю?
Дислокация?
Характер трещин?
Содержание трещин?
Известное:
Кайдзю не вредят людям, если их не провоцировать или если люди случайно не захвачены вместе с другой пищей.
Кайдзю собирают еду и доставляют её к трещине.
Кайдзю чувствуют эмоциональную связь и помогают членам Улья.
Кайдзю не станут нападать на Ньютона Гейзлера и Германна Готтлиба, почётных членов Улья.
Ньютон смотрел на доску, развернувшись лицом к спинке стула, машинально дёргая ногой.
- Мне нравится звание "почётный член Улья", Германн... хорошее название для рок-группы.
- Я рад, что ты находишь это забавным
- Нет-нет! Прости, это не смешно... это хороший список. У нас был опыт работы с плавающим Котиком, и оттуда мы знаем довольно много. Есть несколько вещей, которые я осмыслил, пока лежал. Я думаю, у кайдзю возникли проблемы с прокормом себя и с добыванием еды для возвращения к трещине... добыча еды отнимает массу энергии. Они не так сильны, поэтому не готовы бороться так, как раньше. И еще... я не знаю, видел ли ты, но было ещё одно нападение на Гавайях. Кайдзю, который это сделал, был вроде бы второй категории... Я назвал его Мадпаппи. Кайдзю, родившиеся на нашей стороне, некрупные. Если не считать Везувия, все новые кайдзю в среднем не выше второй категории. Возможно это и не норма, но я готов поставить свои докторские степени и пару долларов, что большая часть тех, кого мы не видели, тоже первых категорий. И следующие рождающиеся будут ещё меньше. Это всё пока умозрительно, но...
Германн вытащил из ящика стола запасные очки для чтения и задумчиво протер их .
- Я считаю, что твои рассуждения - это серьёзная и ценная информация, но... Ньютон... Мадпаппи? Серьёзно?
- Он похож на водяную саламандру! Знаешь что? Это сейчас не имеет значения. Дело в том, что сейчас мы должны сосредоточить усилия на том, чем занимались до тренировок в Оккаме и кучи времени, проведённого в больнице. Количество кайдзю в воде и где они питаются. Проблема в том, что все данные ошибочны. Единственное определенное - те отчаявшиеся кайдзю, что совершали набеги на землю. И еще... почему они собирают пищу? Является ли это запасом? Они живут вместе коммуной и делятся едой? для кайдзю не имеет смысла кормить себе подобных. Они могут быть... передают её через какую-то дыру в друго измерение для остальных?
- Где Котик?
Ньютон поправил очки и посмотрел на него, приподняв бровь на "хорошей" половине.
- Ты имеешь в виду... его тело? Ты знаешь... Я не знаю. Я думаю, что они его сохранят... как они сделали с Крюгером.
Германн отвернулся от доски и посмотрел на Ньютона, впитывая черты его лица, взъерошенный волосы, неуверенный наклон плеч.
- Мы с Котиком просто разговаривали... и я сомневаюсь, что совместное прикосновение к нему сработает, как дрифт, но...
- Ух ты!.. Эй... ты же предлагаешь, чтобы мы....
- Пройдут долгие месяцы прежде чем мы сможем точно установить численность кайдзю. Судя по предоставленной тобою ранее статистике, я оценил их количество в тридцать-сорок особей… но теперь полагаю, что цифра существенно завышена. Даже если я точно определю количество, это мало чем поможет в поиске Разлома. Чем дольше мы остаёмся здесь, тем выше вероятность, что программа убьёт нас, Гейзлер. В конечном счёте в ООН решат, что Оккам тоже пригоден для этой нелепой войны – и я не хочу в этом участвовать. Всё будет, как ты и говорил в Онтарио. Я борюсь с кайдзю,.. не с людьми, и теперь меня это разрывает. Возможно, мы остановим кайдзю… и они отпустят нас без лишних объяснений.
Перепачканными мелом руками Готтлиб медленно вращал трость. Балор предупреждал его - боль будет только сильнее. Ньютон посмотрел ему в глаза, и их связь вспыхнула в сознании лучистым теплом.
- Ньютон, я наконец-то решил, что хочу жить… то, о чём мы говорили, когда впервые с тобою расстались.
- ОК… ага, не время, нам надо обсудить это попозже. Тем не менее, меня пугает этот случайный разговор о самоубийстве… Дрифт с Котиком, кажется дурацким началом, партнёр.
- Вместе… мы уже сделали это вместе. Мы можем объединить наши силы для поиска необходимой информации. Прежде мы не контролировали то, что видели, но…
Германн почувствовал его сомнения и страх, чёрной жидкостью разливающиеся в мыслях. Он провёл рукой по татуировкам Ньютона и переплёл свои пальцы с его. Снова возникло эта необъяснимое чувство. будто поднявшееся по руке Ньютона и разлившееся теплом в сердце Германа. Он испустил приглушённый всхлип, и Ньют сжал его руку.
- Я оплакиваю кайдзю, Ньютон. Я предаю человеческую расу.
- Нет... нет, Герма... ты просто потерял друга и грустишь.
- В их разуме есть наши воспоминания. Он знал, что моя мать смотрела, как...
- Да, это вполне возможно... это... Коллективный Разум. Крюгер знал, что все слишком...
- Ньютон, а что если они именно поэтому не нападают на города? Что если это из-за нас? Потому что видели наши воспоминания и знают, что это бы нас сломило? Это совсем безумная мысль?
Германн взял кусок мела и, тяжело вздохнув, посмотрел на него: - Нам нужно поговорить... Мы должны выяснить, что делать...
Ньютон подбежал к своему столу и подкатил стул настолько близко к Германну, насколько, в представлении Ньюта, тот согласился бы стерпеть. С пыхтением ожили обогреватели, согревая холодный воздух лаборатории, и Готтлиб, негромко стуча мелом по доске начал писать. Сейчас это были не формулы. Затем он сел рядом с Ньютоном и предложил читать:
Неизвестное:
Количество кайдзю?
Дислокация?
Характер трещин?
Содержание трещин?
Известное:
Кайдзю не вредят людям, если их не провоцировать или если люди случайно не захвачены вместе с другой пищей.
Кайдзю собирают еду и доставляют её к трещине.
Кайдзю чувствуют эмоциональную связь и помогают членам Улья.
Кайдзю не станут нападать на Ньютона Гейзлера и Германна Готтлиба, почётных членов Улья.
Ньютон смотрел на доску, развернувшись лицом к спинке стула, машинально дёргая ногой.
- Мне нравится звание "почётный член Улья", Германн... хорошее название для рок-группы.
- Я рад, что ты находишь это забавным
- Нет-нет! Прости, это не смешно... это хороший список. У нас был опыт работы с плавающим Котиком, и оттуда мы знаем довольно много. Есть несколько вещей, которые я осмыслил, пока лежал. Я думаю, у кайдзю возникли проблемы с прокормом себя и с добыванием еды для возвращения к трещине... добыча еды отнимает массу энергии. Они не так сильны, поэтому не готовы бороться так, как раньше. И еще... я не знаю, видел ли ты, но было ещё одно нападение на Гавайях. Кайдзю, который это сделал, был вроде бы второй категории... Я назвал его Мадпаппи. Кайдзю, родившиеся на нашей стороне, некрупные. Если не считать Везувия, все новые кайдзю в среднем не выше второй категории. Возможно это и не норма, но я готов поставить свои докторские степени и пару долларов, что большая часть тех, кого мы не видели, тоже первых категорий. И следующие рождающиеся будут ещё меньше. Это всё пока умозрительно, но...
Германн вытащил из ящика стола запасные очки для чтения и задумчиво протер их .
- Я считаю, что твои рассуждения - это серьёзная и ценная информация, но... Ньютон... Мадпаппи? Серьёзно?
- Он похож на водяную саламандру! Знаешь что? Это сейчас не имеет значения. Дело в том, что сейчас мы должны сосредоточить усилия на том, чем занимались до тренировок в Оккаме и кучи времени, проведённого в больнице. Количество кайдзю в воде и где они питаются. Проблема в том, что все данные ошибочны. Единственное определенное - те отчаявшиеся кайдзю, что совершали набеги на землю. И еще... почему они собирают пищу? Является ли это запасом? Они живут вместе коммуной и делятся едой? для кайдзю не имеет смысла кормить себе подобных. Они могут быть... передают её через какую-то дыру в друго измерение для остальных?
- Где Котик?
Ньютон поправил очки и посмотрел на него, приподняв бровь на "хорошей" половине.
- Ты имеешь в виду... его тело? Ты знаешь... Я не знаю. Я думаю, что они его сохранят... как они сделали с Крюгером.
Германн отвернулся от доски и посмотрел на Ньютона, впитывая черты его лица, взъерошенный волосы, неуверенный наклон плеч.
- Мы с Котиком просто разговаривали... и я сомневаюсь, что совместное прикосновение к нему сработает, как дрифт, но...
- Ух ты!.. Эй... ты же предлагаешь, чтобы мы....
- Пройдут долгие месяцы прежде чем мы сможем точно установить численность кайдзю. Судя по предоставленной тобою ранее статистике, я оценил их количество в тридцать-сорок особей… но теперь полагаю, что цифра существенно завышена. Даже если я точно определю количество, это мало чем поможет в поиске Разлома. Чем дольше мы остаёмся здесь, тем выше вероятность, что программа убьёт нас, Гейзлер. В конечном счёте в ООН решат, что Оккам тоже пригоден для этой нелепой войны – и я не хочу в этом участвовать. Всё будет, как ты и говорил в Онтарио. Я борюсь с кайдзю,.. не с людьми, и теперь меня это разрывает. Возможно, мы остановим кайдзю… и они отпустят нас без лишних объяснений.
Перепачканными мелом руками Готтлиб медленно вращал трость. Балор предупреждал его - боль будет только сильнее. Ньютон посмотрел ему в глаза, и их связь вспыхнула в сознании лучистым теплом.
- Ньютон, я наконец-то решил, что хочу жить… то, о чём мы говорили, когда впервые с тобою расстались.
- ОК… ага, не время, нам надо обсудить это попозже. Тем не менее, меня пугает этот случайный разговор о самоубийстве… Дрифт с Котиком, кажется дурацким началом, партнёр.
- Вместе… мы уже сделали это вместе. Мы можем объединить наши силы для поиска необходимой информации. Прежде мы не контролировали то, что видели, но…
Германн почувствовал его сомнения и страх, чёрной жидкостью разливающиеся в мыслях. Он провёл рукой по татуировкам Ньютона и переплёл свои пальцы с его. Снова возникло эта необъяснимое чувство. будто поднявшееся по руке Ньютона и разлившееся теплом в сердце Германа. Он испустил приглушённый всхлип, и Ньют сжал его руку.
- Я оплакиваю кайдзю, Ньютон. Я предаю человеческую расу.
- Нет... нет, Герма... ты просто потерял друга и грустишь.
- В их разуме есть наши воспоминания. Он знал, что моя мать смотрела, как...
- Да, это вполне возможно... это... Коллективный Разум. Крюгер знал, что все слишком...
- Ньютон, а что если они именно поэтому не нападают на города? Что если это из-за нас? Потому что видели наши воспоминания и знают, что это бы нас сломило? Это совсем безумная мысль?
Ньютон смотрел на Гогмагога, закусив губу и ероша грязные волосы.
- Я ... я действительно не думал об этом. Ты думаешь, что наше участие в Коллективном Разуме их... приручает?
Предшественники были контролирующей силой. Они были разумом этих животных. Теперь они ушли... отрезаны. Теперь интеллектуально на кайдзю влияем только мы. Я... мне интересно, если они принимают сигналы наших воспоминаний... нашего опыта. Возможно, мы их меняем?
Ньютон пробежал большим пальцем по чувствительной коже запястья Германна. Это было мучительно интимный жест, но он не отдёрнул руку.
- Теория интересная, но её очень тяжело доказывать.
- Тяжело. Поэтому мы должны получить один из мозгов Котика. Дрифт нам всё скажет.
Ньютон нахмурился и покачал головой. Его голос стал совсем тихим: - Я... я не знаю, Герман. Я знаю, ты сейчас будешь смеяться, потому что обычно именно я говорю, что мы должны сделать подобное дерьмо, но я не знаю, должны ли мы делать это снова. Побочные эффекты...
Они оба уставились на доску. Головная боль и странный зуд в шее усилились, едва Германн оказался ближе к Ньютону. Он спросил себя, тот ли это эффект обратной связи, о котором говорила Сендак. Он почти забыл, что Ньютон держит его за руку, пока тот снова не заговорил .
Ты пытаешься понять, кто убьёт нас быстрее, Оккам или кайдзю, не так ли?
- Я...
Он чувствовал, как Ньют смотрит на него и не мог врать.
- Давай уберёмся отсюда, Херм. Мы заслужили перерыв, до того как они нас найдут и наверняка опять рассадят по одиночкам. Это поможет тебе легче думать о Котике.
Готлиб посмотрел в искреннее лицо своего партнера и невольно улыбнулся: - Ты знаешь такое место?
.........................................................................................................................................................
Германн неловко оглядывал тускло мерцающий голубым большой зал. Его новая трость щёлкнула по плитке, когда Ньют, вибрируя от волнения, втащил его сюда. Помещение было огромным и, казалось, простиралось на многие километры в любом направлении. Большую его часть занимали бассейны с водой, переливающейся оттенками синего. Каждый был окружен гудящим оборудованием на подиумах. Все меньшие бассейны были сгруппированы вокруг одного огромного, прямоугольного, в центре. К нему Ньютон и вёл его. Нетерпеливо усмехаясь, он помахал Германну: - Проверь, у них там внизу есть сердце старичка Марк-III! Я думаю, что это может быть Призрачный Вулкан, но наверняка не знаю.
Готтлиб быстро пошёл вдоль кромки воды. Всмотревшись в прозрачную глубину, он увидел неоново-светящиеся ёмкости под толстой металлической решёткой в нижней части бассейна.
- Ньютон...это...бассейны для отработанного топлива? Как и в хранилищах радиоактивных отходов?
Он остолбенел, когда понял, что Ньютон уже расстегнул фланелевую рубашку и возится с футболкой под ней.
- Да! Его моя тайная купальня.
- Ты с ума сошел?
Ньютон хихикнул и подпрыгивая, сдёрнул обувь.
- Ну, во-первых, "да" - это установленный факт. Во-вторых... и ты и я знаем, что пока не нырнёшь на глубину пятнадцать футов ко дну бассейна и не откроешь колбу, чтобы лизнуть ТВЭЛ, всё прекрасно. Вода глушит излучение и единственная разница между этим бассейном и нормальным - что этот супер-тёплый. Это здорово. Я часто тут украдкой...
Сплюнув, Германн замотал головой и покраснел, когда Ньютон остался только в ярко-зелёных боксёрах.
- Бомбочка!!!
Волна чистой воды выплеснулась через край на плиточный пол и намочила ботинки Готтлиба. Он сделал шаг назад. Ньютон всплыл у края бассейна и облокотился на него, улыбаясь и щурясь от воды в глазах.
- Давай, дружище! Ноге от этого будет лучше. Будь добр, подвигайся немножко.
Германн бросил на дверь быстрый взгляд через плечо и опять посмотрел на Ньютона, одетого в трусы, татуировки и улыбку.
- Ты абсолютно уверен, что нас не поймают?
Ньютон скрестил руки на груди и поднял три пальца .
- Крест на сердце, честное скаутское.
Готтиб сглотнул, наклоняясь, чтобы заглянуть за край бассейна Ньюта. Вода была совершенно прозрачной и настолько глубокой, что он не сразу разглядел металлическую сетку внизу. Под ней смутно угадывался очерк ядерного реактора Егеря - он был не менее чем в двух этажак внизу.
- Ну... хорошо. Тогда отвернись.
Ньют демонстративно развернулся в воде и закрыл глаза рукой.
- Когда ты научился плавать, Германн? Когда был ребенком? Я в детстве жил на берегу озера...
Распутывая шнурки Готтлиб ответил раньше, чем успел подумать: - Я учился ребёнком. Мои братья, сёстры и я брали уроки. Дом у озера? Да, я знаю, я видел его...
Он вздрогнул от своего ответа.
- В самом деле? Здорово, что ты это видел! Можно... Я знаю, ты бы не хотел об этом говорить, но... Можно я спрошу, сколько ты видел? Я имею в виду... Просто вспышки?
Германн аккуратно поставил свои старые "оксфорды" и, подумав секунду, установил рядом с ними потрёпанные "Чак Тейлор" Ньютона. "Если и существует картинка, которой можно нас определить - то вот она" - невесело подумал он. Он почувствовал укол боли в животе и не смог понять, что его вызвало. Ньютон плеснул водой, привлекая его внимание.
- Херминатор? Приятель, ты в порядке?
- Мммм? Я... да... Прости. Я видел Дом у озера несколько раз. Это было прекрасно.
Готтлиб снял парку и повесил его её на торчащую металлическую трубу. Нахмурившись, он подобрал с пола очки Ньютона и сунул их в карман куртки.
Он расстегнул чёрный кардиган и рубашку под ним, и наконец-то остался только в майке и серых шортах. Сложив одежду подальше от воды, он уселся на край бассейна, помогая себе тростью, как рычагом, потом положил её в пределах досягаемости и с мягким всплеском опустился в воду.
- Можно сейчас на Вас посмотреть, о скромная мышь?
- Да... Полагаю, что можешь.
Ньют убрал руку с глаз и, оттолкнувшись от стены, погрузился в воду до подбородка.
- В любом случае, я тебя не слишком хорошо вижу. Нет, только если реально близко. Моё зрение за последнюю пару лет стало совсем дерьмовым.
Германн медленно шевелил ногами в воде, боль в бедре успокаивалась. Он облегчённо вздохнул.
- Ты был прав, Ньютон... это отлично.
- Германн, ты только что признал, что я был прав? Чтобы посчитать, сколько раз ты это сделал, хватит пальцев одной руки.
- Даже сломанные часы дважды в день показывают правильное время.
Германн облокотился на край бассейна и положив голову на руки, вновь стал рассматривать обувь - свою и Ньютона. Он ничего не мог поделать... казалось, они иллюстрируют все причины, из-за которых надо оттолкнуть его чувства... Запертый, глубоко и скрытно.
- ОК, что случилось? Я чувствую, что... Если ты хочешь, я отплыву к той стороне басейна. Только скажи мне, о чём ты сейчас? О Котике? Обо мне?
Готтлиб посмотрел на Ньюта поверх бледного плеча и указал на обувь.
- Скажи мне, что ты видишь, когда на них смотришь?
- Э-эээ... обувь?
- Почему ты терпишь меня, Ньютон?
Гейзлер подплыл ближе и посмотрел на него, рассеянно растирая парализованную половину лица. Германн заметил, что он обычно делает так, когда расстроен. Новый рефлекс развился довольно быстро.
- Терпеть тебя? Какое отношение имеют к этому ботинки?
- Почему ты поменялся лабораториями? Почему ты пошёл к Весс и попросился в мои лабораторные напарники?
- Ух ты. Тайм-аут... Ты прям по всей карте... Умм... ОК, как ты узнал, что... никто же... Дрифт, глупый вопрос. Можно я начну сначала? ну... помнишь вечеринку, на которой мы встретились?
Германн кивнул, шевеля ногами в воде, следя за Ньютом, начавшим медленное беспокойное кружение. Он говорил очень быстро и немного виновато: - Конечно, ты помнишь... Хорошо, хорошо, мы говорили и я вылил на тебя выпивку с содовой, так, да? И... пожалуйста, не обижайся на меня, но... Я сделал это нарочно.
Германн почувствовал, как его желудок сжимается, а сердце застывает.
- Нет-нет, я знаю, это звучит ужасно и это было ужасно. Я пожалел об этом через секунду. Я сделал это потому, что меня подбивал отдел биологии и половина отдела физики. У тебя было не много поклонников. Раньше чем добраться до Шаттердома, ты написал пару жестких опровержений теории многократного нарушения Майбриджа, чем практически уничтожил его предположение... И это только его. Ты для них был чёртов супер-умник, Герман. Я тоже... но я был куриное дерьмо и прогнулся, как школота, пытающаяся стать королевой бала.
Готтлиб слушал, глядя в воду.
- Продолжай.
Ньют подплыл к нему, протягивая руку.
- О, Боже ... пожалуйста, не расстраивайся. Когда ты начал на меня орать, я не увидел в тебе злости на всех, вот в чём дело... Я только видел, как ты расстроен... Это смотрелось... страшно. Ты пытался выглядеть угрожающе, но мне было легко рассмотреть, что под всем этим, - Ньют покачал головой, у него перехватило голос: - Я чувствовал себя так плохо.... Все, что я мог сделать - нацепить фальшивую улыбку и вести себя будто сделал что-то смелое. Я прямо тогда и решил, что должен тебе помочь... и я подумал, что начну с того, чтобы быть рядом... познакомиться с тобой? И я пошел к Весс на следующий же день и попросил обмен раньше, чем тебе дали соседа.
Тишину нарушало только их дыхание и эхо воды, капающей с труб.
- Германн... Я не говорю, что поступил хорошо, но... если бы я это не сделал, мы бы никогда не стали партнёрами. Я имею в виду... я не знал тебя тогда... . Просто все дерьмо, которое они сказали мне, и всё то, что я почерпнул из твоего письма... Я видел только то, что ты - умный. Пугающая разновидность умника, но тогда меня это не беспокоило. Чем больше я узнавал тебя, тем больше понимал, что ты единственный кто там чего-то стоит. Я просто...
Готтлиб смотрел, как он колеблется, прежде чем сказать голосом низким от избытка эмоций: - Ты мой лучший друг... единственный человек, которому я доверяю до конца.
Германн покачал головой, развернувшись, чтобы заглянуть ему в глаза - вода с намокших волос стекала по лицу: - Я просто не понимаю, почему это произошло... независимо от того, что я делал, пытаясь это остановить... почему вместе на том же пути?
Подняв "хорошую" бровь Ньют подплыл чуть ближе.
- Почему... в каком смысле вместе?
Германн протянул руку и, обхватив затылок Ньютона, поцеловал его в губы. Тело Ньюта застыло от шока на несколько секунд, прежде чем он прижался в ответ. Германн почувствовал руки, поднимающиеся по его плечам, отчаянно вцепляющиеся в волосы в попытке привлечь ещё ближе. Чувство желания и любви было настолько сильным, что он задохнулся. Это было слишком большим и слишком внезапным, и он высвободился, напуганный этими чрезмерно яркими эмоциями и отплыл, несмотря на слабые протесты Гейзлера.
- Подожди... пожалуйста...
Слова превратились в глубокие рыданияя, от которых внутри Германна всё сжалось.
- Ньютон, ты плачешь?
- Я так долго ждал... мы не можем просто... не дольше минуты я... дерьмо...
Германн испуганно смотрел, как по его мокрому лицу текут слёзы и сопли. Плач захлебнулся, и он почувствовал, как его собственные лёгкие взывают к кислороду.
- Ньютон, дыхание! Ты не дышишь!
У него был миллион вариантов ожидаемой реакции Ньюта на первый поцелуй. Но такого среди них не было. Из носа Ньютона пошла кровь, вода вокруг покраснела, и он погрузился с головой. Когда он вынырнул, беспомощно барахтаясь, Германн подплыл к нему, обхватил и отбуксировал к краю бассейна.
- Вылезай, ты, идиот! Вылезай или утонешь!
Ньютон попытался помочь ему перетащить своё тело через бетонную кромку бассейна. Они оба лежали на кафельном полу задыхаясь и глядя на жужжащие флуоресцентные лампы. Ньютон дрожал, в затылке у Готлиба гудело какое-то подобие белого шума. Он заговорил, стараясь, чтобы голос звучал спокойно: - Ньютон... У тебя паническая атака?
Ответом ему было влажное хриплое рыдание, перешедшее в бешеный смех.
- Маленькая.
Это была плохая новость. Ему будет сложно дотащить Гейзлера до лазарета, чтобы получить седативные средства и невесело объяснять, почему они оба мокрые.
- Насколько маленькая? Мы сможем сами с ней разобраться?
Ньют боролся за воздух, и Готтлиб почувствовал, как его собственные лёгкие пытаются вдохнуть.
- Да, я... О боже, Германн... Мне так жаль... Мне очень жаль...
Снаружи бассейна было холодно. Германн потянулся за тростью, поднялся на ноги, дохромал до парки и, опустившись на колени, укутал ей дрожащего Ньюта.
- Почему ты извиняешься? Тебе не о чем сожалеть. Это я тебя расстроил, я должен извиняться.
-Н-нет! Я не расстроен. Все... я хотел... Счастлив!
Германн сжал ладонь Ньютона: - У тебя странный способ это показывать.
- Я ... я действительно не думал об этом. Ты думаешь, что наше участие в Коллективном Разуме их... приручает?
Предшественники были контролирующей силой. Они были разумом этих животных. Теперь они ушли... отрезаны. Теперь интеллектуально на кайдзю влияем только мы. Я... мне интересно, если они принимают сигналы наших воспоминаний... нашего опыта. Возможно, мы их меняем?
Ньютон пробежал большим пальцем по чувствительной коже запястья Германна. Это было мучительно интимный жест, но он не отдёрнул руку.
- Теория интересная, но её очень тяжело доказывать.
- Тяжело. Поэтому мы должны получить один из мозгов Котика. Дрифт нам всё скажет.
Ньютон нахмурился и покачал головой. Его голос стал совсем тихим: - Я... я не знаю, Герман. Я знаю, ты сейчас будешь смеяться, потому что обычно именно я говорю, что мы должны сделать подобное дерьмо, но я не знаю, должны ли мы делать это снова. Побочные эффекты...
Они оба уставились на доску. Головная боль и странный зуд в шее усилились, едва Германн оказался ближе к Ньютону. Он спросил себя, тот ли это эффект обратной связи, о котором говорила Сендак. Он почти забыл, что Ньютон держит его за руку, пока тот снова не заговорил .
Ты пытаешься понять, кто убьёт нас быстрее, Оккам или кайдзю, не так ли?
- Я...
Он чувствовал, как Ньют смотрит на него и не мог врать.
- Давай уберёмся отсюда, Херм. Мы заслужили перерыв, до того как они нас найдут и наверняка опять рассадят по одиночкам. Это поможет тебе легче думать о Котике.
Готлиб посмотрел в искреннее лицо своего партнера и невольно улыбнулся: - Ты знаешь такое место?
.........................................................................................................................................................
Германн неловко оглядывал тускло мерцающий голубым большой зал. Его новая трость щёлкнула по плитке, когда Ньют, вибрируя от волнения, втащил его сюда. Помещение было огромным и, казалось, простиралось на многие километры в любом направлении. Большую его часть занимали бассейны с водой, переливающейся оттенками синего. Каждый был окружен гудящим оборудованием на подиумах. Все меньшие бассейны были сгруппированы вокруг одного огромного, прямоугольного, в центре. К нему Ньютон и вёл его. Нетерпеливо усмехаясь, он помахал Германну: - Проверь, у них там внизу есть сердце старичка Марк-III! Я думаю, что это может быть Призрачный Вулкан, но наверняка не знаю.
Готтлиб быстро пошёл вдоль кромки воды. Всмотревшись в прозрачную глубину, он увидел неоново-светящиеся ёмкости под толстой металлической решёткой в нижней части бассейна.
- Ньютон...это...бассейны для отработанного топлива? Как и в хранилищах радиоактивных отходов?
Он остолбенел, когда понял, что Ньютон уже расстегнул фланелевую рубашку и возится с футболкой под ней.
- Да! Его моя тайная купальня.
- Ты с ума сошел?
Ньютон хихикнул и подпрыгивая, сдёрнул обувь.
- Ну, во-первых, "да" - это установленный факт. Во-вторых... и ты и я знаем, что пока не нырнёшь на глубину пятнадцать футов ко дну бассейна и не откроешь колбу, чтобы лизнуть ТВЭЛ, всё прекрасно. Вода глушит излучение и единственная разница между этим бассейном и нормальным - что этот супер-тёплый. Это здорово. Я часто тут украдкой...
Сплюнув, Германн замотал головой и покраснел, когда Ньютон остался только в ярко-зелёных боксёрах.
- Бомбочка!!!
Волна чистой воды выплеснулась через край на плиточный пол и намочила ботинки Готтлиба. Он сделал шаг назад. Ньютон всплыл у края бассейна и облокотился на него, улыбаясь и щурясь от воды в глазах.
- Давай, дружище! Ноге от этого будет лучше. Будь добр, подвигайся немножко.
Германн бросил на дверь быстрый взгляд через плечо и опять посмотрел на Ньютона, одетого в трусы, татуировки и улыбку.
- Ты абсолютно уверен, что нас не поймают?
Ньютон скрестил руки на груди и поднял три пальца .
- Крест на сердце, честное скаутское.
Готтиб сглотнул, наклоняясь, чтобы заглянуть за край бассейна Ньюта. Вода была совершенно прозрачной и настолько глубокой, что он не сразу разглядел металлическую сетку внизу. Под ней смутно угадывался очерк ядерного реактора Егеря - он был не менее чем в двух этажак внизу.
- Ну... хорошо. Тогда отвернись.
Ньют демонстративно развернулся в воде и закрыл глаза рукой.
- Когда ты научился плавать, Германн? Когда был ребенком? Я в детстве жил на берегу озера...
Распутывая шнурки Готтлиб ответил раньше, чем успел подумать: - Я учился ребёнком. Мои братья, сёстры и я брали уроки. Дом у озера? Да, я знаю, я видел его...
Он вздрогнул от своего ответа.
- В самом деле? Здорово, что ты это видел! Можно... Я знаю, ты бы не хотел об этом говорить, но... Можно я спрошу, сколько ты видел? Я имею в виду... Просто вспышки?
Германн аккуратно поставил свои старые "оксфорды" и, подумав секунду, установил рядом с ними потрёпанные "Чак Тейлор" Ньютона. "Если и существует картинка, которой можно нас определить - то вот она" - невесело подумал он. Он почувствовал укол боли в животе и не смог понять, что его вызвало. Ньютон плеснул водой, привлекая его внимание.
- Херминатор? Приятель, ты в порядке?
- Мммм? Я... да... Прости. Я видел Дом у озера несколько раз. Это было прекрасно.
Готтлиб снял парку и повесил его её на торчащую металлическую трубу. Нахмурившись, он подобрал с пола очки Ньютона и сунул их в карман куртки.
Он расстегнул чёрный кардиган и рубашку под ним, и наконец-то остался только в майке и серых шортах. Сложив одежду подальше от воды, он уселся на край бассейна, помогая себе тростью, как рычагом, потом положил её в пределах досягаемости и с мягким всплеском опустился в воду.
- Можно сейчас на Вас посмотреть, о скромная мышь?
- Да... Полагаю, что можешь.
Ньют убрал руку с глаз и, оттолкнувшись от стены, погрузился в воду до подбородка.
- В любом случае, я тебя не слишком хорошо вижу. Нет, только если реально близко. Моё зрение за последнюю пару лет стало совсем дерьмовым.
Германн медленно шевелил ногами в воде, боль в бедре успокаивалась. Он облегчённо вздохнул.
- Ты был прав, Ньютон... это отлично.
- Германн, ты только что признал, что я был прав? Чтобы посчитать, сколько раз ты это сделал, хватит пальцев одной руки.
- Даже сломанные часы дважды в день показывают правильное время.
Германн облокотился на край бассейна и положив голову на руки, вновь стал рассматривать обувь - свою и Ньютона. Он ничего не мог поделать... казалось, они иллюстрируют все причины, из-за которых надо оттолкнуть его чувства... Запертый, глубоко и скрытно.
- ОК, что случилось? Я чувствую, что... Если ты хочешь, я отплыву к той стороне басейна. Только скажи мне, о чём ты сейчас? О Котике? Обо мне?
Готтлиб посмотрел на Ньюта поверх бледного плеча и указал на обувь.
- Скажи мне, что ты видишь, когда на них смотришь?
- Э-эээ... обувь?
- Почему ты терпишь меня, Ньютон?
Гейзлер подплыл ближе и посмотрел на него, рассеянно растирая парализованную половину лица. Германн заметил, что он обычно делает так, когда расстроен. Новый рефлекс развился довольно быстро.
- Терпеть тебя? Какое отношение имеют к этому ботинки?
- Почему ты поменялся лабораториями? Почему ты пошёл к Весс и попросился в мои лабораторные напарники?
- Ух ты. Тайм-аут... Ты прям по всей карте... Умм... ОК, как ты узнал, что... никто же... Дрифт, глупый вопрос. Можно я начну сначала? ну... помнишь вечеринку, на которой мы встретились?
Германн кивнул, шевеля ногами в воде, следя за Ньютом, начавшим медленное беспокойное кружение. Он говорил очень быстро и немного виновато: - Конечно, ты помнишь... Хорошо, хорошо, мы говорили и я вылил на тебя выпивку с содовой, так, да? И... пожалуйста, не обижайся на меня, но... Я сделал это нарочно.
Германн почувствовал, как его желудок сжимается, а сердце застывает.
- Нет-нет, я знаю, это звучит ужасно и это было ужасно. Я пожалел об этом через секунду. Я сделал это потому, что меня подбивал отдел биологии и половина отдела физики. У тебя было не много поклонников. Раньше чем добраться до Шаттердома, ты написал пару жестких опровержений теории многократного нарушения Майбриджа, чем практически уничтожил его предположение... И это только его. Ты для них был чёртов супер-умник, Герман. Я тоже... но я был куриное дерьмо и прогнулся, как школота, пытающаяся стать королевой бала.
Готтлиб слушал, глядя в воду.
- Продолжай.
Ньют подплыл к нему, протягивая руку.
- О, Боже ... пожалуйста, не расстраивайся. Когда ты начал на меня орать, я не увидел в тебе злости на всех, вот в чём дело... Я только видел, как ты расстроен... Это смотрелось... страшно. Ты пытался выглядеть угрожающе, но мне было легко рассмотреть, что под всем этим, - Ньют покачал головой, у него перехватило голос: - Я чувствовал себя так плохо.... Все, что я мог сделать - нацепить фальшивую улыбку и вести себя будто сделал что-то смелое. Я прямо тогда и решил, что должен тебе помочь... и я подумал, что начну с того, чтобы быть рядом... познакомиться с тобой? И я пошел к Весс на следующий же день и попросил обмен раньше, чем тебе дали соседа.
Тишину нарушало только их дыхание и эхо воды, капающей с труб.
- Германн... Я не говорю, что поступил хорошо, но... если бы я это не сделал, мы бы никогда не стали партнёрами. Я имею в виду... я не знал тебя тогда... . Просто все дерьмо, которое они сказали мне, и всё то, что я почерпнул из твоего письма... Я видел только то, что ты - умный. Пугающая разновидность умника, но тогда меня это не беспокоило. Чем больше я узнавал тебя, тем больше понимал, что ты единственный кто там чего-то стоит. Я просто...
Готтлиб смотрел, как он колеблется, прежде чем сказать голосом низким от избытка эмоций: - Ты мой лучший друг... единственный человек, которому я доверяю до конца.
Германн покачал головой, развернувшись, чтобы заглянуть ему в глаза - вода с намокших волос стекала по лицу: - Я просто не понимаю, почему это произошло... независимо от того, что я делал, пытаясь это остановить... почему вместе на том же пути?
Подняв "хорошую" бровь Ньют подплыл чуть ближе.
- Почему... в каком смысле вместе?
Германн протянул руку и, обхватив затылок Ньютона, поцеловал его в губы. Тело Ньюта застыло от шока на несколько секунд, прежде чем он прижался в ответ. Германн почувствовал руки, поднимающиеся по его плечам, отчаянно вцепляющиеся в волосы в попытке привлечь ещё ближе. Чувство желания и любви было настолько сильным, что он задохнулся. Это было слишком большим и слишком внезапным, и он высвободился, напуганный этими чрезмерно яркими эмоциями и отплыл, несмотря на слабые протесты Гейзлера.
- Подожди... пожалуйста...
Слова превратились в глубокие рыданияя, от которых внутри Германна всё сжалось.
- Ньютон, ты плачешь?
- Я так долго ждал... мы не можем просто... не дольше минуты я... дерьмо...
Германн испуганно смотрел, как по его мокрому лицу текут слёзы и сопли. Плач захлебнулся, и он почувствовал, как его собственные лёгкие взывают к кислороду.
- Ньютон, дыхание! Ты не дышишь!
У него был миллион вариантов ожидаемой реакции Ньюта на первый поцелуй. Но такого среди них не было. Из носа Ньютона пошла кровь, вода вокруг покраснела, и он погрузился с головой. Когда он вынырнул, беспомощно барахтаясь, Германн подплыл к нему, обхватил и отбуксировал к краю бассейна.
- Вылезай, ты, идиот! Вылезай или утонешь!
Ньютон попытался помочь ему перетащить своё тело через бетонную кромку бассейна. Они оба лежали на кафельном полу задыхаясь и глядя на жужжащие флуоресцентные лампы. Ньютон дрожал, в затылке у Готлиба гудело какое-то подобие белого шума. Он заговорил, стараясь, чтобы голос звучал спокойно: - Ньютон... У тебя паническая атака?
Ответом ему было влажное хриплое рыдание, перешедшее в бешеный смех.
- Маленькая.
Это была плохая новость. Ему будет сложно дотащить Гейзлера до лазарета, чтобы получить седативные средства и невесело объяснять, почему они оба мокрые.
- Насколько маленькая? Мы сможем сами с ней разобраться?
Ньют боролся за воздух, и Готтлиб почувствовал, как его собственные лёгкие пытаются вдохнуть.
- Да, я... О боже, Германн... Мне так жаль... Мне очень жаль...
Снаружи бассейна было холодно. Германн потянулся за тростью, поднялся на ноги, дохромал до парки и, опустившись на колени, укутал ей дрожащего Ньюта.
- Почему ты извиняешься? Тебе не о чем сожалеть. Это я тебя расстроил, я должен извиняться.
-Н-нет! Я не расстроен. Все... я хотел... Счастлив!
Германн сжал ладонь Ньютона: - У тебя странный способ это показывать.
Руки Ньюта обвили грудь Германа, он крепко обнял его, уткнувшись лицом в шею Готтлиба. Контакт двух обнажённых тел сделал связь такой сильной, что на мгновение Германн почувствовал замешательство, ему показалось. что он обнял себя сам. Он медленно и сильно растирал спину Ньютона, успокаивая его. Кожа на шее и плечах всё ещё была воспалена от воздействия кайдзю-блу и Германн обходил обесцвеченные пятна. Теперь он ясно видел, где кровь Котика затекла под дрифт-костюм Гейзлера. Вероятно это случилось, когда тот оттаскивал его. Он буквально принял кровь, предназначенную ему.
Ньют смотрел вперед, прилагая все усилия, чтобы дышать. Паника и страх захлёстывали их обоих.
- Германн, не оставляй меня снова. Мне очень жаль...
- Не оставлю, я просто хотел тебя поцеловать. Ты не сделал ничего плохого, просто это было очень... интенсивно. Я не ожидал, что это будет настолько сильным. Я даже не знаю, как нам к этому подойти. Медленно, я думаю.
Он разжал обьятье и осторожно погладил замершие мышцы на щеке Ньютона. Его голос упал до шёпота, когда он сказал, прижавшись лбом ко лбу: - Я не оставлю. Я знаю, что я чувствую каждый раз, когда мы близко - и я сбегаю. Но я обещаю, Ньютон... Не в этот раз. Хорошо?
Железная хватка, сдавливавшая лёгкие Готтлиба, несколько ослабла и Ньют ответил ему хрупкой улыбкой.
- Без балды?
- Без. А теперь... мы не можем оставаться здесь. Давай оденем тебя.
....................................................................................................................
Под его дверь был подсунут официального вида конверт, который Германн проигнорировал. Он займётся этим после того, как побеспокоится о более важных вещах. Худшая часть панической атаки закончилась, но тело Ньютона всё ещё сводили судороги. Этот приступ оставил их обоих опустошёнными и вымотанными.
- Ньютон... иди и переоденься во что-нибудь спальное. Ты справишься с этим в одиночку?
Тот нерешительно кивнул, по-прежнему глядя на всё так, словно видит лишь тени.
- Молодец. Займись этим. Я тоже переоденусь.
Он убедился, что Ньютон ушёл в свою комнату, прежде чем стаскивать влажную одежду. Натянув хлопковые пижамные штаны и свежую майку, он взял в руки конверт, оставленный на краю кровати и осторожно надорвал.
" Дорогой доктор Готтлиб!
Я уверен, что Вы уже знаете, что несколько стран, вносящих свой вклад в финансирование PPDC и Фортов, находятся в состоянии кризиса. Многие из них являются активными членами Организации Объединенных Наций и Всемирной Комиссия по установлению мира, которая контролирует силы, стоящие за нашими программами. В качестве экипажа Егеря "Бритва Оккама" и членов научной К-группы вы приглашаетесь на очень важную пресс-конференцию, которая состоится 12 сентября в Хельсинки, Финляндия . Финляндия не является аффилированным лицом PPDC и соблюдает нейтралитет во всех конфликтах. Вы и Ваш партнёр д-р Ньютон Гейзлер должны будете ответить на любые вопросы или опасения общественности, в том числе и касающиеся текущих мероприятий по ликвидации угрозы кайдзю.
Благодарим Вас за сотрудничество в этом вопросе,
Майор Рэй Барлоу
Германн прочел письмо дважды, вникая в смысл, прежде чем тщательно сложить и положить на тумбочку. Внешне в предложении участвовать в пресс-конференции не было ничего зловещего. Они оба были приглашены на сотни встреч и интервью после официального закрытия Разлома. Он сразу же отверг эти запросы, но Ньютон несколько раз был на телевидении. Что-то в этом письме ему не нравилось. Он был уверен, что несмотря на всю вежливость майора Барлоу, им не позволят отказаться от поездки.
Ньют смотрел вперед, прилагая все усилия, чтобы дышать. Паника и страх захлёстывали их обоих.
- Германн, не оставляй меня снова. Мне очень жаль...
- Не оставлю, я просто хотел тебя поцеловать. Ты не сделал ничего плохого, просто это было очень... интенсивно. Я не ожидал, что это будет настолько сильным. Я даже не знаю, как нам к этому подойти. Медленно, я думаю.
Он разжал обьятье и осторожно погладил замершие мышцы на щеке Ньютона. Его голос упал до шёпота, когда он сказал, прижавшись лбом ко лбу: - Я не оставлю. Я знаю, что я чувствую каждый раз, когда мы близко - и я сбегаю. Но я обещаю, Ньютон... Не в этот раз. Хорошо?
Железная хватка, сдавливавшая лёгкие Готтлиба, несколько ослабла и Ньют ответил ему хрупкой улыбкой.
- Без балды?
- Без. А теперь... мы не можем оставаться здесь. Давай оденем тебя.
....................................................................................................................
Под его дверь был подсунут официального вида конверт, который Германн проигнорировал. Он займётся этим после того, как побеспокоится о более важных вещах. Худшая часть панической атаки закончилась, но тело Ньютона всё ещё сводили судороги. Этот приступ оставил их обоих опустошёнными и вымотанными.
- Ньютон... иди и переоденься во что-нибудь спальное. Ты справишься с этим в одиночку?
Тот нерешительно кивнул, по-прежнему глядя на всё так, словно видит лишь тени.
- Молодец. Займись этим. Я тоже переоденусь.
Он убедился, что Ньютон ушёл в свою комнату, прежде чем стаскивать влажную одежду. Натянув хлопковые пижамные штаны и свежую майку, он взял в руки конверт, оставленный на краю кровати и осторожно надорвал.
" Дорогой доктор Готтлиб!
Я уверен, что Вы уже знаете, что несколько стран, вносящих свой вклад в финансирование PPDC и Фортов, находятся в состоянии кризиса. Многие из них являются активными членами Организации Объединенных Наций и Всемирной Комиссия по установлению мира, которая контролирует силы, стоящие за нашими программами. В качестве экипажа Егеря "Бритва Оккама" и членов научной К-группы вы приглашаетесь на очень важную пресс-конференцию, которая состоится 12 сентября в Хельсинки, Финляндия . Финляндия не является аффилированным лицом PPDC и соблюдает нейтралитет во всех конфликтах. Вы и Ваш партнёр д-р Ньютон Гейзлер должны будете ответить на любые вопросы или опасения общественности, в том числе и касающиеся текущих мероприятий по ликвидации угрозы кайдзю.
Благодарим Вас за сотрудничество в этом вопросе,
Майор Рэй Барлоу
Германн прочел письмо дважды, вникая в смысл, прежде чем тщательно сложить и положить на тумбочку. Внешне в предложении участвовать в пресс-конференции не было ничего зловещего. Они оба были приглашены на сотни встреч и интервью после официального закрытия Разлома. Он сразу же отверг эти запросы, но Ньютон несколько раз был на телевидении. Что-то в этом письме ему не нравилось. Он был уверен, что несмотря на всю вежливость майора Барлоу, им не позволят отказаться от поездки.
Ньютон неловко стоял в дверях ванной, протягивая влажную парку.
- Ты на моей постели?
Германн улыбнулся и кивнул, забирая парку, чтобы повесить в ванной. Он решил пока не говорить Ньютону о приглашении... сначала надо поспать.
- Поделишься? Я устал просыпаться с затёкшей рукой.
Ньют нерно ломал руки, переводя взгляд с матраса на Готтлиба и обратно.
- Чувак, а ты уверен? Я имею в виду... тебе этого хочется?
- Просто ложись, пока я не передумал.
Ньют рухнул на матрац и съёжился, обхватив себя руками.
- Я ... я постараюсь не толкаться во сне.
Германн накинул на Ньюта белоснежную простыню и лёг поверх неё, натянув на них обоих стёганое одеяло. Он настроил баллон и протянул Ньютону свою кислородную маску.
- Простыня?
- Маленькими шагами, Ньютон. Тебе придётся быть со мной терпеливым.
Гейзлер глубоко вздохнул кислород, отрегулировав ремешок маски так, чтобы лечь. Германн чувствовал, как его лёгкие горят после приступа паники.
- В бассейне... Я загубил такой момент... Я всё испортил.
- Будут и другие моменты .
- Два наших первых свидания полностью провалились.
- Я думаю, для нас они были приемлимыми, Ньют. Мы очень странные люди.
Германн улёгся на спину и попытался удобно устроить ногу. Их путь до общежития не был лёгким, и он уже сейчас мог сказать, как будет болеть утром тело. Он чувствовал, как Ньют вжимается в его рёбра - сбивчиво дышащий и напряжённый.
- Расслабься...
- Не могу. Я знаю, ты боялся, что кто-то найдёт нас вот так.
Готтлиб прикусил губу, у него ёкнуло сердце. Он почувствовал зарождающийся по отношению к собственному эгоизму гнев.
- Игнорируй меня. Так я обычно и делаю.
Он протянул руку под одеяло и нащупал сжатую ладонь Ньюта. Распрямив пальцы, он положил его руку на свою грудь, над самым сердцем, и накрыл своею.
< Германн... с нами всё будет в порядке? >
Его голос был слабым и потерянным, Готтлиб это прекрасно ощущал.
<Я не знаю.>
Неизвестное чувство, приводившее Германна в замешательство, пульсировало в самой глубине их связи, в той части, что принадлежала Ньютону. В тишине он наконец понял, что это было - доверие. Это было чувство такой непоколебимой уверенности в нём, что его страх утих. Он сильнее сжал руку Ньютона, и тело человека наконец-то начало расслабляться.
< Но... мы зашли настолько далеко... Мы просто должны продолжать идти. >
Их маленький мир наполнился теплом, и покой поселился в дрифте. Воспоминание о деревьях, солнце и воде проникло в сознание Готтлиба. Он не знал, было оно из его памяти или Ньютона... это не имело значения. Он ухватился за него и позволил нести себя в мягкий общий сон.
- Ты на моей постели?
Германн улыбнулся и кивнул, забирая парку, чтобы повесить в ванной. Он решил пока не говорить Ньютону о приглашении... сначала надо поспать.
- Поделишься? Я устал просыпаться с затёкшей рукой.
Ньют нерно ломал руки, переводя взгляд с матраса на Готтлиба и обратно.
- Чувак, а ты уверен? Я имею в виду... тебе этого хочется?
- Просто ложись, пока я не передумал.
Ньют рухнул на матрац и съёжился, обхватив себя руками.
- Я ... я постараюсь не толкаться во сне.
Германн накинул на Ньюта белоснежную простыню и лёг поверх неё, натянув на них обоих стёганое одеяло. Он настроил баллон и протянул Ньютону свою кислородную маску.
- Простыня?
- Маленькими шагами, Ньютон. Тебе придётся быть со мной терпеливым.
Гейзлер глубоко вздохнул кислород, отрегулировав ремешок маски так, чтобы лечь. Германн чувствовал, как его лёгкие горят после приступа паники.
- В бассейне... Я загубил такой момент... Я всё испортил.
- Будут и другие моменты .
- Два наших первых свидания полностью провалились.
- Я думаю, для нас они были приемлимыми, Ньют. Мы очень странные люди.
Германн улёгся на спину и попытался удобно устроить ногу. Их путь до общежития не был лёгким, и он уже сейчас мог сказать, как будет болеть утром тело. Он чувствовал, как Ньют вжимается в его рёбра - сбивчиво дышащий и напряжённый.
- Расслабься...
- Не могу. Я знаю, ты боялся, что кто-то найдёт нас вот так.
Готтлиб прикусил губу, у него ёкнуло сердце. Он почувствовал зарождающийся по отношению к собственному эгоизму гнев.
- Игнорируй меня. Так я обычно и делаю.
Он протянул руку под одеяло и нащупал сжатую ладонь Ньюта. Распрямив пальцы, он положил его руку на свою грудь, над самым сердцем, и накрыл своею.
< Германн... с нами всё будет в порядке? >
Его голос был слабым и потерянным, Готтлиб это прекрасно ощущал.
<Я не знаю.>
Неизвестное чувство, приводившее Германна в замешательство, пульсировало в самой глубине их связи, в той части, что принадлежала Ньютону. В тишине он наконец понял, что это было - доверие. Это было чувство такой непоколебимой уверенности в нём, что его страх утих. Он сильнее сжал руку Ньютона, и тело человека наконец-то начало расслабляться.
< Но... мы зашли настолько далеко... Мы просто должны продолжать идти. >
Их маленький мир наполнился теплом, и покой поселился в дрифте. Воспоминание о деревьях, солнце и воде проникло в сознание Готтлиба. Он не знал, было оно из его памяти или Ньютона... это не имело значения. Он ухватился за него и позволил нести себя в мягкий общий сон.
PS Учитывая. что на Sirickss свалился весь пьяный Балор со своим волшебным выговором - это уже не мои ночные вопли "друК, спаси зверя тупайю", а полноценная работа на двоих.
PPS Это примечание есть у автора Оккама, и моих знаний хватает, чтобы его подтвердить - в бассейнах для отработанного топлива действительно можно купаться. Опасная зона там непосредственно возле контейнеров, в трёх метрах над уже совсем не страшно.
PPS Огромное спасибо vitamin_k за пойманный "незавязанный" смысловой хвост в конце текста. Я опять был зверь тупайя, но это для меня не новость.
Ну и не могу удержаться - это же явно то самое знакомство - пусть и без коктейля на свитер:
Ну и та самая песенка про не слишком силён в истории: ksas.diary.ru/p194426062.htm
- перевод, чтобы лёг в ритм хоть как-то, пришлось несколько подурезать.
Ну и не могу удержаться - это же явно то самое знакомство - пусть и без коктейля на свитер:
Ну и та самая песенка про не слишком силён в истории: ksas.diary.ru/p194426062.htm
- перевод, чтобы лёг в ритм хоть как-то, пришлось несколько подурезать.
@темы: переводы, фанфики, pacific rim, Occam's Razor
-
-
24.09.2013 в 13:14казалось бы только готовишься с головой нырнуть в добро и милоту (самый трогательный первый поцелуй просто ну!), как тут же это приглашение.
зловещее такое.
а в общем и целом добро свет германн со своим преодолением и его новая трость.
чудесная, чудесная глава! <3
-
-
24.09.2013 в 13:33(мрачно)Читаю 11. Я обожаю этого автора. Но я с ней сдохну - вагон горящей работы, но, похоже, сегодня ночью полезу переводить.
-
-
24.09.2013 в 14:58мелкоблошка
-
-
24.09.2013 в 15:03Всегда, всегда что-то остаётся (пошла выкусывать).
Только бы она их не угробила. Самые классные, самые живые из всех, что я видела по Рубежу.
-
-
24.09.2013 в 15:32жду 11-ю
-
-
24.09.2013 в 15:33Ну как-то так. да
-
-
24.09.2013 в 16:07Просто прекрасно) Будем ждать 11 главу)
-
-
24.09.2013 в 16:11в какой раз говорю - автор просто Стивен Кинг какой-то. По большому счёту, все эти идеи лежат готовые - раз есть Шаттердом, где есть Егеря старого образца - должна быть и такая хранилка. Но вот простроить, что такой безумец, как Ньют, попрётся туда купаться (а ведь это совершенно в его характере) - вот тут надо мощно подключать голову.
-
-
24.09.2013 в 18:19Но про купальню Ньюта...это очень не обычно
-
-
24.09.2013 в 18:47сцена в бассейне отличная )
а вот это просто что-то совсем офигенное.
Герман аккуратно поставил свои старые "оксфорды" и, подумав секунду, установил рядом с ними потрёпанные "Чак Тейлор" Ньютона. "Если и существует картинка, которой можно нас определить - то вот она" - невесело подумал он. оно настолько сошлось с моим хэдканоном xD
и вообще, хочу такой арт xDя не совсем уверен, могу ли я лезть с поправками
если что, просто пните меня, и я больше не буду,но я рискну-
-
24.09.2013 в 21:26Спасибо огромное. Как-то я зависла на этом момента с панической атакой. Наглухо. Мне показалось, что Ньют просто говорит о своём, а не отвечает. Серьёзно. восприняла как момент разговора с собой.
Разделишь - не уверена - постель-то Ньюта, так что "поделишься" мне кажется ближе. Но заменила сейчас именно на вопросительное "поделишься?"
-
-
24.09.2013 в 21:57вот да. имхо, так лучше )
и там местами мелькают несостыковки на уровне его/ее или глагола во мн.ч./существительного в ед.ч. не сочтите за придирки, просто, предполагаю, у Вас мог немного замылиться взгляд, учитывая объем проделанной работы )
рад, что помог с тем моментом )
-
-
24.09.2013 в 22:06Ночью сегодня ещё раз спокойно вычитаю и подберу оставшиеся хвосты. Спасибо
хотя конечно бывают исключения вот если мне сказать что Леонардо - Глазунов от Возрождения, то могу и в глаз дать-
-
24.09.2013 в 22:25стыдно признаться, но я не то чтобы очень силен в искусстве и, кто такой Глазунов, узнал только сейчас, погуглив xDну и стараюсь, если и критиковать, то адекватно и аргументировано )
как вариант - можно отдать текст кому-нибудь побетить. опять же, учитывая, что человек его будет читать в первый раз, считай, выцепить мелких блох будет проще, мне кажется.
-
-
24.09.2013 в 22:36Похоже придётся... Вот она его допишет - и будет у меня месяц на обработать крупной шкуркой, обработать мелкой шкуркой, дать вычитать раз, дать вычитать два,
поймать одного из трёх дружественных великихрусскихписателей, привязать и заставить вычитать три.-
-
26.09.2013 в 03:51Большое Вам спасибо за перевод! Все замечательно!
-
-
26.09.2013 в 04:08Спасибо огромное. Там далеко не всё замечательно (особенно в начале) чистить и чистить ещё этот перевод, потому что я совершенно не знаю 1) ругательства, кроме самых примитивных 2)сленг 3) технический язык (если не по технике рисунка и живописи)4) устойчивые речевые обороты, а уж что творю с временами - страшно подумать. Во всяком случае в первых главах. Потом чем дальше, тем больше я понимаю, как это делать.
Но - это очень хороший автор, умеющий строить сюжет, который тебя не отпускает. Настолько крутой, что даже в моём хромом переводе можно читать. И ещё - у этого человека совсем нет "текстовой воды". То есть всё сделано настолько плотно, что нож не всунешь, отжимать нечего.
Мне тоже нужно Оскара в этой номинации - время почти шесть... нет, вру, пока почти пять, а я не ложилась и сижу, распутывая 11 главу.
И что ужасно - это ещё и иллюстрировать хочется.
-
-
26.09.2013 в 22:47Да, ура! Люблю, когда паззл складывается.
Ценно. Благодарю.
Коллега _ksa, ну, с почином *и немедлнно выпил за здоровье автора и наше заодно*
-
-
26.09.2013 в 23:52ААААААААА, какая картиночка! Ну ты знаешь, как я тебя люблю
Я на этот момент, когда он вдруг стал ясен, смотрела с отвисшей челюстью, что твой тахорг. Типа : "Ксана, ну вот же оно было, под носом, на ладони, всё ясно" - ага, ясно, когда фонариком посветили