Праздный мозг - мастерская дьявола
"Кинастон" в Табакерке с Чурсиным надо смотреть.
И я что-то даже почти не жалею, что не видела его с "первым Кинастоном" - Максимом Матвеевым. С ним я сегодня нарыла фрагментов - и это хорошо. Красивый, высокий, отлично сложеный молодой мужчина в длинном женском платье, сшитом на его пропорции - это всегда эффектно, а когда он талантливо перестраивает пластику, кокетничает, танцует, убедительно перелинивает из женского в мужское и назад - чистая радость для глаз.
Чурсин - невысокий, обычный, несовершенный, в полуголых сценах - почти андрогинный, причем это не ангельская андрогинность юноши, а тронутое возрастом тело хрупкого мужчины, похожего то на порочных персонажей Бердсли, то на вышедшую в тираж балетную приму, то на северного готического Христа за минуты до погребения. Неприятный. Колючий. Злой. Взрывающийся как мужчина, ненавидящий как женщина. Слабый. Жалкий. Красивый. Сильный.
Причем всё это разом.
Ещё пойду.
И я что-то даже почти не жалею, что не видела его с "первым Кинастоном" - Максимом Матвеевым. С ним я сегодня нарыла фрагментов - и это хорошо. Красивый, высокий, отлично сложеный молодой мужчина в длинном женском платье, сшитом на его пропорции - это всегда эффектно, а когда он талантливо перестраивает пластику, кокетничает, танцует, убедительно перелинивает из женского в мужское и назад - чистая радость для глаз.
Чурсин - невысокий, обычный, несовершенный, в полуголых сценах - почти андрогинный, причем это не ангельская андрогинность юноши, а тронутое возрастом тело хрупкого мужчины, похожего то на порочных персонажей Бердсли, то на вышедшую в тираж балетную приму, то на северного готического Христа за минуты до погребения. Неприятный. Колючий. Злой. Взрывающийся как мужчина, ненавидящий как женщина. Слабый. Жалкий. Красивый. Сильный.
Причем всё это разом.
Ещё пойду.